– Не смей! – выкрикнула Мэри, удерживая Ричарда за спиной и надежно защищая его своим телом.

– Даже Вейл будет потрясен – конечно, если в нем есть хоть капля отцовских чувств. Признаюсь, я никогда не чувствовал себя отцом этого ублюдка: слишком уж он был похож на своего знатного папашу.

– Вейл убьет тебя, – прошептала Мэри, пятясь назад. Она почувствовала, как Ричард поднялся на одну ступеньку лестницы, и продолжала отступать. К счастью, ребенок понял, что иного выхода у них нет. Мэри продолжала отступать, не сводя глаз с дула пистолета в руке Трейвика.

Три шага. Четыре.

– Стой, Мэри! – приказал торговец.

Всего один заряд, думала она. После первого выстрела ему придется перезаряжать пистолет. Если пуля попадет в нее...

– Ричард, если он выстрелит, беги прочь! Что бы ни случилось, беги наверх, спрячься, дождись, когда Вейл найдет тебя, понятно? – еле слышно прошептала она, чтобы Трейвик ничего не заподозрил. Проверить, понял ли ее мальчик, было невозможно. Нельзя предугадать, как поведет себя в случае опасности перепуганный ребенок.

– Тебе предстоит поединок с другим противником, Трейвик, – послышался справа знакомый низкий и уверенный голос. Вейл! Мэри машинально повернулась и увидела, что герцог стоит в тени возле лестницы. В темноте резко белела его рубашка. – Тебя погубила не Мэри, а я. Ради меня ты явился сюда.

– Чтобы отомстить, – подтвердил Трейвик, продолжая целиться в Мэри. – И я нашел наилучший способ сделать это.

– Я предлагал тебе целое состояние, но ты отказался. Ты сам виноват во всем, что с тобой стало. Мэри и мальчик тут ни при чем.

– Как бы не так! – с вызовом воскликнул Трейвик. – Это она нарушила наш договор. Я согласился опекать мальчишку. Целых шесть лет я кормил, одевал и защищал их обоих.

– Ты пытался изнасиловать меня, – возразила Мэри, продолжая пятиться. – Это не входило в условия сделки. А потом ты обвинил меня в покушении на убийство – потому что я сопротивлялась.

– Виновник твоего разорения – я, – произнес Вейл и шагнул вперед, в пятно лунного света.

Трейвик мельком взглянул на него.

– Разве есть лучший способ отомстить всесильному герцогу Вейлу, чем убийство его жены? Власть, деньги, положение в обществе достались тебе по праву рождения. А я сколотил состояние тяжким трудом. Но ты отнял у меня все – из-за этой ведьмы, перед которой не в силах устоять ни один мужчина. Сначала жертвой стал ты, потом – я. Во всем виновата только она одна, – подытожил Трейвик. – И она будет наказана!

– Неужели ты способен воевать только с женщинами и детьми? Это бесчестно! – презрительно процедил Вейл. – Почему бы тебе не выбрать более достойного противника? – продолжал он, делая еще шаг вперед, навстречу торговцу и пистолету, нацеленному на Мэри.

Трейвик расхохотался.

– На эту удочку я не попадусь! Этим меня не купишь! У меня попросту нет чести, ваша светлость, – мне нечего защищать. Я не намерен драться на дуэли, мне нет дела до правил. Здесь все будет так, как я захочу, – запомни это!

С последним словом он нажал курок, и по мраморному холлу раскатилось гулкое эхо выстрела. Одновременно Вейл бросился к противнику и покатился с ним по полу. Мэри видела, как мелькает белая рубашка Ника.

Она медленно опустилась на ступени. Боли она не почувствовала, лишь непривычная слабость охватила ее. Мэри прижала ладонь к боку, который вдруг почему-то стал горячим, а когда отняла ее, то увидела красное пятно.

– Ричард... – произнесла она. Обернувшись, она улыбнулась мальчику, смотревшему на нее расширенными от ужаса глазами, и попыталась вытереть ладонь о белый пеньюар. Но пятно на ладони только размазалось, на тонкой белой ткани остались яркие полосы.

Мысли путались. Мэри видела, что Ник борется с Трейвиком, слышала их хриплое дыхание, доносившееся откуда-то издалека, но не могла сосредоточиться на борьбе или ее исходе. Она должна что-то предпринять!..

– Беги! – тихо приказала она, глядя в глаза сыну. – Беги прочь!

Услышав ее приказ, Ричард медленно поднялся со ступеньки, но, вместо того чтобы бежать наверх, метнулся вниз, навстречу Трейвику.

– Нет! – попыталась крикнуть Мэри, но с ее губ слетел только шепот. – Нет! – повторила она чуть громче, но ребенок не услышал ее.

Схватившись за перила, она приподнялась, беспомощно наблюдая за тем, что происходило у подножия лестницы. Она видела, как Трейвик колотит пистолетом по спине противника, мерно поднимая и опуская оружие. Звука ударов Мэри не слышала. Ее окружило безмолвие. Вейл вывернулся и прислонился спиной к стене. Белая рубашка ярко выделялась на ее фоне. После очередного удара он упал.

Трейвик метнулся в сторону с проворством, неожиданным для столь грузного человека, и схватил мальчика прежде, чем тот успел подбежать к Вейлу. Мэри смотрела, как Трейвик скрывается вдали, унося отбивающегося ребенка.

Она бессильно осела на ступеньку. Ее сын вновь оказался в лапах безумца, а она ничем не могла помочь.

– Мэри! – К ней подбегал Вейл.

– Ричард... – прошептала она, подняв руку, чтобы коснуться лица мужа. – Трейвик похитил Ричарда... – Но Вейл не сдвинулся с места. Он крепко сжал руку Мэри дрожащими пальцами. Ах да! Красное пятно! – Со мной ничего не случится. Обещаю тебе, Ник. Догони его, не дай снова увезти Ричарда. Если ты не отнимешь у него Ричарда, я никогда не прощу тебя! Ты слышишь, Ник, – никогда!

Пожав еще раз руку Мэри, Ник скрылся в темноте. Мэри с облегчением положила голову на ступеньку и закрыла глаза. Все, на что она была способна в эту минуту, – довериться Нику.

Вейл пронесся через холл за считанные секунды. Он обязан остановить Трейвика, иначе Мэри никогда не простит его. Только бы не подвести ее еще раз!

Выбежав во двор, где ощущался резкий запах дыма, Ник воспрянул духом: он увидел, как торговец пытается вскочить верхом на гнедого жеребца, принадлежащего Нику. Герцог сам вывел Комета из конюшни, как только обнаружил, что огонь подбирается к его деннику. Для этого ему пришлось набросить на голову гнедого одеяло. Услышав давно знакомый голос и почувствовав прикосновение привычных рук, Комет сумел преодолеть животный ужас. На атласной шкуре животного виднелись свежие ожоги. Несмотря на боль, Комет послушно дал Вейлу надеть узду и выбежал во двор.

Но Трейвику, чужаку, к тому же держащему в охапке отбивающегося ребенка, Комет не собирался подчиняться. Трейвик пытался подвести гнедого к тумбе, с которой садились в седло. Боль от ожогов, только что пережитый ужас и грубые рывки за узду разъярили Комета. Он плясал на месте, уворачиваясь от чужих рук.

Надо действовать немедленно, понял Вейл, пока Трейвик пытается усмирить коня. На этот раз он предпринял атаку, не рассчитывая свалить с ног торговца. Воспользовавшись преимуществом неожиданности, Вейл выхватил из рук Трейвика ребенка, бросился вместе с ним к дому и буквально швырнул его в открытую дверь. Только после этого он повернулся лицом к врагу, вознамерившись защитить близких.

Жеребец по-прежнему плясал на месте, пытаясь вырваться из рук незнакомца. Трейвик неуклюже тянул узду, уверенный, что этот конь – его единственная надежда на спасение.

Вейл не успел преодолеть расстояние, отделявшее его от Трейвика, когда Комет вновь встал на дыбы. Жеребец был великолепен в своей ярости и испуге, его поджарое тело четко вырисовалось на фоне неба, передние ноги рассекали дым. На виду у Вейла одно копыто ударило Трейвика по лбу, и тот рухнул навзничь, как поваленное дерево. Комет опять встал на дыбы, но на этот раз опустился на все четыре ноги осторожно, избегая соприкосновения с распростертым телом, и попятился.

На виске Трейвика проступил отчетливый отпечаток подковы. Из раны сочилась кровь. Ник повидал достаточно ран черепа, чтобы понять: удар жеребца смертельный. Даже если Трейвик был еще жив, то вскоре умрет от кровоизлияния в мозг.

Что ж, он заслужил смерть, подумал Ник. Обойдя затихшего Комета, который волочил поводья по земле, он направился к дому. Ричард стоял в дверях, там, где Ник оставил его. Он видел, что произошло, стал свидетелем случайной смерти человека, которого считал отцом. Вейл замедлил шаг, ребенок бросился к нему в объятия. Ник крепко прижал его к себе – чересчур крепко, напомнил он себе, но почему-то никак не мог отпустить Ричарда. Заплаканный Ричард уткнулся ему в плечо. Выпрямившись, Ник понес мальчика в дом, торопясь узнать, что с Мэри.