— У насъ въ пансіонѣ тоже была мулатка, которой никакъ не могли растолковать грамматическія правила, замѣтила Амелія, припомнившая одну изъ своихъ подругъ въ благородной академіи миссъ Пинкертонъ, — она жила на хлѣбахъ у самой содержательницы.

— Какъ ее звали? спросилъ Осборнъ.

— Миссъ Шварцъ.

— Ну? такъ это она и есть. Отецъ ея, нѣмецкіи жидъ, торговалъ неграми въ Ост-Индіи и нажилъ мильйоны. Онъ умеръ въ прошломъ году, и миссъ Пинкертонъ довершила воспитаніе его дочери. Она бренчитъ на фортепьяно, поетъ двѣ, три пѣсни, и съ грѣхомъ пополамъ умѣетъ напачкать безграмотную записку подъ диктовку мистриссъ Гаггистаунъ. Дженни и Мери уже изгораздились полюбить ее какъ сестру.

— О, если бы онѣ меня удостоили такой любви! сказала Эмми съ глубокимъ вздохомъ, — онѣ всегда были холодны ко мнѣ.

— Дитя! надобно имѣть по крайней мѣрѣ двѣсти тысячь фунтовъ, чтобъ заслужить благосклонное вниманіе моихъ сестрицъ, возразилъ Джорджъ трагическимъ тономъ, — ужь такъ онѣ воспитаны, и черствая ихъ натура неспособна къ безкорыстнымъ чувствамъ. Подумаешь, что все наше общество состоитъ изъ золотыхъ и серебряныхъ слитковъ. Мы живемъ банкирами и толстыми тузами изъ Сити; каждый, говоря съ тобою, гордо позваниваетъ своими гинеями въ карманѣ, какъ-будто самъ чортъ ему не братъ. Вижу какъ сейчасъ всѣкъ этихъ ословъ. Вотъ между ними пузатый Фредъ Буллокъ, будущій женихъ сестрицы моей, Мери, приземистый Гольдморъ, директоръ ост-индской компаніи, косолапый Дипли, который устроиваетъ свои дѣлишки по торговлѣ сальными свѣчами — по нашей торговлѣ, моя милая, дополнилъ Джорджъ съ презрительнымъ смѣхомъ. Терпѣть не могу этихъ истукановъ, и мнѣ тошно сидѣть на ихъ скучнѣйншхъ обѣдахъ. Признаюсь, Амелія, мнѣ право даже стыдно за домъ моего отца. Я привыкъ жить въ обществѣ порядочныхъ джентльменовъ, людей свѣтскихъ, Эмми, фешонэбльныхъ, и ужь слишкомъ далеко отсталъ отъ этихъ пузатыхъ торговцевъ. Милый другъ мой! ты одна только изъ нашего круга мыслишь, чувствуешь и говоришь, какъ истинная леди, и это въ порядкѣ вещей, потому-что ты ангелъ, Эмми. Не возражай. Я повторю еще — одна только ты настоящая леди между этими воронами въ павлиньихъ перьяхъ. Развѣ это не замѣтила миссъ Кроли? А она видѣла свѣтъ, и знаетъ лучшія общества европейскихъ столицъ. что жь касается до Родона Кроли, это — примѣрный джентльменъ, и, по моему, онъ поступилъ благородно, что женился на любимой дѣвицѣ. Ребекка достойна его.

Амелія тоже находила съ своей стороны, что мистеръ Кроли доступилъ благородно. Она вѣрила душевно, что Ребекка будетъ съ нимъ счастлива, и это обстоятельство — замѣтила она улыбаясь — должно утѣшить братца ея, Джоза.

Такъ говорила юная чета, предаваясь беззаботному веселью, и припоминая старину. Младенческая довѣренность опять водворилась въ сердцѣ малютки Эмми, хотя она обнаружила притворную ревность къ миссъ Шварцъ, и признавалась съ наивнымъ лицемѣріемъ, будто ужасно боится за своего жениха, который — легко станется — совсѣмъ забудетъ ее изъ-за богатой наслѣдницы вест-индскихъ плантацій. Однакожь, на самомъ дѣлѣ, въ душѣ ея не было ни малѣйшихъ безпокойствъ и тревожныхъ сомнѣній; чего ей бояться, когда милый Джорджъ, презирая всякую опасность, отыскалъ ее, съ такимъ великодушіемъ, на «Аделаидиныхъ виллахъ?»

Окончивъ свое посольство въ «Тапіока-Кофейный-Домъ», кептенъ Доббинъ поспѣшилъ присоединиться къ обществу юныхъ. счастливцевъ, и сердце его затрепетало отъ живѣйшаго восторга, когда увидѣлъ, что Амелія вдругъ опять превратилась въ розовую и счастливую дѣвицу. Она шутила, смѣялась, рѣзвилась и пѣла старыя знакомыя пѣсни на фортепьяно до тѣхъ поръ, пока наконецъ уличный звонокъ возвѣстилъ счастливой компаніи, что мистеръ Седли воротился изъ Сити. Это было сигналомъ отступленія для Джорджа.

Должно замѣтить, къ стыду и осужденію эгоистической натуры миссъ Эмми, что она, въ продолженіе всего этого визита, не обращала ви малѣйшаго вниманія на честнаго Вилльяма Доббина, какъ-будто и не было его на свѣтѣ, Правда, она улыбнулась очень мило, когда капитанъ вошелъ, но мы смѣемъ увѣрить, что это была притворная улыбка, такъ-какъ она считала его прибытіе совершенно неумѣстнымъ. Нѣтъ нужды: кептенъ Доббинъ былъ совершенно счастливъ и доволенъ, потому-что миссъ Эмми была счастлива, и онъ чувствовалъ въ душѣ невыразимую усладу при мысли, что самъ, нѣкоторымъ образомъ, содѣйствовалъ къ ея счастію.

— Надобно быть пошлымъ дуракомъ, чтобы не полюбить такую дѣвицу, какъ миссъ Шварцъ! разсуждалъ старикъ Осборнъ въ своихъ джентльменскихъ апартаментахъ на Россель-Скверѣ. И на этомъ основаніи, въ душѣ честолюбиваго негоціанта зароились самыя яркія надежды, самыя юныя мечты. Онъ ободрялъ и поощрялъ, съ увлеченіемъ пылкаго юноши, нѣжную привязанность своихъ дочерей къ богатой наслѣдницѣ вест-индскихъ плантацій, и не разъ объявлялъ имъ съ торжественнымъ величіемъ, что эта привязанность радуетъ какъ нельзя больше его родительское сердце.

— Само собою разумѣется, говорилъ онъ миссъ Родѣ; въ скромномъ моемъ домикѣ на Россель-Скверѣ вы не найдете того блеска и той пышности, которыми васъ обыкновенно окружаютъ въ великолѣпныхъ салонахъ Вест-Энда. Дочери мои дѣвушки незатѣйливыя, простыя, безкорыстныя; но сердца ихъ, повѣрьте мнѣ, миссъ Рода, умѣютъ отличать истинныя достоянства отъ фальшивыхъ, и вотъ почему онѣ питаютъ къ вамъ привязанность, которая, конечно, дѣлаетъ имъ честь…. ну, да иначе не можетъ быть, и я готовъ повторять всегда, что эта привязанность дѣлаетъ имъ честь. О себѣ самомъ я не стану распространяться. Я скромный британскій негоціантъ, простой, конечно, и быть-можетъ нѣсколько грубоватый; зато честный негоціантъ, какъ это вамъ могутъ засвидѣтельствовать почтенные друзья мои, Гулькеръ и Буллокъ, которые вели постоянную корреспонденцію съ вашимъ покойнымъ, вѣчно незабвеннымъ родителемъ, миссъ Рода. Вы найдете въ насъ семейство простое, дружное, счастливое, могу сказать, почтенное семейство, безъ всякіхъ притязаній на пышность и джентльменскій лоскъ аристократическихъ салоновъ; но зато, миссъ Рода… милая Рода… да, позвольте называть васъ этимъ именемъ… мы всѣ васъ любимъ искренно, душевно, и мое сердце проникнуто къ вамъ родительскимъ чувствомъ. Я человѣкъ откровенный, и готовъ сказать безъ обиняковъ, что люблю васъ, какъ собственную дочь. Бокалъ шампанскаго! Гиксъ, шампанскаго для миссъ Шварцъ!

Думать надобно, что старикъ Осборнъ вѣрилъ искренно всѣмъ этимъ словамъ, и я не сомнѣваюсь, что безхитростныя его дочки питали задушевную привязанность къ миссъ Шварцъ. Золото, на Базарѣ Житейской Суеты, имѣетъ неотразимо привлекательную силу, и каждый членъ британской публики невольно благоговѣетъ передъ его ослѣпительнымъ блескомъ. Я готовъ съ своей стороны признаться откровенно, что сердце мое инстинктивно проникается нѣкоторымъ участіемъ къ судьбѣ ближняго, какъ-скоро я знаю, что въ желѣзной кассѣ его хранятся мильйоны, но само собою разумѣется, что это участіе, въ душахъ любостяжателей, увеличивается больше чѣмъ на сто прцентовъ, и они готовы, при первомъ случаѣ, летѣтъ, съ распростертыми объятіями, къ счастливымъ владѣльцамъ мильйоновъ. Я знаю многое множество людей, рѣшительно неспособныхъ питать дружескія чувства къ тѣмъ несчастнымъ смертнымъ, которымъ не суждено играть блестящей роли на рынкѣ житейскихъ треволненій. Холодные и даже мертвые ко всѣмъ профанамъ, чуждымъ звонкой благостыни, эти люди даютъ просторъ своимъ чувствованіямъ не иначе, какъ въ извѣстныхъ случаяхъ, когда этого требуютъ приличія, опредѣляемыя направленіемъ магнита, скрытаго для нихъ въ благородныхъ металлахъ. Доказательства у насъ подъ рукою: благородные члены фамиліи Осборновъ, знавшіе Амелію Седли въ продолженіе пятнадцати лѣтъ, не могли питать къ ней ни малѣйшаго вліянія, похожаго на дружбу, между-тѣмъ какъ миссъ Шварцъ въ продолженіе одного вечера, пробудила въ ихъ сердцахъ самыя нѣжныя чувствованія, какія только могутъ быть доступны для романическаго представителя дружбы.