Алеша кивнул:

— Что ж… Не знаю, как возразить вам… Конечно, если людям зажимают рот, то им развязывают руки[21]. Выходит, если нельзя ничего — то можно все? Теперь я глубже понимаю ваши мотивы. Хоть сам я никогда и не пойду на такое…

— Этого от вас не просят и не требуют — серые глаза Рэда выражали теплый интерес и приязнь — Организация наша добровольна. Мы уважаем личность, и не принуждаем к делам, которые вам не по душе.

Алексей Чершевский испытующе глядел на заговорщика, обдумывая аргументы. Разговор был далек от завершения. Но теперь собеседники гораздо лучше понимали друг друга: лед отчуждения растаял.

Говоря с Алексеем о партизанстве, Рэд отчетливо вспомнил страницу досье с фотографией отставного генерала Игоря Харнакина — будущего куратора силовой подгруппы. Как-то сложится диалог с ним?

Седой старик с косым шрамом на лице — тот, что читал газету в парке, когда Чершевский обронил там сумку — любовался на экзотическую живопись. Гостиная в его особняке была украшена той же картиной, что и столовая Чершевского: древний золотой дворец Вьентама. Картины были подарены владельцам почти одновременно — тридцать лет назад.

Именно тогда, в этих позолоченных чертогах, Харнакин впервые увидел писателя. Однако не запомнил — они встретились мельком, в коридоре. Савейские корреспонденты возвращались после беседы с вьентамским лидером Ли Туи Зиапом. Игорь Харнакин, прибывший во Вьентам в составе группы военных специалистов, ждал тогда в приемной своей очереди. Ему, офицеру Главной Разведывательной Организации, было тогда двадцать девять лет…

Молодые, коротко стриженные подтянутые мужчины, в костюмах и галстуках, страдали от жары. Со лба катился градом пот. Влажный, пряный, жаркий воздух тропиков создавал ощущение натопленной бани. Из Танойского аэропорта их сразу повезли на совещание в резиденцию правительства, не дав даже времени переодеться.

Не успев толком рассмотреть золоченую статую многорукого идола, стоявшую в углу приемной, Харнакин был приглашен в зал. За столом, покрытым златотканным красным шелком, сидел товарищ Туи Зиап — низкорослый пожилой вьентамец с желтым непроницаемым лицом, мудрыми глазами, узкой клиновидной бородкой. Переводчика им не потребовалось — выпускник военно-дипломатической академии товарищ Харнакин знал вьентамский в совершенстве.

— Рад приветствовать — произнес Туи Зиап. Выслушав ответ Харнакина, покончив с формальностями, вьентамский вождь приступил к делу — Итак, Вы получили от савейского командования приказ помочь нам — на том участке, где мы сочтем это нужным.

— Да, товарищ Зиап. Меня инструктировали именно так. Жду ваших указаний.

— Вы получите конкретные указания. Но без вводной части не обойтись. Наш военный противник, Южный Вьентам, за которым стоят империалисты Объединенных Штатов, недооценивает роль идеологии в мобилизации людей. Они воображают, что могут воевать только за счет преимущества в технике: ковровые бомбардировки, напалм, фосфор, дефолианты… На каждого вьентамца приходится около ста тысяч фунтов сброшенной с неба взрывчатки. Тем не менее, борьба продолжается. Неоценима помощь савейских ракетчиков в обороне нашего неба. Но главный секрет успеха — несгибаемый дух народа, преданность красной идеологии. Подразделения Красных Вьентов ведут войну, разбившись на три группы. Во-первых, главная группа войск, медленно продвигающаяся на юг страны. Во-вторых, региональные силы, занятые набором новобранцев, организацией снабжения и поддержанием порядка в тылу. Наконец, в-третьих — это партизанские силы, действующие в джунглях глубоком тылу противника. Ваша специализация — именно партизанская война.

— Да, это моя профессия — кивнул Харнакин — Но, честно говоря, война в джунглях для местных товарищей куда привычнее. В каких конкретных рекомендациях нуждаются Красные Вьенты? Джунгли для них — дом родной… Они прекрасно знают рельеф местности. В том числе и те изменения, что происходят при разливе рек, когда редкие местные дороги смыты и затоплены тропическими ливнями. Сеть троп, проложенная в джунглях, это их родная среда, они в ней как рыба в воде… Тактика партизанских сил — засады и налеты по принципу "ударил-отступил-скрылся", блестяще себя оправдывает. Она дает очевидное преимущество легковооруженным частям партизан над моторизованными армариканскими войсками. А силами южных вьентов армариканцы не могут организовать ответные партизанские группы — ведь у Штатов нет иной идеологии, кроме частной наживы. Банду наемников вокруг наживы организовать можно, а вот самоотверженный партизанский отряд — никоим образом.

— Вы верно поняли роль идеологии в партизанском движении. — Туи Зиап одобрительно наклонил вперед большой выпуклый лоб — Верная идеология это стержень, на котором все держится. Теперь отвечу на вопрос, в чем будет заключаться ваша помощь. Вы должны обеспечить координацию действий мелких групп партизан на территории района Каймонг. Партизанский штаб находится вот здесь — Зиап ткнул сложенным веером в карту — В бесчисленных разветвленных пещерах хребта Ладайрунг. Это крутые скалистые горы, поросшие джунглями. Их окружают со всех сторон мангровые леса и болота. Завтрашней ночью вы должны выступить в путь. Через линию фронта будете просачиваться пешком, малой группой, по тайным тропам. У нас нет возможности использовать авиацию для вашего десантирования в район Каймонг — армариканские ПВО плотно контролируют воздушное пространство над районом. Так вот, ваша миссия будет не в том, чтобы вербовать вьентов в партизанское движение, не в том чтобы поддерживать их боевой дух пропагандой, и не в том чтобы лично участвовать в боях… Вы правы — сами Красные Вьенты могут этому научить кого угодно.

— В чем же моя миссия будет заключаться?

— В аналитической работе, разработке планов операций, боевой логистике. Каймонг станет для вас огромной шахматной доской. А каждая партизанская пятерка или тройка — фигуркой на этой доске. Потребуется организовать скоординированные действия малых боевых групп, спланировать операции такими образом, чтобы каждая группа подчинялась единому плану, чтобы эти боевые пятерки, как рой разъренных ос, не давали покоя противнику и жалили его в самые уязвимые места, в нужное для нас время. Это будет увязано с наступлением главных сил.

Зиап взял со стола белоснежный веер, обмахнул лицо, затем продолжил:

— Потребуется также организовать бесперебойные поставки оружия и продовольствия с северовьентамских складов на партизанские базы Красных Вьентов, обеспечить надежную связь партизан с центральным командованием, и связь добровольных помощников из местного населения с партизанами. Опираясь на тех же сочувствующих, из крестьян, потребуется наладить сбор и анализ информации о передвижениях противника, его базах, уязвимых точках, путях сообщения. Как вы понимаете, все это невозможно делать, сидя здесь, в столичном штабе, вдалеке от места действий. При любой попытке передать данные в столицу, есть риск радиоперехвата этих сведений врагом. И потому мобильный партизанский штаб, во главе с товарищем Нгуен Веном, располагается в центре партизанского очага, в районе Каймонг. Вы будете первым заместителем товарища Нгуен Вена, по разработке боевых операций. Надеюсь, вы с ним сработаетесь.

— А какова главная задача партизанских сил? Она стандартна?

— Да. Главная задача — не захватить вражескую территорию, а дестабилизировать и подорвать армию противника. "Ударил-отступил-скрылся". Земля Вьентама должна гореть под ногами врага. Надо измотать его, запугать, лишить воли. — вьентамский вождь положил веер на красную шелковую скатерть — Перерезать наземные пути сообщения, подрывать мосты и электроподстанции, разрушать электрические сети и узлы связи, взрывать радиостанции и склады горючего, уничтожать штабы и аэродромы. Необходимо организовать диверсии и взрывы в местах дислокации противника, убивать коллаборантов и вражеских офицеров, отравлять колодцы, подбрасывать врагу отравленную пищу и напитки, захватывать вражеские склады оружия и боеприпасов. Конечно, здесь есть и ряд специальных направлений.