Небольшой астролет готовился к полету.

Полуобернувшись, он что-то произнес, взмахнул рукой и оказался на небольшой площадке, покрытой прозрачным куполом. У пульта с клавиатурой сидел такой же ослепительно черный, безволосый, но совсем еще молодой человек. Диктор сделал широкий жест. Казалось, экран стал передним стеклом автомобиля. Машина сравнительно медленно прошла по улице. По обе стороны величавыми уступами высились дома, словно ступени исполинских лестниц, с рядами колонн. И каждая ступень была чудесным садом, поражавшим яркостью цветов, формой деревьев и темнозеленой блестящей листвой.

Город кончился. Машина прибавила скорость. Вокруг лежали, если можно так их назвать, поля. К изумрудному небу вздымались стройными рядами высокие тонкие стволы, которые венчали широкие кроны, сплющенные сверху, отягощенные длинными гроздьями бирюзового цвета. Изредка появлялись высокие ажурные мачты без проводов. Когда одна из них промелькнула рядом с шоссе, нам показалось, что она почему-то отбрасывала две тени. Справа сверкающей ширью открылся залив моря. Отражая два солнца, он искрился золотом и живой россыпью изумрудов.

Вдали показались громады легких зданий, похожих на ангары. Приближались к аэродрому. Центральным сооружением аэродрома являлась колоссальная, должно быть в несколько километров длиной, эстакада, очень похожая на те, которые я не раз видел на обложках научно-популярных журналов как иллюстрацию к фантастическим рассказам о межпланетных путешествиях.

Космический корабль, по форме напоминавший артиллерийский снаряд, стоял вертикально в центре взлетной площадки, похожей на громадную чашу. Длина астролета была метров двенадцать, диаметр — метра четыре. Коническая часть ракеты была глухая. Вверху цилиндрической части блестел ряд круглых иллюминаторов. Ниже их распахнулась массивная дверь. На высоте одного метра от нижней кромки ракеты в шахматном порядке, кольцами в четыре ряда, темнели овальные отверстия — сопла. К двери вела легкая спиральная лестница, ажурной башенкой стоявшая рядом.

Группа живых существ, оживленно жестикулируя и переговариваясь, подошла к лесенке. Все они были в шароварах и накидках, кроме четырех, одетых в черные комбинезоны и шлемы. Они вошли в дверь корабля. Остальные ушли с площадки. Дверь закрылась, башенка лестницы ушла вниз, в люк. Из овальных отверстий внизу выметнулись струи полупрозрачного газа. Раздался глухой рев. Снаряд закачался, приподнялся, повис в пространстве. Газ завихрился у приподнятых краев площадки. Ракета, плавно увеличивая скорость, помчалась вверх, описывая кривую. Она быстро исчезла из глаз. Призрачной полосой раскаленных газов обозначился ее путь.В этот момент смолкли торжественно звучавшие аккорды колоколов. Передача закончилась.

Мы задумались...

Впервые в истории человечества люди Земли увидели так близко другой, далекий мир. Подтверждалась уверенность лучших умов в том, что обитаемых миров множество.

Молчание нарушил Петя.

— Я читал недавно роман Уэллса «Борьба миров», — сказал он, — люди Марса изображаются там в виде существ, похожих на наших океанских чудовищ — спрутов. В какой-то сказке еще говорится о лунных жителях. Они прыгают на одной ноге и обходятся без головы, или что-то в этом роде.

— Там — выдумка, а тут — реальность, — тихо произнес Владимир Сергеевич. — По размерам видимого горизонта планета приблизительно равна Земле. Состав ее атмосферы, вероятно, схож с земным. Существование разумных существ говорит о возрасте планеты, также приблизительно равном возрасту Земли. Но, возможно, что планета даже моложе Земли. Показавшееся нам отсутствие сезонов — времен года, масса зелени и цветов, черный цвет кожи людей указывает на то, что климат планеты на большей части ее поверхности тропический или даже не такой жаркий.

Жизнь в благодатных лучах двух солнц развивалась быстрее, борьба за существование меньше отягощалась суровыми условиями климата.

Мы разошлись, условившись, что если будет принята хотя бы еще одна передача, сообщить об этом телеграммой в Академию наук СССР.

Не ожидая увидеть передачу космической станции ранее чем на четвертый день, мы все же дежурили у включенного телевизора каждый вечер. Аккорд хрустальных колоколов прозвенел сейчас же после восьми часов на четвертый вечер.

Несколько удивило нас поведение диктора. Иллюстрируя свою речь жестами, он прикладывал обе руки к груди, протягивал их к нам, откидывая назад голову.

Как жаль, что мы не смогли принять первые передачи! Возможно, нам было бы легче его понять теперь.

— Не прощается ли он с нами? — тревожно спросил Владимир Сергеевич.

Было похоже на это.

Экран потемнел, заблистал мерцающими точечками. Приглядевшись, мы увидели звездное небо. Как хорошо, что мы в эти дни порылись в популярных книгах по астрономии, заглянули в звездный атлас, восстановив в памяти школьные сведения. Перед нами было знакомое нам небо Земли. Объектив передатчика обошел вокруг, перешел к южному полушарию, обошел его и остановился.

Со сверхкосмической скоростью созвездия и звезды помчались к нам. Крупным планом показалось созвездие Центавра, но и в нем звезды разошлись в стороны. Усиливая блеск, в центре экрана осталась одна. Теперь она, быстро увеличиваясь, раздвоилась. Оказалось, что это две звезды, два солнца: одно большое, желтое, другое поменьше, белое. Объектив приближал их все больше, и мы увидели темную, освещаемую двумя солнцами планету. Вращаясь вокруг оси, она плыла по обозначенному для нее пунктиром пути, вокруг меньшего из солнц. Оба солнца тоже вращались вокруг своих осей, обращаясь около невидимой точки между ними, должно быть центра тяжести всей системы.

Планета приблизилась, заняла весь экран. Стали видны океаны и материки.

Объектив снова отодвинулся, система двух солнц оказалась в правом верхнем углу, в противоположном показалась знакомая нам наша солнечная система. Обе показывались вместе для сравнения. Все планеты солнечной системы, кроме Земли, растаяли.

Неизвестная планета была немного больше Земли, вращалась вдвое медленнее, дольше был период ее обращения вокруг своих солнц. За пять земных лет она обошла вокруг них четыре раза.

Вращались планеты, величественно плыли вокруг своих светил. Громко звучала музыка: сменяющие друг друга торжественные аккорды труб и колоколов.

Кадр растаял. На экране показалось небольшое, из бетона, стали и стекла (так нам показалось) здание. От него шли толстые провода — кабели — к стоящему рядом какому-то подобию прожектора гигантских размеров, диаметром не менее 150 метров. Я говорю «подобию», потому что ни линз, ни отражательных зеркал в нем не было. Точнее, это был скелет прожектора, исполинская решетчатая чаша, опутанная проводами. Волны, сходясь веером, сжались в луч и уходили в эфир, направляемые прожектором. Он медленно повернулся, меняя направление луча. Это была направленная лучевая радиопередача.

У легкого здания стояло исполинское сооружение, напоминавшее решетчатую чашу.

На экране снова показались две солнечно-звездные системы. На планете, без соблюдения пропорций рисунка, стоял прожектор. Как только он оказался на стороне, обращенной к Земле, из него скользнул в пространство по направлению к ней тонкий светлый луч. Луч оторвался от планеты и понесся в виде черточки в пространство.

Сконцентрированные в виде направленного на Землю луча, волны радиотелевизионной передачи шли от неизвестной нам планеты к нашему телевизору свыше четырех лет.