— Перестаньте ругаться и займитесь делом.

               Куратор скорчил недовольную гримасу, но вынужден был согласиться с тем, что пришло его время поработать. Логов знал, что врач свое дело знает. В конце концов, он отвечал за успех миссии. Переселенец мог прилететь на Марс и погибнуть из-за какой-то ерунды. В этом случае Агентство не могло наказать провинившегося человека. Другое дело куратор. Вот кто ответит за неудачу по всей строгости. Он будет наказан жестоко и беспощадно. Так что работать перед стартом врач должен был на совесть.

               Через десять минут куратор успокоил Логова.

               — Все в порядке. Болезнь вашего друга, по счастью, не заразна. Угрозы вашему здоровью нет.

               — А что будет с Виком?

               — Он умрет. Как и было объявлено.

               — Ничего нельзя сделать?

               — Нет.

               — Что у него?

               — Неизвестная ранее генетическая мутация.

               — Разве генетические болезни не лечат?

               — Не все так просто.

               — Но везде написано, что генетические болезни лечат.

               — Подождите, Логов, дайте мне сказать.

               — Пожалуйста, говорите.

               — Лечение вашего друга противоречит общественным интересам. Это просто невыгодно. Было бы странно, если бы общество стало вдруг действовать себе во вред.

               — Не понимаю. Объяснитесь.

               — Не могу. Это закрытая информация.

               — Последний вопрос. Я могу как-нибудь помочь Вику?

               — Ну-у-у, мне-то откуда знать? — удивился куратор. — Я не знаю, кто принял решение о болезни вашего друга, во всяком случае, не Агентство — это точно. Здесь замешена политика.

               — Я правильно вас понял, что если будет принято политическое решение, Вика можно будет вылечить? — переспросил Логов.

               — Исключить этого я не могу, но очень сомневаюсь, что найдутся люди, которые согласятся этим заниматься.              — Хорошо, дальше я постараюсь сам. Спасибо, доктор. Вы мне помогли.

               — Мой совет: бросьте это дело. Иногда лишние эмоции или не вовремя проснувшаяся совесть становятся нашими злейшими врагами.

               — Я подумаю, но вряд ли у меня есть выбор.

               — Подождите, пользуясь случаем, хочу напомнить, что вам надлежит два раза в день принимать рыбий жир по столовой ложке после еды, запивая стаканом чуть теплой воды.

               — Спасибо, я помню.

               Ситуация сложилась не самая простая. Логов не знал, что предпринять, к кому обратиться. Он знал лишь то, что обязан попытаться спасти своего друга. Наверное, если бы у него был опыт налаженной социальной жизни, если бы он к тридцати годам научился отстаивать свои интересы в общественных организациях, он бы знал, что конкретно ему следует предпринять. Но тогда бы он, скорее всего, не согласился отправиться на Марс без обратного билета.

               — Я не знаю, дружище, как тебе помочь, — признался Логов.

               — Не знаешь, спроси у кого-нибудь, — чуть слышно сказал Вик.

               Это была очень хорошая идея. Собственно, Логов знал только одного человека, к которому мог обратиться со странным вопросом — капитана Марту. Не откладывая, он попросил ее о встрече. Она, к его радости, согласилась, предложив к тому же вместе поужинать. Почему бы и нет, подумал Логов.

               Они встретились возле мемориала пожарным.

               Капитан была в форме. В прямом и в переносном смысле этого слова. Логов на миг вспомнил о желании посмотреть, как она выглядит в гражданском платье, но сосредоточиться на этой мысли не сумел, его больше интересовало здоровье Вика.

               — Здравствуйте, капитан!

               — Марта.

               — Здравствуйте, Марта.

               — Я рада вас видеть, Логов.

               Наверное, нужно было пожать капитану руку, но Логов посчитал такое действие чрезмерным. Мало ли чего ему хотелось? Они молча шли по тротуару. Но постороннему наблюдателю могло показаться, что им приятно идти рядом, предстоящий обмен информацией представлялся щедрым бонусом.

               — Вы хотели меня спросить о чем-то важном? — сказала Марта, словно очнувшись от приятного морока.

               — Да. Мне нужна ваша помощь. Мне не к кому больше обратиться.

               — У вас неприятности?

               — Не у меня, у моего друга.

               — У друга? — Марта удивилась. — А, вы говорите о человеке, который хотел с вами встретиться?

               — Мы не виделись десять лет.

               — Понятно.

               — Марта, вы бы предпочли, чтобы неприятности были у меня?

               Марта рассмеялась.

               — Я не люблю неприятности.

               — Однако они случаются.

               Логов подробно рассказал все, что ему было известно о болезни Вика, особенно точен он был, воспроизводя слова врача-куратора, поскольку понять их тайный смысл ему так и не удалось, но он догадывался, что в них содержится важная информация, с помощью которой Вика можно будет попытаться спасти.

               — Мне кажется, я смогу вам помочь, — сказала Марта и покраснела.

               — Тяжелое дело?

               — Если знать, что искать, то не очень.

               — Вы понимаете, что сказал куратор? — спросил на всякий случай Логов.

               — Пока еще нет, но вечером — вы помните, что мы сегодня ужинаем вместе? — кое-что уже смогу рассказать. Обещаю вам.

               Логов заворожено смотрел ей вслед и удивлялся тому, что она удаляется абсолютно бесшумно, ему казалось, что обязательно должен раздастся перестук ее каблуков. Но ничего подобного, перемещение Марты в пространстве не сопровождалось какими либо звуками, словно двигалась она в безвоздушном пространстве. Логов глубоко вдохнул, чтобы убедиться, что с атмосферой все в порядке. Он пристально смотрел ей вслед, пока Марта не свернула за угол. Ему впервые пришло в голову, что на Земле остается множество потрясающих вещей, которых он будет лишен на Марсе.

               Ужин должен был состояться через пять часов. Логов решил провести это время наилучшим образом — еще раз навестить своего несчастного друга. Он не верил, что тот обречен и дни его сочтены. С одной стороны, у Логова не было оснований сомневаться в словах Вика, куратора и диагнозе медблока, но что-то не складывалось в общую картину, наверное, у него не хватало ума или цельности восприятия. Если бы история с неизлечимо больными случилась на Марсе, он отнесся бы к ней спокойнее. Но на Земле такое было невозможно. Медицина давно победила любые болезни. Так Логов привык думать. Ему хотелось получить объяснение от самого Вика. В противном случае его вера в прогресс была бы подорвана.

               Вик не удивился его визиту. Он усадил Логова в кресло, а сам устроился на диване.

               — Не знаю, что тебе предложить. Что ты будешь есть, пить? У меня много вкусных вещей, но тебе, наверное, нужно следить за своим питанием? Режим, диета… Может быть, ты пришел со своим сухим пайком?

               — Не беспокойся, Вик, я не голоден. Хочу сохранить аппетит до вечера. У меня назначена встреча. Обещали хорошо накормить. Для меня это важно.

               — Тогда кофе и булочка.

               — Уговорил.

               — Хорошо. Не люблю, когда люди отказываются от еды.

               Логов осмотрелся. Он вспомнил, что Вик и прежде был аккуратен. Пол был подметен, пыль вытерта, одежда не валялась кучей, а была спрятана в шкаф, посуда перемыта. Порядок соблюдался, что было удивительно для человека, которому было отмерено всего лишь шесть недель жизни. На стенах в рамках висели фотографии, не репортажные, а скорее, абстрактные. Логов слышал, что умелые люди способны при помощи обычного фотоаппарата получать далекие от реальности снимки, но видеть что-то подобное до сих пор не приходилось. В общем, ему понравилось. Причудливая игра света, разнообразные цветные пятна, мрачная игра теней и сказочные отражения — все то, что так легко принять за мистику, растворенную в обычной человеческой жизни.