В русской эмиграции 20-30-х годов было два направления: либеральное и монархическое. Либералы мечтали ввести в России парламентскую республику по образцу английской или французской, т.е. уподобить Россию Европе. Именно против такой оксидентализации или вестернизации России и возражали евразийцы, осуждая Петра I.

Русская эмиграция 20-30-х годов отнеслась к евразийству в целом отрицательно. Как монархисты, мечтавшие о возвращении прошлого, так и либералы, стремившиеся превратить Россию в подобие Дании, обвиняли евразийцев в «сменовеховстве» – компромиссе с коммунизмом. Если сформулировать приведенные ниже ответы евразийцев, то возникает только одна фраза: «Зачем нам прошлое, которое было беременно настоящим?» Конечно, это не означало, что евразийцы стремились примкнуть к коммунизму или даже испытывали симпатию к режиму в России того времени, но вспомним, что тот период был переплетением троцкизма со сталинщиной, так что требовать с эмигрантов?!

Н.С.Трубецкой работал на том уровне европейской науки, который ныне, безусловно, устарел. Мы внесем поправки и проверим концепцию кн. Н.С.Трубецкого на прочность, используя материал, неизвестный автору. Если концепция в целом верна, то выводы должны сойтись.

Условившись в определении понятий «Евразия» и «Великая степь» – степная полоса от Хингана до Карпат, ограниченная с севера «таежным морем», т.е. сплошной полосой леса, а с юга пустынями и горами, у подножий которых располагаются оазисы, – нам надлежит охарактеризовать соседние суперэтносы, взаимодействовавшие с евразийскими народами: Срединную равнину, называемую ныне «Китай» (условное наименование), Афразию (Ближний Восток и Иран) и Западную Европу – романо-германскую целостность. Восточная Европа органически связана с Великой степью, так как наиболее населенная ее часть – лесостепь, включающая на севере ополья, а на юге азоноальные ландшафты речных долин и несохранившиеся причерноморские леса, в античную эпоху именовавшиеся – «Гилея».

В историческое время в Евразии протекали три витка этногенеза: скифский, до III в. до н.э. (его история известна фрагментарно и для интерпретации непригодна), хунно-сарматский, с III в. до н.э. по XI в., монголо-маньчжурский – на востоке, XII-XX вв. (четвертый цикл этногенеза, начавшийся в XIII в., создавший отечественную историю и еще не закончившийся). При сопоставлении всех евразийских этносов в избранном параметре -взаимоотношение с соседями -просматривается общая закономерность.

Так, хунны, которых в III в. было 300 тыс.чел., сражались на равных против объединенного Китая с его 59 млн. населения, но территориальных приобретений не искали. Шаньюй (правитель) хуннов Модэ понимал, что, приобретя «земли дома Хань», хунны не смогут на них жить: предпочтение отдавалось династическим бракам и замаскированному одиночеству китайцев, в дальнейшем, однако, в державе Хунну сложились две партии. Первая принимала многочисленных эмигрантов из Китая, давая им возможность сеять просо и жить среди хуннов, не сливаясь с ними. Вторая хранила традиции покойных шаньюев: право «сражаться на коне за господство над народами».

Следствием раскола стали междоусобные войны, восстания покоренных племен и подчинение Китаю. Трагедия затянулась лишь за счет узурпации Ван Мана, попытавшегося заменить традицию разумом, конечно, собственным, поголовного восстания китайских крестьян – «краснобровых» и аристократов против узурпатора и ослабления Китая (18-25 гг.), но к 93 г. Хунну было сокрушено, и последний шаньюй, проиграв последнюю войну, погиб.

Хунны частью отступили на запад, где объединились с битогурами (манси), а частью поселились вдоль длинной китайской стены и подчинились династии Младшая Хань. Китайцы так обижали хуннов, что те восстали в 304 г. и сражались, пока не погибли в 460 г., с биттогурами же хунны смогли объединиться, потому что те и другие были членами одного суперэтноса – евразийского. Они вместе совершили поход на готов и римлян в 451 г., но после поражения от германцев при р. Недао» от хуннов остался только один осколок, хотя он и прославился на весь мир. Это – «голубые тюрки».

Древние «голубые тюрки» (мн. ч. тюркют) сложились из двух ветвей хуннов и одного сяньбийского (древнемонгольского) отряда, которым командовал вождь по имени Ашина.

После долгих исторических коллизий они, оторвавшись от китайского и романо-германского суперэтносов, не только уцелели, но и сумели объединить вокруг себя всю Великую степь и даже оазисы Согдианы. Их государство называлось Великий каганат, или Вечный тюркский Эль-Орда и охузи (покоренные племена), и просуществовало с 545 по 745 г., но было уничтожено китайскими дипломатами, сумевшими вызвать восстание уйгуров и других племен.

Тюрок сменили в Великой степи уйгуры (745-840 гг.). Они старательно избегали контактов с Китаем, как политических, так и культурных, но в 840 г. Уйгурское ханство уничтожили сибирские кыргызы, а народ разбежался кто куда.

А каковы были результаты этнических контактов монголов? К 1260 г. монголы-христиане, шедшие на освобождение Иерусалима, потерпели полное поражение в Галилее и были отброшены за Евфрат, а в Китае царевич Хубилай объявил себя великим ханом, не будучи избран курултаем. Как только монгольские кони вышли за географические пределы Евразии, монголы начали терпеть поражения даже друг от друга – в междоусобных войнах. В Иране, в Средней Азии и в Поволжье мусульмане восторжествовали над своими победителями, а в Китае Хубилай из хана превратился в китайского императора династии Юань. К 1370 г. господство монголов окончилось. В Китае воцарилась национальная династия Мин, а в Средней Азии и Иране – эмир Тимур, палладии культуры ислама. Евразийская традиция уцелела только в улусе Джучиевом.

Остановимся и сделаем вывод. Все евразийские этносы жили на своей родине сравнительно благополучно. Но, проникая в Китай или принимая китайцев у себя, они гибли, равно как и при контактах с другими этнически чуждыми мирами. Контакт на суперэтническом уровне давал негативные результаты.

Таким образом, евразийская концепция этнокультурных регионов и химерных целостностей в маргинальных (окраинных) зонах оказалась пригодной для интерпретации всемирно-исторических процессов. Там, где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика творческих процессов. Возникает подражание (мимесис) как противник оригинальности, и таким образом нарушается принцип «познай себя» или «будь самим собой».

Напротив, этносы, живущие на своих территориях-родинах, поддерживающие свою традицию – «отечество», уживаются с соседями розно, но в мире. Да и в самом деле, стоит ли делать из планеты Земля огромную коммунальную квартиру?

Мы заглянули в глубину веков. А теперь вслед за Н.С.Трубецким обратимся к Ветхому Завету и тем самым... к современности.

Случилось так, что практически все тезисы Н.С.Трубецкого о культуре и, шире, о судьбах евразийских народов, высказанные в 20-30-х годах, были поддержаны последующими событиями. Таким образом, читателю, знакомящемуся с трудами Н.С.Трубецкого, предоставлена удобная возможность соотнести посылки ученого с известными историческими событиями и процессами.

В статье «Вавилонская башня и смешение языков», в которой довольно полно изложена концепция евразийства о развитии национальных культур, так называемая общечеловеческая культура связывается с духовно-нравственным одичанием.

Сама культура понимается автором как «...исторически непрерывно меняющийся продукт коллективного творчества прошлых и современных поколений данной социальной среды, причем каждая отдельная культурная ценность имеет целью удовлетворение определенных (материальных или духовных) потребностей всего данного социального целого или входящих в его состав индивидов». Аргументы Н.С.Трубецкого просты и убедительны. Культура какой-либо общности всегда производит «нивелировку индивидуальных различий его членов». Понятно, что это усреднение должно и может происходить на основе общих для всех «членов» национальной или социальной общности потребностей. Сильно различаясь в стремлениях духовных, люди общи в логике и материальных потребностях. Отсюда примат «логики, рационалистической науки и материальной техники» над «религией, этикой и эстетикой» в однородной общечеловеческой культуре неизбежен. Неизбежно и следствие – духовная примитивизация и бессмысленное строительство «вавилонских башен» (последнее понимается автором предельно широко).