Даже специалисты Первого класса для минутного разговора с ним давали заявки в Центр Связи за месяц и раньше.

И вот Вильям Уотсон сам пригласил к себе инженера Второго класса Виктора Райтнера…

«С молитвы начинаю ночь перед уходом в неведомое: да не посчитают меня рядовым сумасшедшим те, кому доведется читать эту тетрадь!

Да, ухожу в неведомое, о котором люди вообще-то имеют примерное понятие, но сущности которого не знает никто, и лишь меня, рядового землянина, счастливый случай благословил первого проникнуть в него. Я полон скорби, что случай этот выпал именно на меня. На Земле и близлежащих планетах сотни тысяч, миллионы, а возможно и миллиарды Личностей, которые — выпади этот случай на них — смогли бы сделать во много раз больше и лучше, чем я (увы, если во мне и есть что-либо стоящее, так только то, что я трезво представляю свою „себястоимость“), но жребий пал на меня, и я горд тем, что принял решение почти не колеблясь.

Единственное, чего я боюсь, так это того, что записи мои не дойдут до членов Всемирного Совета, а затеряются, непринятые всерьез, в дебрях его механического секретариата. Но будем надеяться на лучшее! Говорят, с приходом Уотсона там у них стало намного все проще (дай-то бог!). Те же, кто рано или поздно кинутся разыскивать меня, могут не осознать вовремя всю ответственность и серьезность положения, сочтут меня просто умершим и сами умертвят меня (хе-хе, не стану скрывать: это мне почему-то кажется худшим вариантом), попытавшись отыскать тело „пропавшего“ в его подземном сооружении.

Нет, мой уход — это, пожалуй, не смерть. Правда, я и сам совершенно еще не знаю, что он собой представляет, как будет выглядеть и к чему приведет, хотя мне и обещано возвращение…

По всему этому заклинаю каждого, к кому попадет моя тетрадь, сделать все от него зависящее, чтобы с ней познакомились члены Всемирного Совета. Только они могут принять окончательное решение по проводимому Опыту, который трудно переоценить, и последствия которого пока невозможно даже предсказать, представить.

Но довольно общих высоких слов. Они могут показаться +смешными в наш деловой век, век Работы — работы, позволяю себе заметить, уже съедающей, как мне кажется, индивидуальность Личности. Ну, сие не моя забота, слышал — специалисты уже озабочены этим, и, значит, все будет хорошо… А высокие слова напросились ко мне сами. Потому, видимо, что все происходящее слишком необычно и необъятно, чтобы можно было обойтись обыденными фразами.

Известно, что открытия — всегда рядом с нами, стоит лишь, как говорится, протянуть руки. Секрет только в том, чтобы догадаться, куда их протянуть: в какую сторону, в какой точке, какой плоскости. Зачастую открытия сами просятся наружу, сами теребят нас — вот оно я, возьми меня, сделай милость! — но мы настолько толстокожи, что чаще всего проходим мимо них. Нет, не прибегайте к затасканному аргументу, что путь человечества — сплошные открытия! Открытое в сравнении с безмерным океаном неоткрытого в процентном отношении пока еще вполне можно приравнять нулю. Да и какая может идти речь об успехах в познании, если величайшее даже по современным понятиям открытие, которое перевернет наши представления о строении и взаимосвязях миров, человек тысячелетиями носил непосредственно в себе, оно изо дня в день напоминало ему о себе, а люди, нагородивши вокруг него всякую чепуху, и слышать не хотели его явственный стук…

Бывают минуты: выходишь из дома и застываешь, не зная куда идти, что делать, не желая никуда идти и что-либо делать. И вдруг направляешься туда, куда и в мыслях не было идти. Почему пошел именно в этом направлении? Почему вдруг зашел в кафе и выпил кофе, хотя и не думал заходить в кафе и нисколько не хотел пить кофе?.. Что-то неведомое повело тебя именно в том направлении, завело в кафе и заставило выпить кофе!.. Нет, это не рядовая рассеянность (странность поступков такого рода обычно списывают на счет рассеянности), не временное отключение нашего ведущего — мозга (он „отключается“ только после остановки источника энергии — сердца), не прихоть капризной натуры и т, д. „Не“, „не“, „не“! Что же тогда это такое? Нет ответа.

Бывают минуты: все прекрасно в жизни, все-все — работа, любовь, солнце… и вдруг — вместе с белой радостью такая, казалось бы, несочетаемо черная тоска в груди, такая боль, что не хватает воздуха, ты задыхаешься и трепещешь как рыба на суше. Что-то неведомое одновременно зажгло в душе полярно противоположные чувства. Что это? Нет ответа.

Описано множество случаев в литературе (да и сам я видел не раз и даже испытывал на себе), как человек, совершив во много раз превышающий его физические возможности порыв, спасался от неминуемой, должно бы быть, гибели: заурядный тип, вроде меня, никогда не увлекающийся чересчур спортом, вдруг перепрыгивает через забор двухметровой высоты, перелетает через канаву шириной в семь метров, одолевает недоступную ему в обычных условиях тяжесть…

Что-то неведомое помогает ему, подталкивает его и спасает от случайной преждевременной смерти. Что такое это „что-то“? Нет ответа.

Ну, скажем, все это — частные случаи: забрел куда не хотел, неожиданно затосковал, случайно спасся от верной гибели… Но скажите тогда, что такое как физическое явление, присущее каждому индивидууму, стыд (другое дело, что штука эта не у всех проявляется в должной мере), что такое опустошающая неудовлетворенность собой (справедливо, между прочим, восхваленное явление), что такое воспетые веками грусть-тоска-печаль? И что такое, наконец, самое необычное явление, получившее название „творческий сон“, во время которого слагаются лучшие стихи, находятся давно и мучительно искомые технические решения, рождаются и тут же получают освещение путей исполнения самые дерзкие мечты? Впрочем, попытки объяснить это явление были: будто бы взбудораженный дневными поисками мозг продолжает работать и в часы ночного сна. Но возможно ли, чтобы часть единого целого организма могла продуктивно действовать отдельно от целого да еще более активно, чем она действовала в единстве с целым?.. И на все это нет ответа!

Но все сразу встанет на свое место, стоит лишь заменить ошибочно „что-то“ при слове „неведомое“ верным „кто-то“. Собственно, люди уже сделали это, назвав загадочное „что-то“ более конкретно — „внутренним голосом“, который начинает звучать в моменты острого стыда, грусти, сильных потрясений. Да, это он, „кто-то неведомый“, живущий одновременно внутри нас и (оказывается) вне нас, вопреки нашему желанию ведет нас в кафе и заставляет выпить кофе, потому что Ему в ту минуту захотелось кофе. В самую радостную для нас минуту Он, этот „кто-то“, вдруг порождает в нас острую грусть-тоску, потому что Ему в это время очень нерадостно. И Он же спасает нас от внезапно возникшей опасности, отдавая нам свою энергию, дополняя ею нашу: сложилось так, что Ему в этот миг не грозила опасность (развивайся события и у вас, и у Него совершенно идентично — „чуда“ не произошло бы, пришла бы смерть). Спасая нас, Он спасает и себя, ибо мы и Он почти одно и то же, хотя в то же время так далеки друг от друга, что человечество не догадывалось о существовании своего дублера (нет — дублеров!) и за тысячи лет своей осознанно-разумной жизни. Но и после того, как догадалось, оно многие годы лишь разводило руками, не представляя, с какого конца нужно подойти к делу знакомства с Ними. Впрочем, те же упреки можно адресовать и Им. Они так же долго не догадывались о нашем существовании, так же долго не могли найти путей к нам.

И вот наконец один из Них нашел способ общения с нами. Горько сознавать, что не я стал первооткрывателем общения двух миров, хотя, как оказалось, вполне мог бы быть им… (Но брысь, брысь тщеславие и эгоизм перед лицом почти уже грядшего величайшего открытия!)