– Они должны вас принять за своего, тогда вас выпустят, когда работу закончат!

Курдаков, ворча, принимается составлять в башню хромированные модули автокухни.

– Может, ему намазаться чем-нибудь? - предлагает зам.

– Не нужно, - лихорадочно говорит зоолог. - Это же модифицированный вид. У них распознавание свой-чужой по атрибутам действия. Вы, пожалуйста, - это уже в телефон, - не прекращайте работу. Они должны видеть, что вы работаете вместе с ними. Как термит!

– Черт, ну надо же! - горестно восклицает Курдаков. - Как термит! Ну ни хрена себе сходил квартирку приглядеть, блин!

– Не отвлекайтесь!

– Мужики! Они меня усами трогают, мужики! Че делать?

– Нормально, Кирдыков! Держись! Ты это... кубики строишь?

– Кубики, блин, рубики! Тут три кузнечика со мной в одной кухне!

– Пусть он вместе с ними стены сглаживает, - возбужденно советует зоолог. - Руками там хлопает, кусочки склеивает.

– Кирдыков, ты слышишь? Строй стену, Кирдыков! Делай вид, что ты термит!

– Я вас урою, блин! Только выбраться! Урою! Термит, блин!

В телефоне видно, как слаженно охлопывают розовую стену суставчатая лапа строительного термита и грязная человеческая рука.

У подножия безумной перекрученной конструкции из нескольких домов-термитников плавают оранжевые носилки, похожие на чудовищного слизняка. Да и люди, суетливо мельтешащие вокруг, выглядят ничуть не разумнее насекомых.

– Мужик, уже все! Все уже, мужик. Нормально все.

Лежащий на носилках корчится и задыхается, из глаз текут слезы. Окружающие не сразу понимают, что от смеха.

– Вы прикиньте... прикиньте, что я сделал, когда они меня выпустили?

– Ты не дергайся, - растерянно повторяет прораб, - нормально все...

– Я дырку за собой замуровал... как настоящий термит, блин!