Рекламные вечеринки такого плана были совершенно новым занятием для меня, ведь меня никто еще не знал. Это было похоже на посвящение в рыцари. Знаменитые диск-жокеи – Кузен Брюси, Мюррей К. и Дэн «Денди» Дэниелс – царствовали в том мире. И если кто-то из них ставил вашу песню в программу – вроде как: «А сейчас настоящий хит сенсационного исполнителя Т. Д. Валентина!» – это значило, что вы теперь в числе избранных. С этого момента все фанаты этих диджеев становились вашими фанатами. Я выходил на сцену в легком пиджаке и накрахмаленной рубашке с высоким воротником, ждал окончания аплодисментов и шевелил губами, пока обе мои песни звучали из динамиков. Любой, кто проявил бы чуточку внимания, сразу догадался бы, что я на самом деле пою под фонограмму, но всем, похоже, было наплевать. Когда нужный диджей в нужное время и в нужном месте называл вас «сенсацией» – то ты становился ею. Я научился вылавливать из толпы кого-то одного и какое-то время «как бы петь» как бы только для него, а потом переключаться на другого зрителя и повторять все заново – и так до тех пор, пока не удавалось охватить всю аудиторию. Допустишь ошибку – толпа останется равнодушной. Но если ты сделал все верно, то зрители ответят. Я тогда переживал малую толику того волнения и безумия, которые ощущают звезды, и понял, какой это кайф, когда потом спускаешься со сцены навстречу аплодисментам и длинной очереди девиц, жаждущих получить автограф. Поверьте, это чувство сводит с ума довольно быстро. Остается лишь надеяться, что кто-нибудь поблизости вовремя скажет: «Эй, парень! Не натвори ерунды!»
Я демонстративно появлялся в магазинах звукозаписи. С меня начинались специальные выпуски The Sunday News, а в колонках Strictly Youthsville попадались мои фото. Ничего удивительного, что моя слава начала потихоньку отравлять меня. Я почувствовал только самую малость от того, что ощущает человек, когда его накачивают под завязку этим реактивным топливом. Казалось, что можно запросто долететь до Луны! Но стоило горючему прекратить поступать… ох, черт, это было бы хреново. Есть масса примеров того, что ломка от утраты популярности способна убивать не хуже обычной. В общем, полученный тогда опыт здорово помог мне в дальнейшей карьере продюсера.
По понедельникам я отправлялся в офис Epic Records, чтобы снова и снова добиваться от них поддержки. Там я говорил всем, что публика в восторге от меня, но примерно тогда у наслаждения успехом начал появляться горьковатый привкус. Магия, при помощи которой Пит Беннет зачаровывал новые записи, должна была со временем развеяться.
– Да, у тебя отличные песни, – говорили мне парни из отдела рекламы. По-хорошему, сначала они были так вежливы, как только могли. – Проблема в том, что, когда мы ставим их в эфир… народ не откликается.
Народ… Аудитория! Для любой звукозаписывающей компании решающим фактором были звонки на радио. Чем активнее люди звонили, тем чаще станции запускали песню в эфир, а чем чаще это случалось, тем больше пластинок продавали магазины. Радиостанции следили за продажами музыкальных магазинов, чтобы улавливать потребности рынка. «Угу, здесь продано тридцать копий вот этого… Похоже на хит!» Потом они крутили удачливый сингл еще немного, и продавалось уже восемьдесят копий. «Ага, вот оно!» Ставь эту песню в эфир пять-шесть раз в день – и продажи взлетят до трехсот. Вскоре такая композиция прочно занимала место в ежедневном расписании станции. Радио было «альфой и омегой», причиной и следствием любого успеха в музыкальном бизнесе. Радио было всем. Но оно не работало, если не звонили телефоны. Телефоны назначали истинную цену музыке.
А это значило, что если они молчали, то у тебя начинались проблемы. Пит Беннет мог выбить для вас эфирное время. Он мог согнать толпу девиц-подростков, чтобы они брали у вас автографы, создавая иллюзию популярности. Он мог договориться с пиар-фирмой, чтобы засунуть вашу улыбающуюся физиономию… но он не мог заставить слушателей звонить и просить поставить мою песню еще раз. Когда меня передавали по радио, никто не просил добавки.
Не то чтобы я собирался сдаваться. Я продолжал трудиться, посещать магазины, вечеринки и промодепартамент Epic Records, где я пытался протолкнуть новые идеи. Я им здорово досаждал, используя, правда, для этого всю свою вежливость и обаяние. Кроме того, я был «протежеем» самого Пита Беннета, так что определенный запас прочности у меня имелся. Я начал подталкивать ребят из Epic к тому, чтобы они дали мне еще один шанс – на сей раз уже в области действительно современной музыки.
Вице-президент Капралик согласился, я попросил себе в продюсеры Сэнди Линцера. Возможно, нас познакомил Чарли Калелло, сейчас я уже не помню. Это вполне вероятно, ведь они были хорошими друзьями. Сэнди помог написать для группы The Four Seasons синглы Dawn и Working My Way Back to You, а аранжировку для них делал как раз Чарли. Я чувствовал, что с помощью этих двоих моя вторая попытка будет иметь куда большие шансы на успех.
Сэнди Линцер был приятным малым из Нью-Джерси, всего на несколько лет старше меня. В общении он был легок, и мы сразу же поладили. Они с Чарли оба знали, что певец из меня так себе, но я им нравился, и они решили попробовать помочь мне.
Сэнди выступил в качестве режиссера и продюсера, выбрал для меня песню Love Trap, написанную Элом Купером, музыкантом из первого состава группы Blood, Sweat and Tears. Потом он уже специально для меня написал сингл Allison Took Me Away. Я был просто счастлив – испытываешь потрясающее чувство, когда исполняешь оригинальную песню, а не перепеваешь за кем-то еще. Сэнди не просто организовал все это, он даже помогал мне вести мелодию и не сбиваться в музыкальных фразах. Конечно, вторую свою запись я делал с куда большей уверенностью – и хорошо, ведь напряжение было огромным.
Как и у любого исполнителя, у меня в распоряжении был один день в студии, чтобы сделать все как надо. Не имело значения, насколько ты «в голосе». Музыканты для аккомпанемента заказывались заранее, как и сама студия. Нужно было брать себя в руки и справляться. Тогда я чувствовал, что моя карьера может завершиться, если эта вторая запись «не взлетит». Не знаю уж, как это объяснить, но в тот день я шел на CBS именно с этим чувством.
Сэнди сидел в операторской, Чарли дирижировал аккомпанементом. Я снова встал к микрофону и выложился по полной. Я чувствовал, что в этот раз у меня точно получается лучше. Но слух также говорил мне, что Allison мне удалась больше, чем Love Trap. В последней было несколько моментов, требовавших более высокого голоса, чем мой. Сэнди и Чарли, конечно, осыпали меня комплиментами, но мой внутренний детектор лжи говорил, что на самом деле они не так уж и впечатлены. Они были довольны, да, но за этим довольством скрывалось убеждение: «Все. Лучшего мы от этого парня не добьемся. Сворачиваемся и доведем все до ума техническими средствами…»
Сингл вышел, а Т. Д. Валентин снова ринулся в сердце рекламного урагана. И снова безрезультатно – телефоны радиостанций никто не обрывал. Я начал замечать определенную перемену в отношении ко мне сотрудников Epic Records. Двери начинали захлопываться за десять шагов передо мной.
Этот опыт мне очень многое дал. Я понял, что в борьбе за популярность можно переусердствовать. Промодепартамент был похож на трансмиссию моего GTO – я «газовал» так часто и так сильно, что просто сжег механизм.
Было очевидно, что едва ли Epic даст мне попробовать в третий раз, но и сдаваться я не хотел. У меня еще оставался «план Б» – путешествовать по стране и выступать в клубах. Я решил, что это неплохая альтернатива тому, чтобы делать студийные записи и полагаться только на радиостанции. Кроме того, выступая, я должен был развить свой голос и умение себя подать на сцене. Звучало разумно, но это все были разговоры с самим собой.
Я не знал, что мой отец на самом деле думал об этом плане. Он безмерно любил меня, и я уверен, что он хотел предоставить мне все возможности для успеха. Но он был реалистом и видел, что у меня ничего не выходит ни как у певца, ни как у актера. Мне доставались только роли второго плана без слов – я так и не смог преодолеть пропасть, отделявшую меня от «говорящих» персонажей. Отец представил дело так, что моя идея была толковой в любом случае: хорошо, если моя идея с поездками по клубам увенчается успехом, но если нет, то и терять мне было особо нечего.
