— Слушай, ну чего ты ко мне прицепился! Что тебе надо.

Этот вопрос поверг меня в ступор. А и правда, чего? Любви? Нет, любви я не добьюсь, да и необязательна она мне была. Дружбы? Разрешения быть рядом с ней? Ну, положим, мне оно было не нужно — она не могла меня прогнать. Что она могла сделать? Пожаловаться в милицию, что к ней пристает призрак?

Я молчал, и говорила она:

— Ну за что мне горе такое — все в роду были нормальные! И вот мне радость такая!

Говорила она громко и люди, проходя мимом оборачивались на нее.

— Не кричи, — сказал я. На нас смотрят.

— На нас?

— Ну хорошо — на тебя… Хорошо… Я похоже, знаю что мне от тебя нужно.

— И если я это сделаю, ты исчезнешь?

Я покачала головой:

— Это вряд ли…

— Тогда что мне за интерес слушать тебя? Ну да ладно. Выкладывай, что у тебя за условия.

— Я хочу, чтоб ты поверила в мою реальность.

— Как можно верить в реальность призрака? Я просто рехнулась — тебя нет, и разговариваю сама с собой. Что мне делать?

Вывод напрашивался сам собой:

— Поехали к доктору?… — предложил я.

В городе было так много институтов, что В городе было так много институтов, что для студентов построили отдельную больницу.

Не знаю какой расчет здесь был, но я так подозреваю, было решено, что больной и больной студент — суть два разных больных. Следовательно, последних надо возвращать к жизни в отдельном месте, желательно людьми подготовленными.

Не скажу, что все студенты симулянты — напротив, порой, некоторые запускали болезни до такой степени, что… Но не будем о грустном.

Чтоб исключить подобное, каждую осень и весну больница чуть не трещала по швам — кураторы и деканы загоняли студентов на медосмотр.

Еще один наплыв, но уже добровольный начинался во время сессии. К терапевтам выстраивались длиннющие очереди, тех кто желал получить больничные листы. В очередях делились методами подъема температуры и описаниями симптомов.

Был совершенно уникальный случай, когда один, наслушавшись, что температуру подымает обыкновенный графит, наелся его до такой степени, что попал в больницу с отравлением.

В день нашего визита в коридорах больницы было благостное затишье, иногда у двери приема или результатов ожидали несколько человек, но попадались этажи, где в холлах не было ни одного человека.

Дежурный психиатр скучал в своем кабинете. Впрочем, думаю, скучал он и во все иные времена. Ибо, при осмотре свою работу он делал быстро:

— Проходите, садитесь… Жалобы есть? Посмотрите сюда… Сюда… Можете быть свободны. Следующий.

Даже во время сессии к нему попадали лишь самые изобретательные.

Похоже, жизнь у него была не пыльная до того самого дня, как в его дверь не вошли мы.

Василиса постучала в дверь.

За ней что-то хлопнуло и послышалось:

— Войдите.

Докторишка был классический — не то чтоб толстый, но полный, в очках. Из стакана он тянул давно остывший чай и что-то пописывал в чьей-то истории болезни.

— На что жалуетесь?

— На меня она жалуется! — ответил я.

Конечно же врач никак не прореагировал на мои слова.

— Ну что я говорил? — сказал я Василисе. — Полный лопух.

— Доктор, — начала Василиса, усевшись напротив врача. Меня… Мне кажется, что меня преследует один человек.

— А вы уверены, что это к нам? Может, вам в милицию надо обратиться?

— Дело в том, что он призрак, проходит через стены… И даже… — она понизила голос до шепота, даже сейчаc он здесь, с нами… В этой комнате…

— Не секретничай, — заметил я. — Все равно я все слышал.

— Шизофрения… — рассуждал в слух доктор, — возможно это шизофрения. Вы учитесь, работаете?

— Учусь в… — начала Василиса, но договорить не успела.

— Ну и как у вас с учебой?…

— Как всегда … Нормально то есть…

— Тогда не шизофрения. Галлюциноз, возможно… Вы его только слышите?

— Еще и вижу.

— А он вас касается?

— Нет…

— Странно… Есть слуховой галлюциниоз и визуальный, но нет тактильного. Хотя последний проще визуального… Впрочем, голова — предмет темный…

От его монотонного бормотания мне становилось скучно и кроме того…

— Этот коновал меня раздражает. — заметил я.

— Прошу тебя, — ответила Василиса, — веди себя скромно. Он скоро тебя вылечит.

— Это вы мне? — удивился врач.

— Нет, что вы… Это я ему… призраку…

Прогуливаясь по кабинету я отметил:

— Во-первых, я здоров… Во вторых лечить собирались тебя. в третьих тебя он тоже не вылечит по причине твоего здоровья. Ну а в четвертых — этот эскулап не справиться с геморроем у себя в заднице, не говоря уж про твою голову…

Я подошел к столу, погрузил свою голову в столешницу стола, желая узнать, что у него лежит в верхнем ящике стола. моя догадка оказалась правильной:

— Так я и думал — он тут детективы читает.

— Например, — продолжал врач, — он сейчас что-то говорит?

— Ну да, — согласилась Василиса. Неправда Как раз в тот момент я молчал.

— И что он говорит, если не секрет?

— Только вот сказал, что вы до нашего прихода вы читали книгу. она у вас в верхнем ящике стола. Доктор приоткрыл ящик — книга была на месте. Он вздохнул и задвинул ящик на место. интересно, как бы он прореагировал, если бы книга пропала. Врач придвинул к себе личную карточку Василисы, пролистал ее — времени это заняло немного: карточка была тощей. Затем из нижнего ящика стола вытащил лист с бумагой, вклеил его в — Это он так лечит! — Да в гробу я видел такое лечение!

— Раньше у нас не наблюдались? В психдиспансере не наблюдались? На наркологическом учете не состояли? Менингитом, сифилисом не болели?

Он потянулся к ручке, но я выбил ее из-под его пальцев. Ударил по стакану, но перевернуть и разбить его не смог, только толкнул — в нем заходили волны, часть жидкости выплеснулась на стол.

Я развернулся, задел бумаги, они полетели на пол, зазвенели стаканы, закрытые в шкафу.

— Ну вы знаете, это слишком!

Василиса, чуть не плача проговорила:

— Это не я… Это все он!

— А чего он обзывается? — ответил я.

Махая руками, я сбил с его головы колпак. Тот упал на стол.

Врач его поднял, вытер им пот со лба и с лысины. Поднялся с места, и подбежал к двери.

— Подождите меня немного, я сейчас, — выпалил он и скрылся за дверью.

Но «немного» затянулось — прошло четверть часа, затем половина, а потом и целый час.

— Пойти, поискать его? — предложил я.

— Сиди уже, — ответила Василиса, а то придет меня от тебя лечить, а тебя нету. Конфуз, нехорошо…

Прошло еще полчаса, наконец, дверь открылась. Мы оба вскочили. Но гремя ведрами, в кабинет вошла уборщица.

— Дохтора-то, сегодня не будет, — голос у нее был гремящий как и ее ведра, — Спрятался в манипуляторной и просил передать вам, что уехал по вызовам. Еще попросил, чтоб, значит, вы кабинет его освободили. И что я вам скажу… Вам бы девушка, того… Не к фершалу ходить надоть, а в церковь…

И что вы думали — Василиса так и сделала.

Благо, церковь была недалече, всего несколько кварталов. Церквушка был небольшая, местного значения, я бы даже сказал — повседневная. потому что венчаться здесь было отнюдь не шиком, но на обедню сходить можно, чтоб не бить ноги и не терять много времени..

И как больнице здесь было затишье.

Скучали все: нищие на паперти, бабушка в церковном ларьке. Даже синицы, что тягали зерно из подвешенной кормушки делали это спокойно — а к чему, собственно торопиться, никто не отберет ведь. Но Василиса шла решительно, спугнув своими шагами птиц. От скрипа снега под ее сапогами, проснулась бабушка в киоске, стала поправлять расставленные часословы, стаканы со свечками, иконки и объявление: «Черным магам свечи не продаем».

Пока Василиса покупала свечки, я прочел — Интересно, а белым, значит продавать можно? Или вот как они определяют — белый маг человек или нет? Черный ли маг человек, или просто плохо выглядит?… Василиса хмыкнула в ответ — отчего-то мне показалось, что думает она так же.