— Великій Боже! воскликнулъ озадаченный сэръ Питтъ. Какими судьбами ты очутился здѣсь въ этотъ утренній часъ? Отчего ты не дома?
— Донма?! отвѣчалъ Родонъ съ буйнымъ смѣхомъ. Не бойся, Питтъ. Я не пьянъ. Запри дверь, мнѣ надобно поговорить съ тобою.
Питтъ заперъ дверь и помѣстился въ другомъ незанятомъ креслѣ, гдѣ предназначалось сидѣть управляющему, агенту и другимъ особамъ, завѣдывающимъ дѣлами баронета. Склонивъ голову на грудь, сэръ Питтъ продолжалъ теперь, съ усиленною дѣятельностью, операцію подчищенія ногтей.
— Все кончилось, Питтъ, сказалъ полковникъ послѣ кратковременной паузы. Я погибъ.
— А я напередъ зналъ, и давно говорилъ, что дойдетъ до этого, запальчиво подхватилъ баронетъ, начиная барабанить по столу своими подрѣзанными и подчищенными ногтями. Я предостерегалъ тебя тысячу разъ, и ужь теперь прошу не пенять на меня. Помочь я рѣшительно не въ состояніи. Капиталъ мой распредѣленъ до послѣдняго шиллинга. Даже эти сто фунтовъ, выданные тебѣ женою, назначены были завтра поутру одному изъ моихъ адвокатовъ, и отсутствіе этой суммы поставляетъ меня въ значительное затрудненіе. Это ни значитъ, однакожь, что я вовсе не намѣренъ оказывать тебѣ ни малѣишаго пособія, но удовлетворить всѣхъ кридиторовъ, для меня столько же невозможно какъ уплатить національный долгъ Британіи. Безумно было бы и думать объ этомъ. Тебѣ остается уговорить кредиторовъ на уступки, какъ несостоятельному должнику. Это, конечно, окомпрометируетъ нѣкоторымъ образомъ всю нашу фамилію, но какъ тутъ иначе извернешься? Не мы первые, не мы и послѣдніе. Вотъ, напримѣръ, Джорджъ Китли, сынъ лорда Регланда, попалъ въ тюрьму на прошлой недѣлѣ, и былъ, что называется, выжатъ весь какъ губка. Лордъ Регландъ не хотѣлъ платить даже шиллинга, и…
— Не о деньгахъ пришелъ я говорить съ тобою, любезный братъ, возразилъ полковникъ. Рѣчъ не обо мнѣ. Пусть будетъ со мной, что будетъ, но…
— Такъ въ чемъ же дѣло? сказалъ Питтъ, очевидно обрадованный этимъ открытіемъ.
— Я пришелъ просить тебя о моемъ сынѣ, продолжалъ Родонъ хриплымъ голосомъ. Обѣщай несчастному отцу, что ты возьмешь его подъ свое покровительство, когда меня не станетъ. Твоя добрая сострадательная жена всегда ласкова была къ моему малюткѣ, и Родя любитъ ее гораздо больше, чѣмъ свою… Проклятіе! Послушай, Питтъ, тебѣ извѣстно, что я долженъ былъ получить наслѣдство послѣ тётки. Меня воспитывали совсѣмъ не такъ, какъ слѣдуетъ воспитывать младшихъ братьевъ. Совсѣмъ напротивъ: во мнѣ развивали праздность, поддерживали наклонность къ расточительности. При хорошемъ образованіи, изъ меня вышелъ бы, конечно, совсѣмъ другой человѣкъ. При всемъ томъ, извѣстно тебѣ, что въ полку служилъ я недурно, и ничѣмъ не запятналъ фамильной чести. Ты знаешь, какъ я потерялъ наслѣдство, м кто завладѣлъ имъ.
— Послѣ пожертвованій, мною сдѣланныхъ въ пользу твоего семейетва, я полагаю, Родонъ, что упрекъ этотъ безполезенъ, сказалъ сэръ Питтъ. Женитьба была твое дѣло, не мое.
— Все теперь кончено, сказалъ Родонъ, все кончено!
И слова эти сопровождались такимъ ужаснымъ стономъ, что братъ его невольно вздрогнулъ.
— Ахъ, Боже мой, не умерла ли она? воскликнулъ встревоженный сэръ Питтъ; проникнутый на этотъ разъ сердечнымъ соболѣзнованіемъ.
— Я бы самъ желалъ умереть, отвѣчалъ Родонъ. Еслибъ не малютка Родя, я всадилъ бы себѣ пулю въ лобъ, и… и отправилъ бы напередъ этого негодяя.
Сэръ Питтъ мгновенно угадалъ истину, и понялъ, что титулъ негодяя относится на этотъ разъ къ милорду Стейну. Затѣмъ полковникъ разсказалъ, въ сильныхъ и краткихъ выраженіяхъ, всѣ обстоятельства дѣла.
— Между этимъ мерзавцемъ и моей женой былъ, по всей вѣроятности, строго обдуманный планъ, говорилъ мистеръ Кроли. Шерифскіе помощники накинулись на меня въ ту пору, какъ я возвращался домой съ этого бала. Когда я послалъ къ ней письмо, она отвѣчала, что лежитъ въ постели, и выручитъ меня завтра. По возвращеніи домой, я засталъ ее въ брдльянтахъ наединѣ съ этимъ негодяемъ.
Потомъ онъ коротко описалъ личное столкновеніе съ лордомъ Стейномъ. Дѣла этого рода оканчиваются, разумѣется, извѣстнымъ и единственнымъ способомъ и вотъ онъ, посовѣтовавшись напередъ и переговоривъ съ, своимъ братомъ, пойдетъ дѣлать необходимыя приготовленія къ дуэли.
— И если пуля просверлитъ меня, любезный братъ, заключилъ Родонъ прерывающимся голосомъ, малютка останется безъ отца и… и безъ матери. Я долженъ поручить его твоему покровительству и твоей жены, любезный братъ. Смерть не испугаетъ меня, если ты не откажешь мнѣ въ этой послѣдней просьбѣ.
Старшій братъ казался очень растроганнымъ, и пожимая руки мистера Кроли, обнаружилъ чувствительность, рѣдко замѣчаемую въ немъ. Родонъ провелъ рукою по своимъ косматымъ бровямъ.
— Благодарю тебя, Питтъ, сказалъ онъ. Я знаю, на твое слово можно положиться.
— Будь увѣренъ, братъ, я сдѣлаю все, что отъ меня зависитъ, отвѣчалъ баронетъ.
И такимъ-образомъ, безъ дальныхъ околичностей, они обезпечили судьбу маленькаго Роди.
Но этимъ еще не окончились переговоры. Полковникъ вынулъ изъ кармана небольшой портфёль, отысканный въ шкатулкѣ мистриссъ Бекки. Въ портфёли были ассигнаціи и банковые билеты.
— Вотъ здѣсь шестьсотъ фунтовъ… сказалъ Родонъ, ты конечно не зналъ, что я такъ богатъ. Потрудись передать эти деньги старухѣ Бриггсъ: это у нея взято. Бѣдняжка такъ любила Родю, и мнѣ всегда было совѣстно, что мы вздумали обобрать ее. А вотъ здѣсь побольше шестисотъ… надо выдѣлить и для Бекки небольшую сумму: пусть распоряжается какъ умѣетъ.
Говоря это, онъ хотѣлъ передать брату и друтіе векселя, но руки его задрожали, и онъ выронилъ бумажникъ на полъ. При этомъ паденіи, выскочилъ оттуда тысяча фунтовый билетъ — послѣднее пріобрѣтеніе мистриссъ Бекки.
Питтъ изумился такому огромному богатству. Онъ нагнулся и поднялъ деньги.
— Нѣтъ, братъ, этотъ билетъ останется покамѣсть у меня, сказалъ Родонъ. Я намѣренъ завернуть имъ пулю, когда стану стрѣлять въ этого негодяя. Его это деньги.
Бѣднякъ думалъ этимъ способомъ усугубить наказаніе злодѣю, разрушителю семейнаго счастія.
Послѣ этого разговора, братья еще разъ пожали другъ другу руми, и разстались.
Леди Дя; енни слышала о прибытіи полковника, и дожидаласъ своего мужа въ столовой, смежной съ кабинетомъ. Женскій имстинктъ ея предугадывалъ бѣду. Дверь въ столовой была немножко пріотворена, и супруга баронета случайно выставилась изъ этой коднаты въ ту минуту, какъ братья выходили изъ кабинета. Она протянула руку мистеру Кроли, и сказала, что очень рада съ нимъ позавтракать, хотя нетрудно было угадать по его небритому лицу и мрачнымъ взглядамъ баронета, что они вовсе не думали о завтракахъ. Родонъ пробормоталъ въ отвѣтъ какое-то извиненіе, и крѣпко пожалъ нѣжную ручку своей невѣстки. Умоляющіе глаза ея видѣли ясно бѣдствіе, изображавшееся на лщѣ мистера Кроли, но онъ уіпелъ, не проговоривъ ни слова. Сэръ Питтъ не представилъ также никакихъ объясненій своей супругѣ. Когда дѣти подбѣжали къ нему для утренняго привѣтствія, онъ поцаловалъ ихъ съ обыкновеннымъ спокойствіемъ, холодно и чинно. Тѣмъ крѣпче прижала ихъ мать къ своей груди, и тѣмъ усерднѣе она молилась съ ними, когда глава семейства, окруженный лакеями въ праздничныхъ ливреяхъ, читалъ утреннюю молитву. Эта церемонія всегда производилась въ столовой, гдѣ въ то же время на другомъ концѣ приготовляли чай съ буттербротами и пирожками. Завтракъ сегодня начался поздно вслѣдствіе непредвидѣнной задержки, и когда семейство сѣло за столъ, колокольный звонъ въ ближайшихъ церквахъ возвѣстилъ о наступленіи богослуженія. Леди Дженни не поѣхала къ обѣднѣ, отговорившись головною болью. Мысли ея блуждали теперь далеко за предѣлами родной семьи.
Родонъ Кроли между-тѣмъ, добравшись до Гигантскаго дома, поразилъ молоткомъ бронзовую голову Медузы, сторожившей парадный входъ палаццо. На этотъ стукъ вышелъ пурпуровый слуга въ красномъ и серебряномъ жилетѣ, отправлявшій должность привратника въ этомъ чертогѣ. Растрепанный видъ полковника напугалъ слугу до такой степени, что онъ поспѣшилъ загородить дорогу, какъ-будто опасаясь насильственнаго вторженія. Однакожь полковникъ Кроли ограничился только тѣмъ, что передалъ свою карточку для доставленія лорду Стейну, и велѣлъ сказать, что онъ, полковникъ, сегодня не будетъ дома, но милордъ если ему угодно, можетъ найдти его въ Реджедтскомъ клубѣ на Сен-Джемской улицѣ. Жирный, краснорожій швейцаръ съ изумленіемъ смотрѣлъ на мистера Кроли, когда онъ отошелъ отъ дверей. Такое же изумленіе, при взглядѣ на него, обнаруживали всѣ пѣшеходы, отправлявшіеся къ обѣднѣ мальчишки изъ пріютовъ, мелочные лавочными и торговцы, запиравшіе, при началѣ церковной службы, ставни своихъ лавокъ съ солнечной стороны. Извощики тоже подсмѣивались надъ его наружностью, когда онъ, взявъ кабріолетъ, приказалъ вести себя къ казармамъ у Рыцарскаго моста.
