Уже писали и Ирина Гречаник, и Юрий Архипов о целостности всего русского литературного пласта, анализируемого Павловым, о некоей "русской матрице" в литературе, без которой никак не обойдёшься при откровенном и сокровенном разговоре, и, одновременно, о живости рассказа, о яркости и полемичности впечатлений. Думаю, у каждого читателя найдётся свой список вопросов и претензий к автору, но даже его лютым оппонентам, уровня Дмитрия Быкова, будет интереснее читать жёсткий павловский критический разбор полётов, нежели какое-нибудь скучнейшее перечисление их мнимых достоинств.

Юрий Павлов явно не из числа холодноватых аналитиков и занудно-академических хроникёров. Хотя и не стреляет никогда холостыми зарядами. "Забил заряд я в пушку туго…" – вот так по-лермонтовски и забивает критик свои заряды точнейшими доказательствами художественной пустоты, вопиющих неточностей, разнузданных русофобских фантазий третьестепенных либеральствующих литераторов, заполонивших ныне все прилавки наших книжных магазинов. Он и на самом деле внимательно читает книги и своих друзей, и своих врагов. Образец внимательного чтения.

Он не боится выстраивать свою целостную картину русской словесности конца ХХ и начала ХХI веков. Вослед за книгой о русской критике, знаю, готовится и книга о русской прозе. Но я бы не стал отделять одно от другого. И говоря о критике и конкретных критиках, Юрий Павлов постоянно оглядывается на весь объём прочитанной русской литературы, разбирая критиков, заодно разбирает и анализируемых ими писателей. Среди его героев появляются Владимир Маканин и Татьяна Глушкова, Юрий Трифонов и Станислав Куняев, Александр Проханов и Виктор Астафьев, Александр Солженицын и Леонид Бородин… Говоря о прозе и поэзии, переходит на разбор критики. Всё едино и неделимо, как наша держава.

Я уже не говорю об опоре на классиков, от Федора Достоевского до Сергея Есенина, от Василия Розанова до Михаила Шолохова.

Это естественный разговор о живой русской литературе. Но сегодня такой естественный разговор – это непрерывная круговая защита дома сержанта Павлова от уничтожающих нашу родину врагов. Говорить о русскости, о русском характере, о русском гении – сегодня почти равнозначно обороне Брестской крепости в 1941 году.

Юрий Павлов, при всей объективности своих аргументов, не скрывает своей открытой идеологичности. Он – правый русский критик в классическом определении этого слова. Правый – в защите русских духовных национальных интересов, в защите нашей государственности и нашей имперскости. Он – явный противник плюрализма, либерализма, глобализма. Он – русский знаменосец, подхвативший наше русское литературное знамя из ослабевших рук стареющих единомышленников. Но мне кажет- ся, что даже оппоненты в целом рады появлению нового воинственного и талантливого критика – в нынешнем толерантном амбивалентном плюралистическом болоте им самим крайне неинтересно плескаться, разбрызгивая вокруг себя одну грязь. И им хочется чистоты. Может быть, и они были бы рады выдвинуть молодого, такого же воинствующего литературного либерала, но на что им опираться? На похабных Быкова и Пьецуха? На скучнейших постмодернистов?

Живая критика всегда опирается на живую литературу. Читая книгу Юрия Павлова, я лишний раз убедился, что живая русская литература у нас – есть...

С 8 по 13 сентября в Ясной Поляне состоялись традиционные, уже пятнадцатые по счёту, международные яснополянские писательские встречи.

Время их проведения почти совпало со столетием ухода великого русского писателя Льва Николаевича Толстого сначала из Ясной Поляны в ночь с 27 на 28 октября, а спустя неделю – из жизни, 7 ноября 1910 года. Поэтому, естественно, пятнадцатые писательские встречи были посвящены теме ухода Льва Толстого, обсуждению его завершающей книги "Путь жизни". Этой книге, написанной незадолго до смерти и венчающей всё его творчество, были посвящены выступления Людмилы Сараскиной, питерского писателя Валерия Попова, московского писателя Евгения Попова и орловского – Владимира Ермакова.

Я бы хотел обратить внимание на само название книги "Путь жизни". И как тут не вспомнить ещё одного великого старца Лао-Цзы с его книгой "Дао дэ цзин" – книгой о пути и жизни, о пути и благодати. А заодно вспомнить и предсмертный уход Лао-Цзы из круга близких и друзей, от имперского признания и уюта в своё последнее странствие на Cеверо-Запад. Лао-Цзы шёл на Северо-Запад, Лев Толстой собирался отправиться на Юго-Восток. Эти прямые явно пересекаются. Где-то в небесах их пути соединялись…

Проблему пути и дороги разбирали итальянский литературовед из Болоньи Габриелла Импости и московский прозаик Владимир Березин.

О смерти Льва Толстого, как бы завершающей путь классической русской литературы девятнадцатого века, говорили Игорь Волгин и Евгения Брешковская, Андрей Танцырев и Тибор Фишер. О причинах ухода великого старца из Ясной Поляны спорили Владимир Бондаренко и Павел Басинский, Равиль Бухараев и Пётр Краснов. Обсуждалась и недавно вышедшая книга Павла Басинского "Лев Толстой. Бегство из рая".

Литературе как высшему преодолению жизни, как её духовному познанию и проявлению, как иной реальности бытия посвятили свои выступления Александр Иличевский, Владимир Карпов, Илья Бояшов, Тимур Зульфикаров.

Яснополянские писательские встречи давно уже стали одним из центров писательского единения. Одним из центров реальной современной литературы. Здесь встречались и встречаются писатели разных поколений, разных направлений, смиряя себя перед ликом великого Льва Толстого.

За эти годы здесь побывали Владимир Маканин и Валентин Распутин, Юрий Мамлеев и Андрей Битов, Анатолий Ким и Леонид Бородин, более молодые – Олег Павлов и Алексей Варламов, Владислав Отрошенко и Юрий Петкевич; критики Игорь Золотусский и Лев Аннинский, Валентин Курбатов и Рене Герра… Вот и на этот раз я встретил своего однокурсника по Литинституту, с которым не виделся лет двадцать, талантливого прозаика из Красноярска Эдуарда Русакова, нашего певца русского казачества, нежного лирика Виктора Лихоносова, петербуржца Михаила Кураева, оренбуржца Петра Краснова.

Приехали мы в Ясную Поляну вместе с моим другом Владимиром Личутиным, но на беду свою в первый же день, сразу после приезда, Личутин, неловко повернувшись, упал и, ударившись о мрамор, сломал три ребра. Отвезли мы его в хорошо знакомую яснополянскую больницу, где приходилось и мне не только лежать, но и делать операцию, больницу, когда-то открытую младшей дочерью Толстого Александрой Львовной. Прекрасные врачи, прекрасное оборудование. Слегка отлежавшись, Личутин перебрался в номер гостиницы, поближе к нашей писательской кутерьме, к спорам и посиделкам. Память о Ясной Поляне у Личутина останется на всю жизнь. Тем более, что буквально перед приездом в яснополянском издательстве вышла у него новая книга "Река любви". Пополнилась замечательная серия книг лауреатов яснополянской премии: Василия Белова, Виктора Лихоносова, Леонида Бородина, Тимура Зульфикарова, Анатолия Кима, Петра Краснова, Людмилы Сараскиной, и более молодых – Захара Прилепина, Василия Голованова, Александра Яковлева, Владимира Отрошенко…

Доволен я и тем, что всё больше тон в яснополянских встречах задают молодые. Пожалуй, добрая треть финалистов самых громких литературных премий обычно присутствует на наших писательских яснополянских встречах. На этот раз членам жюри Яснополянской литературной премии пришлось выбирать короткий список шести номинантов из более сорока изданных недавно книг. Порадовала корейская компания "Самсунг", финансирующая яснополянскую литературную премию. Несмотря на кризис, она увеличила первую премию, условно говоря, современных классиков, – до миллиона рублей. Также выросла и премия за лучшую книгу года. Решено выдавать вознаграждение и всем шестерым финалистам. В шорт-лист после долгих споров были отобраны: Олег Павлов, Михаил Тарковский, Александр Иличевский, Елена Тахо-Годи, Максим Осипов и Борис Климычев. Кто из них победит, и кто будет удостоен премии за современную классику, определится поздней осенью. Желаю всем удачи. Но я бы лично предпочёл или Олега Павлова с его романом "Асистолия", или Михаила Тарковского с его повествованием "Замороженное время". А премию "современный классик" отдал бы Александру Проханову – вполне заслуженно.