Американские финансовые профессионалы из Вашингтона и Нью-Йорка высмеивают то, что им в банковской системе Европы кажется устаревшим, неэффективным и, главное, нерентабельным. «Швейцарские банкиры, — поясняет один ведущий управляющий фондом на Уолл-стрит, — выросли в другом мире. Эти люди упустят свой шанс, если у нас инвесторы будут получать 30% годовых по сравнению с 2–3 процентами, предлагаемыми швейцарскими банками». Многие крупные американские спекулянты убеждены, что через несколько лет в их высокорискованные фонды потекут миллиарды от прежде осторожных немцев, швейцарцев и австрийцев. Один инсайдер описывает эту стратегию довольно выразительно: «Когда мы откроем высокодоходное отделение в Цюрихе на Банхофштрассе, швейцарские клиенты будут поначалу воротить нос и смотреть на нас с подозрением. Но когда их более смелый сосед прикатит на «порше», купленном после нескольких лет капиталовложений в наш филиал, положение быстро начнет меняться».

В результате наступят тяжелые времена. «Банки — это сталелитейная промышленность девяностых», — предрекает Уль-рих Картельери, член совета директоров Deutsche Bank[200]. Исследователи рынка из консалтинговой фирмы Coopers & Lybrand пришли к выводу, что это не преувеличение. В своем исследовании планов 50 ведущих банков мира они прогнозируют, что половина всех тех, кто в настоящее время занят в финансовом бизнесе, в течение следующих десяти лет лишится работы. Применительно к германскому финансовому сектору это означает потерю полумиллиона хорошо оплачиваемых рабочих мест[201].

То, что еще только начинается в банках и страховых компаниях, уже поглотило сектор, который, как считалось, был на подъеме, — индустрию программного обеспечения. Несмотря на то что свыше 30 000 молодых людей осенью 1996 года все еще изучали в немецких университетах компьютерные науки, представляется, что у большого числа подающих надежды экспертов по компьютерам будет мало шансов найти что-либо подходящее на рынке труда. Программисты калифорнийской Силиконовой долины уже узнали, как быстро могут обесцениться их знания. Десять лет назад главные плановики таких компаний, как Hewlett-Packard, Motorola и IBM, начали нанимать новых специалистов из Индии на пониженные ставки оплаты труда. Одно время они фрахтовали целые самолеты для доставки особо ценных временных работников. Они называли это «покупкой мозгов». Поначалу местные эксперты по программному обеспечению отназывались смириться с дешевой конкуренцией, и правительство их в этом поддерживало, выдавая визу только в исключительных случаях.

Но это мало помогло американским разработчикам программных продуктов. Многие фирмы, не мудрствуя лукаво, переместили свои основные мощности по обработке данных прямо в Индию. Ее правительство предоставило им за бесценок всю необходимую инфраструктуру — от просторных лабораторий с кондиционерами до спутниковой связи в десяти специально оборудованных зонах. За несколько лет «электронный город» Бангалор, административный центр с населением в несколько миллионов на плоскогорье Декан, добился всемирной славы. Siemens, Compaq, Texas Instruments, Toshiba, Microsoft и Lotus — словом, все глобальные игроки компьютерного сектора открыли там свои филиалы либо поручили проектные работы местным субподрядчикам. Всего в индустрии программного обеспечения этого субконтинента в настоящее время занято 120 000 выпускников университетов Мадраса, Нью-Дели и Бомбея, которые в 1995 году принесли своим компаниям свыше 1,2 млрд долл. прибыли, две трети которых были выручены от экспорта их услуг[202]. В то же время бум увеличил в четыре раза число автомобилей на улицах Бангалора, сделав тамошний воздух непригодным для дыхания, а массовая бедность, которую этот бум отнюдь не ликвидировал, тяготит. В результате город опять приходит в упадок: кузнецы программного обеспечения перебираются в другие места, с недавних пор отдавая предпочтение Пуне.

Через десять лет после начала безобидной на первый взгляд перевозки работников из Индии в Калифорнию ситуация в очагах возникновения компьютерной индустрии в Соединенных Штатах, Западной Европе и Японии уже совсем не та, что прежде. В Германии одни только три гиганта — IBM, Digital Equipment и Siemens-Nixdorf — по ряду причин, одной из которых является создание ими своих отделений в Бангалоре, сократили с 1991 года более 10 000 рабочих мест. Тем же самым специальным предложением на другом конце планеты воспользовались многие другие компании, которым приходится обрабатывать огромные массивы данных. Swissair, British Airways и Lufthansa передали большую часть своих заказов индийским субподрядчикам, a Deutsche Bank поручил своему отделению в Бангалоре разработку и сопровождение[203] компьютерных систем для использования в его зарубежных филиалах. Помимо того, индусы разработали логистику для контейнерных причалов в Бремерхафене и налоговые программы для гамбургской компании Intercope, создающей собственную телекоммуникационную сеть. Мотивы этой экспансии в Индию всегда одни и те же: тамошние работники получили хорошее образование в англоязычных университетах и при этом обходятся лишь в часть того, что получают их северные коллеги. Ганнес Крюммер, представитель Swissair, выдал хлесткую формулу электронного похода на Индию: «Мы можем нанять трех индусов по цене одного швейцарца». Известно, что перенос только части бухгалтерских операций Swissair привел к ликвидации в Цюрихе 120 рабочих мест и обеспечил экономию в 8 миллионов франков в год[204].

И это только начало. С 1990 года рынок подвергается давлению со стороны примерно миллиона высококвалифицированных компьютерщиков из России и Восточной Европы. Одна фирма в Минске уже выполняет через спутник трудоемкие работы по сопровождению для IBM Deutschland. Германская компания Software AG пользуется услугами программистов из Риги, a Debis, дочерняя фирма Daimler-Benz, заказывает программы в Санкт-Петербурге. «То, что предлагается там, даже лучше, чем в Индии», — говорит глава Debis Карл-Хайнц Ахингер. Рене Йоттен, эксперт Siemens по Индии, согласен с ним: издержки в Бангалоре уже слишком высоки, и «мы подумываем о том, чтобы вскоре перебраться куда-нибудь в другое место».

Тем временем у старательных и непритязательных программистов на Востоке и Юге появляется еще более дешевый конкурент, бороться с которым они не в силах, — их коллега-компьютер. Знатоки компьютерной индустрии, такие, как Карл Шмитц из Общества технологических консультаций и разработки систем, считают низкооплачиваемую работу на компьютере «преходящим явлением». Готовые модули программного обеспечения и новые языки программирования скоро сделают почти всю деятельность такого рода ненужной; машины будущего позволят одному программисту работать за сотню нынешних. Безжалостный прогноз для профессии, которая до недавних пор считалась одной из самых передовых[205]. Если Шмитц прав, то от сегодняшних 200 000 рабочих мест в германской индустрии программного обеспечения останется всего 2000. Пока еще у компьютерных экспертов есть основания надеяться, что спрос на них будет расти. Телефонные компании всего мира сосредоточивают усилия на создании высокопроизводительных сетей, информационные супермагистрали которых будут, в свою очередь, оптимизировать бизнес-процессы посредством мультимедийных приложений. Написание прикладных программ по-прежнему остается трудоемким занятием, и в 1995 году германские производители программных продуктов вновь увеличили штат своих сотрудников. Но надвигающийся Интернет-бум будет сопровождаться исчезновением множества других сервисных рабочих мест в киберпространст-ве. Архивариусы и библиотекари, сотрудники бюро путешествий, работники розничной торговли, персонал региональных газет и бюллетеней с объявлениями — все они станут ненужными. Когда у большинства семей будет персональный компьютер и модем, покупатели смогут в считанные минуты выбирать товары из всемирного ассортимента, даже не выходя из дома, большие секторы рынка труда просто перестанут существовать.