Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Все в порядке. — Она развернулась ко мне, как всегда взъерошенные волосы придавали ей игривый вид. Но тут уже было не до игр. Она всплеснула руками. — Просто мне хочется убить своего братца. Как психолог, скажи, это нормально? Или мне лучше записаться к тебе на прием?

Она села на диван, запустив пальцы в пшеничные волосы. Я села рядом.

— Думаю, желание прибить родственника это нормально на ограниченной территории. — Размышляла я. — Честно говоря, ты меня даже не удивила.

Неожиданно она поднялась, улыбаясь, глаза загорелись.

— Что ты задумала? — Я даже испугалась такой перемены.

— Психолог, а как ты относишься к релаксирующим веществам, типа коньяка?

Я выпучила глаза.

— Откуда?

Она хитро ухмыльнулась.

Пропавший было день, мы поправили, не желая думать, какими будут последствия на следующий. Мы говорили обо всем, только не о нежданной новости, свалившейся нам на голову. Настя жаловалась мне на брата, желая, чтобы его икота разразила. Вспомнила все старые обиды, все его проколы, которые ей приходилось исправлять. Мы впервые открыто разговаривали о нашем незавидном будущем. О том, что тут не то, что 'на десять девчонок по статистике девять ребят'. Тут в принципе подобная статистика отсутствовала за неимением тех самых ребят. И это была самая горячая тема вечера. Мы скорее просто предались самообману опьянения, чем были пьяны. Хотелось снять с себя ответственность за слова и действия, снять груз прошедшей катастрофы. Она не прошла для нас бесследно, и до сих пор зудела внутри, а выпустить пар до сих пор возможности не представлялось.

— Не, ну можно, конечно, рассмотреть Сергея. Профессор, конечно, не в счет! — Настя размахивала рукой. — Но от безысходности… Это не по мне, понимаешь! А тебе-то, что жаловаться, ты и Аарона на крючок поймала, и братец мой, разбей его икота, в тебя втрескался.

— А сама-то! — Воскликнула я. Я давненько заметила, что Насте уделял внимание один из римпвийцев, входящих в клуб. — Хотя, — Поникла я. — Он же римпвиец, может у них все по-другому устроено. — Настя громко захохотала. — А что ты там про брата сказала?

— Рената, — Покачала она головой. — Ну, не делай вид, что не замечаешь, как он смотрит на тебя!

Меня почему-то пробрало. И это была не просто женская гордость. Мне просто в голову не приходили подобные мысли. Привычка рассматривать все через пласт социальных сословий осталась и здесь, хотя сословий уже и не было. У нас с Русланом не было шанса встретиться на Земле. И я подсознательно воспринимала его, как картинку с телевизора, не смотря на то, что мы уже три месяца практически под одной крышей. Маска балагура и заводилы автоматически поставила его в категорию 'друзей'.

— Ты не видишь, как он злится, когда ты выходишь погулять с Аароном, бросая игру. — Продолжала Настя. — У него скулы ходуном ходят. — Она засмеялась. — И нам обычно начинает вести в игре!

Тут я начала припоминать перемену в отношении Руслана ко мне и его непереносимость Аарона. Он единственный не посещал лекции, постоянно выдавал сальные шуточки при упоминании Аарона, и вообще игнорировал его. Поведение детское, но у него появилась причина. Я начала объяснять Насте эту самую причину, стараясь не пускаться в слишком заумные дебри.

— Это общественное чувство. Он ревнует и злится за всю мужскую половину Земли, понимаешь? Он даже тебя к Сажу ревнует. Неважно, кто был бы на нашем месте, самое главное факт 'измены' человека человеку. Наша горстка, мы все внутри нее зависимы друг от друга, и мы цепляемся друг за друга, потому что все остальные для нас чужеродные организмы. Это как разборки подростков с парнем из чужого двора. Аарон и Саж, не являются людьми его круга…

— Они вообще людьми не являются. — Перебила меня Настя. Она подняла руку, ладонью ко мне. — Подожди, не выдумывай. — Взгляд ее прояснился. — Рената, я знаю своего брата так же, как себя. И я знаю, как он ведет себя в любой ситуации. Руслан втрескался в тебя по уши!

Она продолжала буравить меня взглядом. А потом посмотрела за спину.

— О, Руслан, и давно ты нас подслушиваешь?

Меня тут же бросило в краску. Я боялась повернуться, будто это я только что призналась в любви к нему.

— Да уже прослушал всю твою проникновенную речь, сестричка. Пьете, значит, по-тихому? — он прошел к дивану, у которого мы расселись и сел между нами. Я обвинила себя в трусости и подняла-таки на него взгляд. — Ну, девочки, я от вас такого не ожидал! Заныкали от меня бутылку отличного коньяка!

Он взял Настин стакан и налил себе порцию, такую, что бы 'догнать' нас сразу. Вел он себя так, будто и не слышал нашего разговора. Я искала причину скорее сбежать, благо за окном уже стемнело. Поднялась, легкое головокружение показало, что вечер прошел удачно.

— Мне, наверное… Пойду я в общем. — Поняв, что соврать не смогу, пролепетала я.

— Нет, подожди. — Руслан поднялся.

— О, — Хихикнула Настя. — Мне там надо… что-то надо мне в моей комнате. — Шатаясь и подавляя смех, она вышла.

И это худшее, что она могла сделать. Мне никак нельзя было оставаться с Русланом наедине в подобном состоянии. Да и сам Руслан не выглядел горящим от желания мило побеседовать. Так пусть злится на свою сестру, а не на меня. Мы уже все привыкли к тому, что он постоянно был на взводе. Но он неожиданно признался.

— Настя не ошиблась. Она действительно знает меня, как свои пять пальцев.

Вот так поворот! Он фактически признался. Наверное, от этого туман в моей голове еще более сгустился. С одной стороны я ожидала продолжения его монолога, то ли из вежливости, то ли из-за какого другого чувства. Но он смотрел в окно и молчал. Значит, признаний больше не будет.

— Давай отложим этот разговор на потом. — Выручила я его. Но во взгляде увидела не облегчение, а неприязнь. Меня это задело.

— Приятной прогулки! — Хмыкнул он.

— Спокойной ночи! — Процедила я сквозь зубы и вышла, стараясь не хлопнуть дверью.

— Мог бы проводить девушку. — Настя показалась из-за двери своей комнаты.

— Ее провожатый ждет на крыльце. — Зло бросил Руслан.

Я едва не взвыла от досады, увидев Аарона. Никакого желания выяснять отношения не было. Праведный гнев, как рукой сняло, после парочки рюмок коньяка. Хотелось просто лечь спать. А он ждал от меня слез и театральных жестов, в попытке пристыдить его за свою вампирскую сущность. Я же просто прошла мимо, римпвиец следовал за мной. Меня бесило, что они оба молчали. Руслан после мутного признания, Аарон после того, как выяснилась правда. Они, что оба ждут, что я начну за них? Но у меня дурная привычка психолога, я сначала слушаю, а потом говорю.

Мы уже были на крыльце моего дома, а этот здоровенный детина, привыкший контролировать свои эмоции, не сказал до сих пор ни слова. Глянув на него мельком, устало произнесла.

— Спокойной ночи.

— Постой. — Он остановил меня, схватив за запястье. — Ты так ничего не скажешь? Не будешь требовать объяснений?

Я пожала плечами. Мне было в тот момент настолько все равно, что он себе и представить не мог. Я была морально готовой к чему-то подобному, и раскрытая правда не произвела эффекта разорвавшейся бомбы. Но, не удовлетворив свою потребность в общении, благодаря Руслану, я все же поддалась своей натуре и решила слегка поумничать. Тем более, обстановка располагала, звездное небо, теплый ветер.

— А какой смысл? Ты оказался… — Я замялась, не будучи уверенной в правильности слов и желая, как обычно сохранить вежливость и толерантность. Но затем, сославшись на коньяк, и снимая сама перед собой всю ответственность, продолжила более смело. — В нашем понимании ты оказался монстром. Ты пьешь человеческую кровь. Да Бог знает, что еще! — Я вспылила. Сама не ожидала от себя такого наплыва эмоций. Мой внутренний борец за справедливость требовал ответа. — Я понимаю, ты имел право скрывать. Это логично, это понятно. Но, зная всю разницу между нами, зачем заварил эту кашу со мной?

Как выяснилось, надрывалась я зря. В нем не было сожаления или хотя бы намерения как-то красиво соврать, ублажив мой женский слух. Вернулось его каменное лицо, тем самым будто ставя меня на место. И тут действительно не было его вины. Это я, общаясь с римпвийцем, хотела видеть в нем человека. И даже не эта ужасная правда, а его теперешнее поведение вернуло меня к чувствам. Стало даже обидно. Мое самолюбие трещало по швам. Он не собирался оправдываться, предоставив мне самой выдумать за него оправдание. И это было очень по-человечески. Как часто я говорила своим клиенткам, не выдумывать прекрасного образа из обычного мужчины, держать воображение в узде. Сама же повелась на своих чувствах, как школьница.

13
{"b":"282489","o":1}