Движение последовательно формировало свои кадры из интеллектуалов, философов и политиков, которые могли бы выступить в будущем в качестве признанных духовных авторитетов. Считается, что для привлечении их использовались и тайные каналы Приората Сиона[52]. С наибольшим энтузиазмом движение Куденхове-Калерги было поддержано такими представителями интеллигенции, как Бернард Шоу, Поль Валери, Генрих и Томас Манн, Хосе Ортега-и-Гассет, Стефан Цвейг, Райнер Мария Рильке, Зигмунд Фрейд, Альберт Эйнштейн, Мигель де Унамуно, а также политиками Игнасом Шейпелем (австрийским канцлером), Эдвардом Бенешом (верным последователем Т. Масарика), Леоном Блюмом, Густавом Штреземаном (министром иностранных дел Германии) и тогда ещё только входившими в большую политику Конрадом Аденауэром и Бруно Крайски. Наиболее активное участие в движении принял премьер-министр Франции Аристид Бриан, увлечённый идеей обеспечения французской гегемонии в будущей Единой Европе и ставший почётным председателем Панъевропейского союза. В 1929 г. он опубликовал соответствующий меморандум о Соединённых Штатах Европы.

Показательно, что в Германии идея Куденхове-Калерги нашла поддержку не только у Макса Варбурга, но и у Ялмара Шахта, который выступал на первом многочисленном собрании Панъевропейского союза в Берлине, проходившем в Рейхстаге. Позже, произнося речь перед представителями другого панъевропейского конгресса, проходившего в Базеле в октябре 1932 г., он заявил: «Через три месяца Гитлер придёт к власти... Гитлер создаст пан-Европу. Только Гитлер может создать пан-Европу»[53]. В 1933 г. Куденхове-Калерги встречался и с К. Хаусхофером, а в 1936 г. — с графом Чиано и Б. Муссолини, который первоначально относился к панъевропейской идее скептически, но после встречи изменил к ней своё отношение[54].

Планы Панъевропейского союза, выраженные Куденхове-Калерги, были обширны. Они предусматривали введение европейского гимна («Оду радости» Л. ван Бетховена), европейского флага (красный крест на фоне золотого круга в окружении 12 звезд), европейской валюты, Европейского центрального банка, Европейской академии, которая должна была размещаться в Праге, европейского гражданства, единой Европейской политической партии, европейского референдума, общих вооруженных сил, общей конституции, общей внешней политики и политики безопасности.

Между тем проект Куденхове-Калерги не ограничивался одной континентальной Европой, он предполагал тесное сотрудничество с Великобританией, для чего мыслилось создание ещё одной организации — Европейского сотрудничества. Когда весной 1925 г. Куденхове-Калерги посетил Лондон, он вступил в контакт с Уикхемом Стидом, который свёл его с людьми, связанными с Сити: лордом Робертом Сесилом, Рамзеем Макдональдом, Лионелом Кёртисом, Гербертом Уэллсом, Бернардом Шоу. У. Стид даже сформировал соответствующий комитет, который должен был наладить сотрудничество с пан-Европой[55].

Таким образом, проекты Куденхове-Калерги чётко очертили пути создания Единой Европы и сами её контуры, потому его не случайно называют «духовным отцом» Европейского союза. Однако, хотя концепция «европейского строительства» и была готова, она рассматривалась теневой властью как программа-максимум, для реализации которой требовался длительный период подготовки. Ведь речь шла о демонтаже национально-государственных образований, который был возможен только при условии создания единого финансово-экономического пространства с жёстким центром управления, который покончил бы с национальными геополитическими проектами европейских держав и навязал бы европейцам единое имперское виденье их будущего, подведя их к принятию идеи общеевропейского правительства в качестве единственно верной и безальтернативной. В этих целях и использовался нацистский проект силового объединения Европы, который при активном участии Ватикана должен был вывести на все ступени управления людей с «имперским» типом мышления, способных в будущем образовать ядро новой общеевропейской элиты.

О том, что Третий рейх был проектом англо-американских и сионистских финансовых кругов, написано немало исследований, авторы которых подробно описали механизмы обеспечения прихода нацистов к власти [56]. Так что в научном плане это положение опровергнуть невозможно, его можно только игнорировать или замалчивать, как это делают нынешние интеллектуальные элиты Запада, прекрасно понимая, чем грозит официальное признание ответственности высших мировых финансовых кругов за бойню Второй мировой и за «продвинутые» эксперименты нацистов.

Какие же стратегические цели преследовали корпоративные элиты, способствуя утверждению нацистского режима?

1. Главной геополитической задачей было уничтожение СССР как самостоятельного государства, представлявшего реальную угрозу и альтернативу власти мировой финансовой олигархии.

Западу не надо было уж слишком стараться, чтобы натравить Гитлера на Советскую Россию, его агрессивные планы в отношении СССР, изложенные в книге «Моя борьба», были хорошо известны. В ней чётко указывалось, что если Франция является главным противником Германии (соперник в борьбе за контроль над Европой), а Великобритания и Италия — её главными союзниками, то Россия — лишь территорией для захвата и превращения в колонию. Гитлер писал: «Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить наше вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определённо указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвём с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены».

В сентябре 1941 г. Гитлер конкретизировал: «Граница между Европой и Азией проходит не по Уралу, а на том месте, где оканчиваются поселения настоящих германцев... Наша задача состоит в том, чтобы передвинуть эту границу возможно далее на восток, если нужно — за Урал... Ядовитое гнездо — Петербург, из которого так долго азиатский яд источался в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли... Азиаты и большевики будут изгнаны из Европы, эпизод 250-летней азиатчины закончен... Восток будет для Западной Европы рынком сбыта и источником сырья».

Как известно, основные направления «восточной политики» были детально изложены в «Генеральном плане “Ост”», считавшемся долгое время утерянным. Текст этого плана был найден только в конце 1980-х гг., а полностью опубликован Федеральным архивом Германии в 2009 г.[57] Документ был разработан в 1941 г. Главным управлением имперской безопасности и предусматривал массовые этнические чистки населения Восточной Европы и западных земель СССР и «освобождение жизненного пространства» для немцев. Предшествовал ему проект, разработанный Рейхсминистерством оккупированных территорий, возглавлявшимся А. Розенбергом.

В свою очередь, планы по национально-этническому преобразованию Восточной Европы базировались на работе большого числа учёных экспертов, которая финансировалась Научно-исследовательским сообществом (DFG) — центральной организацией по содействию научным исследованиям в Германии, объединившей большинство немецких университетов, внеуниверситетские исследовательские центры, научные союзы и академии наук. DFG было основано в 1920 г. как «Общество взаимопомощи немецкой науки», и изначально его возглавляли национально-консервативно настроенные профессора, закладывавшие основы для будущей экспансионистской и расовой политики. При национал-социализме общество мобилизовало свои ресурсы для режима с такой же готовностью, с какой вообще подавляющее большинство учёных поставили себя на службу национал-социалистскому государству. В 1949 г. с образованием ФРГ общество органично вписалось и в плюралистическую демократию, а с конца 1990-х гг. президиум DFG поддержал целый ряд инициатив, направленных на всеобъемлющее переосмысление в «толерантном духе» собственной истории[58].