— Я еще не ложился спать. — Услышала я голос за собой. — Аня, ты не давала мне глаз сомкнуть.
Я поняла, что сейчас обязательно последует поцелуй. И я хотела этого. Мишель нежно повернул меня к себе, его глаза смотрели в мои. Я потерялась в этом синем океане, пустив все на самотек. В предвкушении блаженства, я закрыла глаза. И только почувствовав холод его губ, я очнулась. Открыв глаза я увидела черные провалы глаз и рта, холодом веяло от того, что стояло передо мной. Холст с моим изображением был залит кровавыми пятнами. Он морщился и вибрировал, пытаясь вырваться из подрамника. Крест, висящий на моей груди, загорелся. Я оттолкнула это видение и упала на пол, подняв облако пыли.
— Аня, что случилось? — Услышала я голос Мишеля, сама же боясь открыть глаза.
Он поднял меня на руки, шепча извинения за то, что так поторопился.
— Посмотри же на меня, Аня, не пугай!
Я с силой заставила себя открыть глаза. И естественно, красивое лицо Мишеля было искажено испугом.
— Что случилось, дорогая? — шептал он.
— Действительно, мне тоже интересно узнать, что здесь происходит. — Услышала я еще один мужской голос.
Мишель так же на миг растерялся, увидев в дверях высокого брюнета с собранными в хвост волосами. Его черные глаза источали столько брезгливости, что мне стало не по себе.
— Даниил, не ожидал тебя здесь увидеть. — Обратился недружелюбно француз к вошедшему. — Мы же договорились за ужином встретиться.
— Да, я помню. — Прошипел Даниил, подходя к нам ближе. — Может, ты представишь меня даме. — Говоря это, он даже не повернулся ко мне.
Мишель помог мне встать, подбадривающее улыбаясь.
— Аня, этот грубиян и есть тот самый брат, к которому я приехал в гости. Теперь ты понимаешь, почему я остановился в гостинице, а не у него в доме? — Мишель заразительно засмеялся.
Но у меня смех встал в горле только при одном взгляде на Даниила. Голова неожиданно разболелась так, что, казалось, развалится на две части. Ощущение того, что я здесь лишняя четко отразилось на лице новоприбывшего. Он только хмыкнул, взглянув на меня на единственный миг. И в это мгновение он прочитал все мои мысли, перевернув меня изнутри. Мишель мне показался ужасным и холодным, с черными провалами глазниц и рта, а я сама омерзительной трусихой, не отдающей отчета своим поступкам. А ведь у меня свадьба через месяц!
— Нам нужно поговорить. — Процедил брюнет. — Как только решишь все вопросы с дамой, будь добр свяжись со мной.
Больше Даниил не произнес ни слова. Он вышел. А мне вдруг стало страшно. Оставаться наедине с Мишелем, с тем образом, что мелькнул в моей голове, стало невыносимо жутко. Я по стеночке прошла к балкону, стараясь выйти под солнце. Инстинктивно достала из под топа крестик, висящий на груди на кожаном ремешке, я стала его теребить, обжигая пальцы. Мишель, сузив глаза, спросил.
— Что случилось, дорогая? Нас еще ждет чудный обед.
Я пыталась что-нибудь придумать, чтобы сбежать. Мне даже не хотелось садиться с ним в одну машину. Идеально было бы уехать на такси. Я только сглотнула.
— Голова разболелась. Может, мы перенесем наш обед на другой день?
Мои глаза бегали с предмета на предмет, лишь бы только не встретиться с пустыми глазницами Мишеля, из которых смотрела сама тьма. Что за чертовщина со мной творится?
— Очень жаль, дорогая, — француз подходил ко мне ближе, — Позволь я помогу тебе. Говорят, я делаю удивительный массаж головы от боли.
Он сделал еще один шаг, но, заметив в моей руке крест, остановился. С интересом на меня смотря, Мишель улыбнулся.
— Если хочешь, я, конечно же, отвезу тебя домой, Аня. Боюсь, что ты просто не выспалась, да и день сегодня жаркий.
— Я буду тебе очень благодарна. — Промямлила я, еле шевеля языком.
Голова гудела невыносимо, боль пульсировала в висках, а макушка, казалось, горит. Мне стало трудно дышать и тем более стоять. Я оперлась на перила балкона.
— Я донесу тебя до машины, дорогая. — Произнес Мишель очень тихо, с холодной улыбкой на губах, глаза его потемнели.
Я хотела сопротивляться, боясь, что его прикосновение лишит меня жизни. Я зажмурилась, когда он все же подошел и с легкостью поднял меня на руки. Аккуратно неся, как ребенка, он усадил меня в машину на переднее сиденье своей шикарной машины.
— Подожди секунду, — Прошептал он. — Я включу кондиционер.
От потока холодного воздуха мне действительно стало легче. Боль отошла, от этого стало легче дышать, зрение уже не преподносило страшных непонятных видений. Мишель нажал на газ, колеса пробуксовали по гравию, раскидывая его в стороны, завизжали тормоза, мы слетели с места на огромной скорости. Размытым пятном я увидела Даниила, пристально наблюдавшего за нами. Наши взгляды зацепились друг за друга. Я даже вздрогнула оттого, сколько ненависти в этих черных глазах было. Что я ему сделала, чтобы так на меня смотреть?
Мы ехали молча. Я, закрыв глаза и пытаясь глубоко дышать, изредка поглядывала на водителя. Обеспокоенное выражение лица Мишеля навело меня на мысли, что я действительно просто не выспалась, а к тому же еще и запах масленых красок, ударивший в нос в душной комнате, всегда вызывал у меня головные боли. Глупости какие-то со мной творятся. Мне стало жутко стыдно за свое поведение. Мишель хотел сделать мне сюрприз, прекрасный сюрприз, а я все испортила. Мы проезжали уже по центру города, и совсем скоро я увидела нашу гостиницу.
— Ты прости меня, пожалуйста. — Тоненьким голосочком пропищала я, чувствуя себя полной дурой. — Я не знаю, что со мной происходит. Просто голова вдруг очень сильно разболелась.
Мишель повернулся ко мне с такой радужной улыбкой, что мне захотелось плакать от негодования. Не каждый день меня приглашает на обед красавец-богач, проведший всю ночь со мной, а потом еще и нарисовавший мой портрет с такой чувственностью, что ком в горле встает.
— Если ты обидишься и больше не захочешь меня видеть, я пойму.
Его смех зазвучал в салоне машины, и мне показалось, что мир прекрасен и я самая счастливая женщина на земле.
— Аня, честное слово, я не в коем случае даже и не думал об этом. Откуда такие мысли? — Он погладил пальцами меня по щеке, я неосознанно закрыла глаза. — Я очень испугался за тебя. Обещай мне, Аня, что сейчас поднимешься в номер, примешь душ и ляжешь отдыхать, а вечером мы с тобой встретимся. Договорились?
Я кивнула, как маленькая наивная девочка, готовая сделать все, лишь бы Мишель был рад. Он помог мне выбраться из машины и проводил до номера, поцеловав на прощание в щеку, к моему величайшему сожалению.
Войдя в номер, я как в прострации направилась в душ, исполняя все, как сказал Мишель. Крест на груди остыл, но все еще предостерегающе пульсировал, на что я не обратила внимания.
Запотевшие зеркала душевой кабины от горячей воды покрылись крупными каплями, стекающими по стеклу вниз до самого пола. Я глубоко ровно дышала, сон опускался на меня убедительной тяжестью. Тяжелые мощные струи воды массировали кожу, заставляя ее гореть. Запах любимого шампуня (терпеть не могу гостиничные) наполнил меня покоем и легкой эйфорией. Но так хотелось скорее закончить все процедуры в ванной и скорее прыгнуть в кровать. Я обернулась полотенцем и, выйдя из душевой кабины, протерла ладонью одно из зеркал и тут же отскочила в сторону, закричав. На меня смотрела та я, нарисованная на холсте. Этот образ показался мне в мастерской Мишеля на несколько мгновений. И сейчас он, искаженной карикатурой, смотрел на меня из зеркала. Я закрыла рот руками, не в силах дышать или двигаться. Из моих нарисованных глаз текли кровавые слезы, на груди зияла дыра. Дыра там, где должно было быть сердце. Я немо закричала, закрыв глаза, и опустилась на кафельный пол. Мое отражение ударило с той стороны по зеркалу, и оно в дребезги разбилось. На этот раз, закричав во весь голос, я выбежала из ванной и бросилась телефону. Уже через минуту ко мне послали охранника, а я собирала вещи. Охранник застал меня носящейся по комнате с окровавленным ковром. Он усадил меня на кровать, вошел в ванную и по рации вызвал доктора.
