– Прикажете начать преследование?

Антонова пробудил к действительности голос де Бертоле.

– Конечно! Но не забывайте о мерах предосторожности! Если какой-нибудь корабль выпадет из оборонительного строя, его командир будет иметь дело лично со мной!

– Значит, мы полетим со скоростью, на которую способны наши самые тихоходные сверхдредноуты. – Де Бертоле не возражал, а просто констатировал факт.

– Мы полетим еще медленнее, коммандер. Наши двигатели подверглись огромным перегрузкам в ходе этой кампании. Их просто некогда как следует обслуживать! Я дам им передышку. Мы полетим с такой скоростью, которая позволит нам беспокоить противника ударами космических истребителей. Быстрее нам сейчас лететь незачем.

– Почему же? – спросил Стоуэлл.

– Я еще не понял, почему «пауки» не включили маскировочные устройства. Если нас заманивают в ловушку, потребуется вся скорость, на которую способны наши корабли. Поэтому я не хочу сейчас перегружать их двигатели. Если же «пауки» просто решили не драться за эту никчемную звездную систему, я не намерен нагнать их раньше, чем они покажут нам узел пространства, ведущий в следующую.

– Они по-прежнему отступают! – Казалось, капитан Мандагалла не верит своим глазам.

«Крит» и остальные быстроходные сверхдредноуты и линейные крейсера Прескотта следовали за противником в авангарде Второго флота. Их прикрывали опытные эскадрильи с легких авианосцев 21-й ударной группы.

Прескотт был тоже удивлен и обеспокоен поведением противника. Конечно, «пауки» отступали и раньше, но адмирал не мог справиться с безотчетной тревогой. Ведь «паучьи» корабли слишком тихоходны, чтобы надеяться спастись бегством! На их месте Прескотт бы не подпускал врага на дальность действия ракет с беспилотных носителей, в удобный момент бросил бы на него многочисленные канонерки и космические катера-камикадзе, под прикрытием которых и скрылся бы в следующем узле пространства. Конечно, канонерки с катерами не остановили бы Второй флот с его резервом носителей стратегических ракет, но могли бы здорово его пощипать. Почему же «пауки» это не делают?!

– Разведывательные истребители что-нибудь заметили? – внезапно спросил Прескотт.

– Никак нет, – ответил начальник оперативного отдела штаба. – Они уже в десяти с лишним световых минутах, и от их пилотов не ускользнет ни один «паучий» корабль!

Скрытые маскировочными устройствами, линейные крейсера наблюдали с расстояния пятидесяти световых минут за тем, как враг преследует главную эскадру флота. Неприятельские корабли летели малым ходом. Ну и отлично! Им понадобится больше времени, чтобы настичь цель и уничтожить ее!

Линейные крейсера подождали, пока все вражеские корабли покинут область вокруг узла пространства, и стали тихонько красться к нему со скоростью не более двадцати тысяч километров в секунду. До цели им двенадцать часов лета. Но так и было задумано! Линейных крейсеров все равно слишком мало, чтобы повлиять на исход предстоящего сражения, но вполне достаточно, чтобы выполнить поставленную перед ними задачу!

Коммандер Френсис Лафферти, выполнявший обязанности командира тяжело поврежденного ударного авианосца «Норна», опустился в свое астронавигаторское кресло, стараясь не застонать от усталости. Слава богу, что командирское кресло капитана Дьюк было уничтожено тем же попаданием, которое убило и ее! Лафферти любил и уважал своего покойного командира, и ему было бы тяжело занимать ее место, как того требовали устав и традиции Военно-космического флота.

«Хорошо, что удалось восстановить герметичность капитанского мостика! – мрачно подумал Лафферти. – У нас и так больше половины отсеков теряет кислород!»

Благодаря таланту конструкторов, создавших на «Норне» несколько степеней защиты, она снова пойдет в бой! Но сотен людей, сражавшихся на ее борту, уже не воскресишь.

Лафферти с горечью вспомнил погибших товарищей, а когда подумал о том, сколько пилотов потерял его ударный авианосец, ему стало еще тяжелее. С трудом отогнав печальные мысли, он взглянул на дисплей. Его немного приободрил вид крейсера противоракетной обороны «Гиацинт», выделенного для охраны авианосца. Хорошо, что «Норна» не совсем одинока в безбрежной и враждебной Вселенной! Одного присутствия крейсера хватило, чтобы у Лафферти полегчало на душе.

Раздался сигнал связи.

– Капитанский мостик, – сказал Лафферти. – Говорит коммандер… Говорит капитан! – поморщившись, поправился он.

– Закончен ремонт четвертого и пятого двигателей, – сообщила лейтенант Дрисколл, старшая из уцелевших механиков «Норны». Она трудилась не покладая рук целых двадцать часов с того момента, когда Второй флот оставил поврежденный авианосец зализывать свои раны в Андерсоне-4. Лафферти смотрел на осунувшееся, испачканное маслом лицо и думал о том, куда девались ее красота и молодость.

– Молодец, Жанетта! – бодро сказал он. Лейтенант Дрисколл устало улыбнулась в ответ. Теперь «Норна» могла развивать половину своей прежней скорости, и Лафферти обернулся к рулевому. Сейчас его раздражало только то, что тот, как и остальные члены экипажа, трудился на мостике за спиной у астронавигатора. – По сигналу лейтенанта Дрисколл включите двигатели на полную мощность. Надо поскорее убраться от узла!

– Будет исполнено, господин капитан! – ответил рулевой.

Лафферти отвернулся было к своему пульту, когда раздался голос офицера, выполняющего обязанности первого помощника.

– Из узла пространства появились курьерские ракеты, – доложил он, внезапно побледнел и тихо добавил: – Это не наши ракеты…

Лафферти вскочил и подбежал к докладывавшему офицеру. Он увидел даже не десятки, а добрую сотню курьерских ракет и тоже побледнел как смерть.

– Их курс? – хрипло спросил он.

– К узлу пространства, ведущему в Андерсон-3, – мрачно доложил первый помощник, и у Лафферти замерло сердце. Несколько ракет пролетали рядом с «Гиацинтом», и он их сбил, но большая часть ракет проскочила. Лафферти смог найти только одну причину, по которой «пауки» отправили ракеты.

– Сколько курьерских ракет у нас осталось? – спросил он.

– Двенадцать, но две повреждены. Я не знаю, долетят ли они.

Лафферти стал лихорадочно соображать. Он не знал, каким курсом шел Второй флот, оставив позади «Норну», и не мог отправить курьерские ракеты, чтобы предупредить Антонова. Он мог оповестить вспомогательные корабли адмирала Чина и даже Альфу Центавра, но не Антонова… Трезво оценив сложившуюся ситуацию и набрав побольше воздуха в грудь, Лафферти скомандовал:

– Приготовиться к записи сообщения!

– Готовы!

– «Мимо „Норны“ только что пролетели курьерские ракеты противника, – сказал Лафферти в объектив ровным и неестественно спокойным голосом. – Они направляются в сторону Центавра. Повторяю: в сторону Центавра. Я постараюсь предупредить адмирала Антонова…»

Он хотел было еще что-то добавить, но передумал. Адресат его сообщения и сам догадается, что «пауки» не стали бы посылать ракеты туда, где их некому получать. Значит, в тылу Второго флота притаился противник!

– Записано? – спросил Лафферти.

– Так точно.

– Отлично! Приложите к сообщению содержание нашего бортового журнала… Убедитесь в том, что в нем точно указаны время и координаты, и отправьте все на «Гиацинт». Прикажите коммандеру Ватанабе переписать сообщение на его курьерские ракеты и отправить одну половину в Центавр, а другую – адмиралу Чину.

– Будет сделано… А наши курьерские ракеты?

– Запишите в их память это же сообщение и запрограммируйте на поиск любых союзных кораблей… Да, вот еще, запишите на них сигнал «омега».

– Сигнал «омега»?! – Офицер связи уставился на Лафферти, вытаращив глаза, но встретился с его взглядом – и замолчал. – Будет сделано, – пробормотал он, и Лафферти отвернулся к дисплею.