- Так что делать будете, орлы? - спросил старик, насмешливо щурясь.

Топот ног: тяжелые и редкие - Дайкуро; легкие и частые - Яцуно. С глухим стоном раздвинулись фусума, и на пороге выросла угрюмая фигура одного из братьев Отомо; прислонившись к его боку с тяжело вздымающейся грудью - будто после пробежки, с волосами прилипшими ко лбу и большими глазами, полными усталости, стояла Таманоя.

- Мы будем сражаться, - голос у Дайкуро был низким, грубым и неприятным, он значительно уступал мелодичному и звонкому, точно горный ручей, голосу Хидехико.

Вдруг все стихло, и чуткий слух Амэ уловил раскат грома где-то вдали. Сердце на миг замерло, а потом забилось пойманной бабочкой в груди.

- Мне не удалось открыть проход, - сообщила Яцуно.

Амэ внезапно пробил холодный пот, и он поспешно опустил голову, борясь с подступающей паникой. Что-то приближалось. Его аура была настолько зловещей, что от нее кровь стыла в жилах. Неужели это и есть та самая небесная собака?

- Я слышу гром вдали, - сообщил он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

На небе не было ни облачка…

За восемь лет до этого.

- Добро пожаловать назад, - послышался незнакомый мужской голос, и Амэ открыл глаза. Зрение фокусировалось медленно: было несколько необычно наблюдать, как расплывчатые очертания комнаты приобретают четкость.

Амэ повернул голову и увидел мужчину плотного телосложения, сидящего на кровати. У него короткие волосы, тронутые сединой, смешная бородка и добрые глаза.

- Как ты себя чувствуешь? - голос мягкий и успокаивающий, и Амэ вдруг стало неуютно, и возникло отчаянное желание раствориться в этих добрых интонациях или вновь отключиться - где-то на задворках сознания маячило знание, что ему было хорошо и невероятно уютно в той тьме, откуда он вынырнул. Амэ чувствовал себя ребенком, который покинул утробу матери.

- Не знаю, - проскрипел непослушным голосом Амэ и закашлялся.

Заботливые руки, от которых исходило расслабляющее тепло, поддерживали его, пока Амэ мучил приступ жестокого кашля.

- Ничего-ничего… Сейчас пройдет.

Дрожащий свет тусклых бумажных фонариков, бархатная тьма летней ночи, немного душно и резко пахнет какими-то мазями. Кругом мир странный, совсем незнакомый. Он полон звуков, запахов и ощущений. Их слишком много, в них легко потеряться.

- Что ты помнишь? - вновь спросил мужчина, когда кашель прошел. Амэ напоили водой, чтобы промочить содранное гордо и уложили обратно в постель.

- Помню? - нахмурился Амэ, пытаясь понять, что от него требуют.

- Ты помнишь, кто ты? - уточнил мужчина, вновь присев рядом.

- Я не знаю… - нет, память не похожа на чистый лист, скорее наоборот. Но слишком много образов, их не получается ни рассортировать, ни упорядочить.

- Как тебя зовут, можешь сказать?

- Амэ… - без промедления ответил мальчик. - Амэ-удзумэ-но микото…

Толстые пальцы незнакомца пахли какими-то лекарствами и еще чем-то неприятно-сладким, когда накрыли рот Амэ.

- Не называй этого имени, пока не придет время, - мальчик согласно кивнул, вняв предупреждению. - Тебя зовут Сарумэ Амэ.

Такова была первая встреча Амэ и доктора Нагаи, семейного врача Сарумэ, единственного человека, посвященного во все секреты "молодой госпожи". На доктора можно было положиться в любой ситуации и обратиться по любому вопросу. Единственное, что раздражало Амэ так это то, что Нагаи знал больше, чем говорил.

- Ваша дочь пережила огромный шок, и теперь у нее временная потеря памяти, - объяснял доктор красивой женщине в темно-синем кимоно. Амэ смотрел на нее и силился вспомнить, где встречал ее. Ее властное лицо, выразительные глаза, наклон головы казались смутно знакомыми.

- Насколько это серьезно? - под ледяной маской угадывались обычные человеческие чувства, и Амэ успокоился и понял, что может позволить этой женщине забрать себя от доктора Нагаи.

- Трудно сказать.

Память полностью так и не восстановилась.

У красивой, но строгой женщины с длинными волосами и пронзительными ярко-синими глазами - как объяснили Амэ, его матери, - были мягкие и теплые руки. Но ее пальцы слишком сильно, почти до боли стискивали маленькую ладошку Амэ, когда уводили его от доктора. Мальчик постоянно оглядывался, из-за чего едва не путался в тесном кимоно, не спотыкался в неудобной обуви; как только шаг сбивался, он рефлекторно сжимался, будто ожидая чего-то, и мама Амако недовольно поджимала губы, намеренно смотря вперед, а не на него.

- Амэ, ты помнишь меня?

Перед мальчиком склонился красивый юноша. У него были черные блестящие волосы и ярко-синие глаза, такие же, как и у мамы. Амэ распахнутыми глазами смотрел на него, чувствуя, как перехватило дыхание от какого-то странного благоговения; мальчику казалось, что он видит бога, который лучше, прекраснее и сильнее любого ками.

- Да, - ответил Амэ. - Ты тот, кто всегда рядом.

В тот момент глаза бога засверкали настолько ярко, что мальчику казалось, что он не выдержит и ослепнет.

- Правильно! - его легко подняли на руки, прижимая к себе.

И вот теперь, в ситуации с небесной собакой, Амэ пытался настроить себя на то, что все непременно обойдется. Он верил в брата - тот сможет защитить от любой опасности.

- Проклятые барьеры! - сквозь зубы выругалась Таманоя.

Девушка сидела на полу и досадливо морщилась. Амэ заметил, что она старается совладать с дрожью в руках, но у нее не получается. Наверное, слишком много сил Аши отдала, чтобы вскрыть барьеры. Орешек оказался не по зубам.

Вновь грохнуло, на этот раз настолько близко, что могли слышать все. Амэ вздрогнул и прикрыл глаза, приказывая себе успокоиться, но это так сложно, ведь внутри его буквально распирало от дурных предчувствий и страха, угрожая пролиться наружу неконтролируемой паникой. Его приводила в ужас неизвестность. Еще никогда ранее он не встречал никого из йокай, а о небесных собаках слышал только детские страшилки.

- Неужели в этом доме нет масла?! - возмутился Хидехико. Он был на кухне неподалеку и шумно гремел кастрюлями и котелками. - А! Нашел! Ура!

От этих криков Амэ слегка улыбнулся. Все же братья Отомо - это нечто.

- Воздух здесь плохой, - вдруг произнес Накатоми, обращаясь к Акито.

- И воды почти нет, - добавила Яцуно.

Брат кивнул.

- Этого должно хватить.

Быстро протопали ноги по деревянному полу. Из-за угла выбежал улыбающийся во все тридцать два зуба Хидехико. В руках у него находился небольшой кувшин с маслом.

- Для моей Сейкатсу такого воздуха достаточно! - уведомил он.

- И с землей все нормально, - сообщил Дайкуро.

Акито чуть улыбнулся, и Амэ успел заметить, как хищно сверкнули его глаза. Брата не спроста называли гением, и он не зря был лучшим Аши за последние несколько столетий. Он знает, как справиться с той тварью, которая приближалась к ним.

- Идем, - приказал он. - Поищем подходящее для сражения место.

Амэ смотрел на потрескавшуюся землю под ногами с легким недоумением: неужели с ней, почти полностью лишенной влаги, все нормально? От недостатка воды она стала каменной и какой-то неприятно неживой. Или быть может, это просто плод его больного воображения? Но с воздухом здесь было явно что-то не в порядке: Амэ дышал мелкими частыми глотками, иначе начинал задыхаться. Здесь был ветер, но он казался каким-то ненастоящим и лишенным жизни.

Пока Хидехико сосредоточенно чертил на земле треугольник, высунув язык от усердия, Амэ держал сосуд с маслом. Остальные Аши вместе с братом находились на расстоянии пятидесяти шагов. Акито что-то говорил Дайкуро. Амэ, поняв, что не может вникнуть в смысл, просто перестал их слушать и поднял голову к небу. Помимо раскатов грома, которые стали звучать все чаще и ближе, казалось, что на небосклоне восходит второе солнце. Возможно, не будь Амэ настолько напуган и взволнован, он бы признал, что видеть второе восходящее солнце, - потрясающее зрелище. Только неприятно слепило глаза…