Мишель Ревье дю Геклен лично выехал из замка, когда ему доложили, что его Жертва была обнаружена. Он отправил всех своих ищеек проч. Он сам хотел встретить ее. Он не хотел, чтобы момент встречи, этот почти интимный миг, был испорчен присутствием кого-то постороннего. Ему доложили, что она шла по улице, по какому-то переулку в отдаленной части города. И вот теперь он видит ее. Он приблизился к ней, вдыхая ее аромат. Что-то было не так. Но это было несущественно. Скорее всего девочка просто потеряла рассудок, насмотревшись на существовавших раньше только в ее воображении существ. Как страшно, когда твое воображение выпускает в реальность только самые жуткие образы.

Жертва шла по улице в грязных джинсах и окровавленной сорочке. Пустой взгляд выдавал пустоту внутреннюю. Но ничего, дорогая Анечка, Мишель Ревье дю Геклен порадует тебя, что бы ты опять воспряла, чтобы уже выпить тебя до конца.

— Я знаю, что ты здесь. — Услышал Ревье ее голос.

Как она поняла, что он рядом? Это невозможно. Слишком темно для человека. Но ведь Жертва Ревье — это не совсем простой человек.

— Я вижу все твои мыслительные процессы. — Она стояла спиной к нему, точно зная, что он стоит у нее за затылком. — Хотя, я польстила тебе, Ревье. Какие там в твоей мертвой башке мыслительные процессы?

— А ты изменилась, дорогая.

Теперь он стоял к ней лицом к лицу. Она смело смотрела ему в глаза, не видя его. В такой темноте человек не различает образов. Но он знал, что ей оно и не нужно. Француз только не предполагал, что ее способность, спящая до встречи с ним, так быстро разовьется в нечто действительно сильное.

— Что же ты еще умеешь делать, моя маленькая ночная мышка? — Он шептал ей в самое ухо, испытывая несказанное удовольствие от предвкушения. Через два дня он выпьет ее кровь. И с тех пор будет видеть мир, как сейчас его видит она — изнутри.

— Пора домой, Анечка. — Шептал он. — Ты уже достаточно нагулялась. Устала, наверное, но я позабочусь о тебе. — Ревье осторожно подхватил девушку и медленно, чтобы она успевала насладиться каждым моментом вознесения над городом, воспарил на своих крыльях. — Ты отдохнешь. Поспишь. Больше никуда бежать не надо. Ты под моей защитой.

Город превратился в размытое пятно, расплывающееся под ними. Ревье дю Геклен крепко держал в руках свое сокровище. Такую кровь, с такой информацией внутри, по-другому не назовешь. Он был бы счастлив выпить ее способность, умеющую работать на зачаточной стадии. Но теперь, когда Аня развила ее, чему-то научилась, он был горд ею. Он был горд своим участием в этом развитии.

Он спрячет Аню подальше от кровожадной Королевы. Спрячет так, чтобы Виктория до самого полнолуния была уверена, что он так и не нашел свою Жертву. Все ради тебя, Анечка! Королева не доберется до тебя и не причинит тебе боли, не будет пить твоей драгоценной крови, не будет резать на лоскуты. Ты в безопасности.

Ревье и сам был поражен тому, каким спокойным и довольным он себя чувствовал. Он соскучился по своей Жертве, как по чему-то родному. Родному настолько, насколько так может чувствовать демон.

Замок возник в темноте, как призрак. Ревье отнес Анну в башню, на самый верх. Пусть она оценит его старания, ведь, отсюда открывается великолепнейший вид из окна. Француз сам уложил свою Жертву на кровать. Даже попытался растопить камин, подумав, что она может замерзнуть. Но не умеет Демон Высшего Клана, без пяти минут член Высшего Совета растапливать камин. Ревье позвал прислугу. Это был особенно преданный слуга. Ревье спас его от костра. Бедный молодой вампир, попавший к суеверному индейскому племени. Вот они и решили немного поджарить его. Шрамы на Жаке остались страшные. Даже обращение не спасло его от уродства.

— Она самое важное, что есть у меня, Жак. — Бормотал Ревье, наблюдая за тем, как обожженный вампир разводит костер в камине. Его подергивало и трясло от подобного испытания. Но хозяин требовал, значит, надо было вывернуться наизнанку, но сделать. — Ты должен быть с ней неотлучно. Если она чего-то пожелает, докладывай мне, я решу можно или нет. И еще, никому ни слова, ты понял?

Жак кивал на все, чтобы не сказал ему хозяин. Если хозяин хочет, значит, так тому и быть. Но он все же испытывал толику зависти к девушке, даже не смотря на то, что она жертва. И жить ей осталось всего два дня.

Довольный Ревье дю Геклен спустился к себе, сверкая загадочной улыбкой, по которой члены Высшего Совета поняли, что Жертва у него. А значит, через два дня проблема под кодовым названием "Прихвостень Королевы" самоликвидируется. К сожалению, придется ликвидировать и Даниила тоже.

— Надо было это сделать сразу. — Произнес Эдвард, вытянув ноги к камину. — Теперь он будет так разъярен, что мы можем не совладать с ним.

— Совет еще не был столь силен. — Сказал Александр. — Что нам стоит растоптать Даниила?

Тодеуш молчал. Он знал, что его коллеги правы. И подобные церемонности не приносят пользы. Только растраты. Советник знал, что Даниил уже понял, что с Аней что-то случилось. Это всегда так больно ощущается. Будто вакуум всасывает только что зародившееся сердце. Скоро демон вернется в Прагу, и, не найдя свою смертную, узнает, что она в руках Мишеля Ревье дю Геклена. А после того, как Ревье умрет оттого, что стал смертным, Даниил поймет, чья это была работа. Демон решит столкнуть лбами два демонических лагеря.

Аня. Очень особенный экземпляр человеческой расы. Она видела Марию. И Мария сказала, что презирает его, Тодеуша за его малодушие. За то, что он предпочел холодную вечность ей. Демон даже не подозревал, что эта новость так всколыхнет его чувства.

— Милосердие, Тодеуш, это не для нас. — Продолжал рассуждать Александр. — Особенно, если учесть нынешнюю ситуацию. Возможно, при других обстоятельствах, девчонку можно было бы и оставить нашему Исполнителю. Но теперь выбирать не приходится.

Она сказала, что еще не поздно. Сказала, что для Любви никогда не бывает поздно. Она, уверенная, что предана, все еще продолжала верить в то, что Любовь стоит того, чтобы умереть и родиться заново.

— Может тебе стоит отдохнуть? — Голос Александра так и не замолкал. — Тряхни стариной, найди себе особенную Жертву, она взбодрит тебя, Тодеуш.

Новая Жертва. Желательно влюбленная и счастливая. Ее кровь принесла бы облегчение на некоторое время. Но чем дольше живешь, тем на меньший период хватает энергии Жертвы. Ее счастье уже не питает годы. Едва хватает на шесть месяцев. А потом опять появляется пустота. И она расширяется с каждым часом, пока не начинает сводить демона с ума, прямо как сам демон сводит с ума свою Жертву.

— Даниил спалил дом с трупами праведников. — Продолжал свою речь Александр. — Говорят, что он связался с Хранителем. Что за Хранитель пока не выяснили.

— Это Хранитель девчонки. — Ответил Тодеуш.

Он знал это наверняка. Хранитель Марии тоже появился в тот момент, когда демон похоронил любимую.

Он нес ее на руках от самого места трагедии, так безвозвратно прервавшей ее жизнь. Он не стал телепортироваться или лететь. Он хотел пронести ее тело, не останавливаясь, до их места. До места, где он ее впервые увидел.

Она купалась в озере. Ее рыжие волосы сияли в лучах солнечного света. Глаза горели зеленым огнем. Она была похожа на богиню в тот момент. Тодеуш и не помнил уже, что его привело к озеру. Он тогда обо всем забыл, любуясь чудесным видением. Она же, увидев его, стоявшего истуканом на берегу, высмеяла его, как мальчишку. Ее дерзость и красота покорили его вдруг застучавшее в груди сердце. Она вышла из воды обнаженная, как фея воды. Не стесняясь, она попросила его подать платье, что лежало на песке. До сих пор, сотни лет спустя, он видел этот миг так ясно, словно это происходит с ним сейчас.

Он нес ее на руках до озера, проклиная Бога за то, что позволил своей дочери уйти из жизни так рано. Проклиная себя за то, что не уберег единственное, что радовало его, что делало счастливее. Она делала его человеком. Она возродила в нем милосердие, в котором его до сих пор обвиняют. Она не пыталась сделать из демона добряка и душу компании. Она любила его таким, каков он был — несовершенный и слишком бездушный для нее. Но с ней демону казалось, что у него есть Душа. Мария была его душой.