— Итак, если я правильно тебя понял, — прорычал Роберто, — в качестве компенсации долга в пять тысяч фунтов он принуждает тебя лечь с ним в постель?!

— Вот именно. — Она произнесла это спокойно, почти равнодушно, но уже в следующую секунду, выпустив из руки стакан, вскочила на ноги и отвернулась к окну, прижав ладони к трясущимся губам.

Роберто вставать не торопился. Ему уже приходилось видеть ее в таком состоянии — в аналогичных обстоятельствах. Поэтому он только угрюмо наблюдал за ней несколько минут, после чего тяжело вздохнул.

— Ладно, Айлин, — сказал он примирительно. — Успокойся. Здесь тебя никто насиловать не собирается.

Она кивнула, показывая, что принимает это несколько грубоватое выражение сочувствия.

— Мне очень жаль, — пробормотала она, не отнимая ладоней от губ, и на этот раз Роберто не стал ворчать по поводу набившей оскомину фразы.

Он поднялся с кресла и, подойдя к окну, уставился в него, давая ей возможность прийти в себя. Однако этот знак внимания оказал противоположное действие, и по щекам Айлин вдруг покатились слезы. Она и сама не смогла бы объяснить, почему плачет, глядя на Роберто — высокого, стройного, красивого, который стоял, широко расправив могучие плечи и гордо вскинув благородную голову.

В том-то все и дело! — вдруг догадалась девушка. Каждый из нас сам по себе. Нас разделяет пропасть — глубокая и непреодолимая, моста через которую не было, нет и не будет.

Роберто пытался его построить, но справиться с ее ожесточенным сопротивлением так и не сумел.

Уронив руки, Айлин до боли сжала кулаки. До чего же это несправедливо! Жизнь так много им обещала — и в результате они оба, каждый — сам по себе, обречены вести жалкое и безрадостное существование.

Роберто слегка повернул к ней голову, и она увидела его чеканный профиль.

— Что будет, если я дам тебе деньги?

— Я заплачу долг.

Обещать вернуть со временем деньги Айлин не могла: с ее скромным жалованьем официантки на это ушли бы годы и годы. Потому-то она и предложила ему развод в качестве компенсации.

— И ты перестанешь у него работать?

— Разумеется! — Она даже вздрогнула от такого нелепого вопроса. — Не имею ни малейшего желания видеть ни своего хозяина, ни его заведение. За километр обходить буду.

— А играть? — настаивал Роберто, твердо решив выяснить все до конца. — Играть ты перестанешь?

— Разумеется, — повторила Айлин, на этот раз — почти враждебно. Неужели он считает ее полной идиоткой, способной второй раз угодить в ту же ловушку?

— В данном вопросе никаких «разумеется», к сожалению, не существует, — вздохнул он. — Страсть к азартным играм — это болезнь, и ты это знаешь. И если однажды ты решилась сыграть, пусть даже с целью выбраться из долговой ямы, то и в будущем в аналогичных обстоятельствах способна поступить так же. И что тогда? — Теперь Роберто смотрел прямо на нее, и выражение лица его было настолько серьезным, что Айлин похолодела. — Опять заставишь себя звонить мне, чтобы я платил снова и снова, покуда ты не сделаешь то, что, сама того не сознавая, уже пытаешься сделать, — бросишься вниз головой в ту страшную бездонную пропасть, от падения в которую ты так старательно пытаешься удержаться все эти годы?

Неужели ему известно и об этом? — Айлин вздрогнула, как от удара. Неужели Роберто знает о той огромной черной дыре, на краю которой она провела большую часть всего этого времени, с замиранием сердца наблюдая, как с каждым прожитым днем она увеличивается все больше и больше?..

— Значит, ты отказываешься мне помочь? — спросила она жалобно.

— Черт возьми, Айлин! — заорал он, делая к ней шаг — Я вовсе не отказываюсь тебе помочь! Но я был бы полным идиотом, не потребовав гарантий того, что это никогда больше не повторится!

— Это никогда больше не повторится, — покорно пообещала она, видя, что его это не удовлетворило.

Плотно сжатые губы, нервное движение, которым он поправил волосы, — все это свидетельствовало о том, что устного заверения недостаточно.

От страха по спине у Айлин побежали мурашки. Тяжелая тишина, повисшая между ними, почти физически душила ее, не давая сказать ни слова и все, на что она была сейчас способна — это смотреть на мужа с немой мольбой в то время как он хмуро разглядывал носки своих роскошных туфель.

Потом Роберто вздохнул с видом человека, вынужденного смириться с обстоятельствами.

— Как называется этот клуб и как зовут твоего благодетеля? — быстро спросил он.

— Зачем это тебе? — удивилась она. — Что ты собираешься делать?

Поймав его взгляд, девушка содрогнулась. Роберто не верит, что она сумеет сама все уладить и собирается заняться этим лично! — догадалась Айлин. Он собирается сам пойти в клуб и увидеть человека, в чьи сети она так глупо угодила! И тогда мнение его о ней упадет окончательно, если ему еще есть куда падать.

— Давай говори, — торопил ее он, все больше загораясь жаждой деятельности. — Ты же сказала что не имеешь желания снова встречаться со своим… работодателем, так докажи это!

На губах его появилась недобрая улыбка. — А вот у меня появилось желание побеседовать с ним, и мне нужна соответствующая информация. — Видя, что она все еще сомневается, Роберто добавил очень мягко, почти ласково: — Иначе ты не получишь от меня ни единого пенни.

Сердце Айлин упало. У нее не осталось никаких сомнений в том, что он говорит серьезно. И она, отстраненно наблюдая за тем, как постепенно каменеет лицо Роберто, торопливо и сбивчиво перечислила названия злачных мест, где можно было найти Мейсона, которые нередко мелькали в сводках криминальной хроники.

Закончив, девушка без сил упала в ближайшее кресло. Мимо нее, глядя прямо перед собой, угрюмо прошествовал Роберто. Губы его были плотно сжаты, и весь вид выражал величайшее отвращение.

Ничего удивительного, подумала Айлин без малейшей обиды. Жизнь, которую она вела в течение последнего года, не вызывала никаких других чувств и у нее самой.

В висках неприятно пульсировала кровь, предвещая жестокую мигрень, и она заподозрила, что, наверное, зря пила джин.

— Слейтон? — Хлесткий, как удар плети, голос Роберто разорвал тишину, болезненно отдавшись в ушах Айлин, и, обернувшись, она увидела, что он разговаривает по телефону. — Возьми из сейфа пять тысяч фунтов и жди меня в вестибюле, — распорядился он. — Позвони в службу безопасности, пусть пришлют к выходу банковскую машину и пару своих парней.

Положив трубку, он, так и не взглянув в ее сторону, скрылся за дверью, а когда пять минут спустя появился вновь, Айлин вскочила с кресла, пораженная его превращением.

Серые брюки и голубая рубашка с небрежно закатанными рукавами бесследно исчезли Теперь на Роберто был темный костюм-тройка из фантастически дорогой ткани в тонкую полоску. Его смуглую шею плотно облегал воротничок белоснежной рубашки, охваченный тонким галстуком из алого шелка, а длинное, до пят, черное кашемировое пальто было небрежно наброшено на мощные плечи.

Но сама по себе эта демонстрация умопомрачительного богатства ничего не значила. За внешним лоском и шиком без труда угадывалась подлинная цель метаморфозы синьора Сконти. Все в нем — от гладко зачесанных назад иссиня-черных волос до безупречного глянца черных кожаных туфель — сейчас дышало надменностью аристократа, бросающего вызов противнику. Роберто имел вид человека, готового к схватке и жаждущего ее. И он сделал все, чтобы нанести первый удар, даже не успев разомкнуть тонких, презрительно сжатых губ.

— Ч-что ты собираешься делать? — задыхаясь от ужаса, спросила Айлин.

Он ответил не сразу. Смуглое лицо его было напряженным и непроницаемым, а в прищуренных глазах блестела холодная сталь.

— Платить по твоим счетам, — процедил он наконец.

«Платить по счетам или убивать кредитора?» — спросила она себя и едва не расхохоталась, причем эта реакция была скорее нервной, чем имеющей что-то общее с юмором. Облик Роберто и то, как она сама на него реагировала, волновало Айлин так странно и сладко, что она едва находила в себе силы сдерживать возбуждение.