— Такой ответ большевистским псам, будет понятен без переводчика — гордо заявил Высовецкий, под одобрительный возглас полкового капеллана «Пусть вечно живет ненька Польша!».

После того, как позиции поляков обработали дивизионные гаубицы, шляхетских крикунов стало гораздо меньше, но они упрямо не позволяли выкинуть белый флаг. Помня судьбу парламентеров, полковник Перегудов предложил сдачу по радиорепродуктору. Вениамин Сергеевич дал противнику час на размышление, но шляхта им не воспользовалась. Уже через пятнадцать минут, в сторону советских частей застучали пулеметные очереди и бой продолжился.

Поляки уже никак не могли повлиять исход сражения за Арнем. Город был уже занят, победный рапорт полетел по высоким инстанциям и про андерсовцев можно было с чистой совестью забыть. Пусть с ними мучаются идущие следом подразделения пехоты, но полковник Перегудов не любил прощать, как и оставлять дела наполовину. Поэтому он приказал обстрелять из дивизионных гаубиц позиции врага повторно.

Артиллеристы очень ответственно подошли к этому приказу. После их обстрела уже никто не кричал о «вечной Польше». Оставшиеся в живых люди, медленно выкапывались из своих разрушенных окопов, бросали на землю оружие и подняв руки, обреченно брели в сторону победителей.

На противоположном фланге советского наступления южнее Мюнстера, дела обстояли не столь блестяще. Отошедшие из Саксонии англичане, попытались занять оборону вдоль реки Липпе, что не входило в планы Рокоссовского. Сразу за рекой проходил знаменитый рейнский канал, являвшийся важной частью германской судоходной системой. Эта двойная водная линия, прикрывала стратегически важные города Рейнской провинции: Дортмунд, Эссен, Дуйсбург, Дюссельдорф.

Все они сильно пострадали от недавних военных действий. Дуйсбург и Эссен лишились больше половины своих зданий. В Дюссельдорф было разрушено около 75 процентов всего жилого фонда, Дортмунд превратился в руины полностью, но несмотря на это, они продолжали представлять большую ценность. Через эти города проходили важные железнодорожные, автомобильные и речные магистрали. Они являлись составной частью Рура и англичане намеревались биться за них до конца. Потеряв Шлезвиг, Саксонию и Вестфалию, Черчилль не мог позволить потерять и Рейнскую провинцию. Это было делом принципа.

Намерения обоих сторон были серьезными, но вот возможности их осуществления были весьма скудными. И если англичанам, как всегда требовалось время для насыщения района обороны войсками, то русская ударная пружина, утратила свою пробивную силу из-за растянутости коммуникаций. К тому, же удары стратегической авиации противника по советским тылам, сыграли свою сдерживающую роль.

Ударные части маршала Рокоссовского теперь не летели, а ползли и потому, вся тяжесть продолжения наступления легла на плечи пехоты. Оставив ставшими родными грузовики, забросив за плечо автомат, солдаты привычно затопали по дороге, вместе конными упряжками, тянувшими легкие «полковушки». Правда на этот раз дороги были хорошие, немецкие, но все равно мерить их приходилось исключительно ногами.

Началась упорная борьба за северный Рейн, в которой обе стороны достигли определенных успехов. Благодаря быстрому подходу войск с севера, генерал Пауэлл сумел удержать за короной Дортмунд. Пять дней за его безжизненные развалины шли ожесточенные бои, но англичане держали их мертвой хваткой. Удача им сопутствовала в борьбе за Бохум, Эссен, Оберхаузен, но Гельзенкирхен и часть Дуйсбурга перешли под контроль советских войск.

В боях за Гельзенкирхен, отличились солдаты дивизии генерал-майора Огурцова. Пехотные соединения этой дивизии, первыми достигли реки Липпе, и форсировали её на подручных средствах, несмотря на сильный вражеский огонь с противоположного берега. Под прикрытием огня 45 мм полковых орудий, советские воины преодолели водяную преграду и уничтожили несколько пулеметных точек врага, одну минометную батарею и около двух взводов солдат противника.

Не останавливаясь на достигнутом, солдаты продолжили движение вперед и вскоре форсировали рейнский канал, благо в месте атаки, имелся неповрежденный пешеходный мост. На противоположной стороне моста, англичане успели соорудить из мешков с землей баррикаду, с двумя пулеметными точками.

Позиция врага была отменная и без поддержки артиллерии, что ещё не успела переправиться через реку, взять её было невозможно. Оставалось только ждать пока артиллеристы не переправят орудия, но это означало потерю времени, что в условиях наступления смерти подобно. Выручила солдатская смекалка и присутствие снайпера, старшего сержанта Образцовой. Пока прикрываясь, найденным на своем берегу большим пожарным щитом, несколько автоматчиков двинулась по мосту, Серафима Образцова вела огонь по врагу.

Всего четырнадцать метров разделали советских солдат от врагов, но как трудно было пройти хотя бы половину, чтобы остановиться и бросить в противника гранату. Шквал пуль обрушился на тройку смельчаков, когда они ещё только подходили к мосту. Как бы не был крепок металлический щит, но и его, нет, нет да пробивали вражеские пули.

Для крупнокалиберного пулемета, чтобы разбить в клочья подобную защиту, нужно меньше минуты, но «Ворошиловский стрелок» не дала им этого времени. Сначала один, а затем другой пулеметчик, рухнул на землю с простреленной головой.

Капрал Элси Пайет попытался заменить убитого пулеметчика, но не успел он нажать на гашетку, как свинцовый гостинец, точно угодил ему в переносицу. До конца боя, ни один пулемет врага так и не подал своего смертоносного голоса, благодаря мастерству и умению Серафимы Образцовой.

Не удалось остановить смельчаков и броском гранаты. Выброшенная из-за баррикады, она ударилась о край щита, отлетела в сторону и разорвалась уже в воде. А вот ответ советских солдат оказался куда более удачным. Взрыв Ф-1 по ту сторону баррикады, позволил солдатам бросит щит и ворвавшись на блокпост подавить его сопротивление.

В задачу солдат батальона капитана Шпанько не входил захват Гельзенкирхен. Отдавая приказ, комдив сказал о захвате плацдарма на том берегу канала и удержании его, до подхода основных сил. Однако прорвав оборону противника, подразделения батальона продолжили преследование противника и вскоре втянулись в уличные бои.

Прошедшие трудную школу войны, солдаты сами, не дожидаясь команды сверху организовали штурмовые группы по 20–25 человек и принялись зачищать город. Серьезного сопротивления они не встречали, так как гарнизон Гельзенкирхен составляли в основном полицейские и жандармерия.

Когда с севера, подошли регулярные армейские подразделения, то они встретили ожесточенное сопротивление на восточной и южной окраине города. Первый советский комендант Гильзенкирхен Шота Гуравия, сумел сутки продержаться на своих позициях по берегам Эмшера, но так и не пропустил врага в город.

По схожему сценарию, был взят и Дуйсбург, но в этом случаи пехоте не пришлось долго топать по дороге. Советские солдаты были доставлены туда на бронекатерах Днепровской флотилии. На последних остатках топлива, по отменным немецким каналам, моряки смогли просочиться к Рейну с десантом на борту. Войдя в седые воды Рейна через реку Липпе, бронекатера подошли к Дуйсбургу с севера и сумели захватить часть города прилегающего к устью Рура.

Когда бои идут на флангах, центр либо стоит, либо идет вперед семимильными шагами. Судьба благоволила к комдиву Петрову. Его войска в основном встречали слабое, разрозненное сопротивление и по хорошим европейским дорогам, они сначала достигли Хасселта на Альберт — канале, затем маленький городишко Тинен, Лёвен и подошли к Брюсселю.

После кровопролитных боев под Бременом, дивизия Петрова не успела пополнить свою численность до штатного состава и потому, она находилась на второстепенном направлении. Главные силы армии рвались к Антверпену, чтобы замкнуть «голландский мешок» и не дать противнику возможность вырваться из него во Францию.

Вторжение полковника Петрова в бельгийский Лимбург не осталось не замеченным со стороны европейских держав. Уже на следующий день, как советские войска пересекли канал и вступили в Хасселт, Вышинский вновь был срочно приглашен в шведское министерство иностранных дел.