Подбежав к Джун, я понял, что она цела и невредима, а упала просто от сильного испуга и потрясения. Джун заметила умирающего крокодила и, сообразив, какая ей только что грозила опасность, разрыдалась. Я схватил ее на руки и крепко прижал к груди. Мы все еще стояли, крепко обнявшись, когда к нам подбежали Марджори и Кэрол.
Первый раз Марджори не подчинилась моему приказу, но сердиться на нее за это всерьез я не мог. Оставшись в укрытии вдвоем с Кэрол, Марджори начала строить самые ужасные догадки и, не сумев побороть своего волнения, бросилась за мной. Кэрол не отставала от нее ни на шаг.
Когда все наконец немного успокоились, мы подошли поближе к крокодилу, который был уже мертв. Ему не пришлось долго мучиться. Я прицелился очень точно, и пуля попала в одно из уязвимых мест, каких не так уж много на теле этого одетого в броню животного. Крокодил был больше пятнадцати футов длиной и весил почти тонну. Мы содрогнулись, представив, какая опасность подстерегала Джун, и со вздохом облегчения направились к дому.
На следующий день вместе с операторами я ездил по ферме в поисках зверей, но нам не встретилось ни одно живое существо. Альмейда все не возвращался, и мы решили уехать отсюда на следующее утро и направиться в менее безжизненные просторы Горонгозы. Перед отъездом я написал записку и отдал ее слуге для вручения сеньору. В ней я довольно резко выложил свое мнение о хозяине, бросившем нас на произвол судьбы в незнакомом месте. Позже, когда мы уже вернулись из Горонгозы в Преторию, я получил от него письмо, в котором он сообщал, что возил на лесопильню древесину и рассчитывал на обратном пути заехать в соседний поселок, чтобы купить там приличные кровати, матрацы и постельное белье. Но у него сломался грузовик… Тут мы и расстанемся с сеньором Альмейдой.
В Горонгозе нас встретил сеньор Родрикес, главный смотритель заповедника. Он сообщил нам, что губернатор Мозамбика предоставляет в наше распоряжение свое личное бунгало в заповеднике со всем обслуживающим персоналом. А нашим проводником будет сам Родрикес, и уж он постарается сделать все возможное, чтобы наши фильмы о Горонгозе были достойны этого замечательного заповедника.
Еще совсем недавно правительство Мозамбика разрешало за очень умеренную плату свободно охотиться на этой территории. Разумеется, это привлекало сюда не только так называемых спортсменов, одержимых страстью к охотничьим трофеям, но и бессовестных охотников за билтонгом, которые в скором времени опустошили страну, истребив почти всех животных. Поэтому нам отрадно было теперь увидеть, что с некоторых пор охота в Мозамбике строго регламентируется и что правительство по примеру соседних стран превратило огромные площади в заповедник, границы которого постоянно патрулируют конные дозоры. Под такой охраной звери начали быстро размножаться, и теперь их здесь стало намного больше, чем когда-либо.
Горонгоза, на мой взгляд, самый интересный из всех заповедников, хотя и не самый крупный. Национальный парк Крюгера значительно превосходит ее по площади. Зато Горонгоза славится разнообразием и обилием животных, а также своей живописностью.
В реке Урима, текущей через Горонгозу, живут тысячи бегемотов. Держатся они стадами от десяти до ста голов. Скопления этих грузных животных, которые бродят по берегам реки, — зрелище поразительное. Не меньшее удивление вызывают огромные стада антилоп гну, канн, водяных козлов, а также зебр. В каждом таком стаде не меньше пяти тысяч голов. Слонам здесь уже не приходится прятаться от пули охотника в лесах или зарослях. Охраняемые законом, они, как и большинство животных в Горонгозе, без страха бродят по открытым пространствам среди других зверей. Даже львы нередко выходят из-под сени пальмовых лесов и величественно шествуют по равнине на виду у своих жертв, которые невольно стараются держаться подальше от царя зверей. Одного лишь слона не смущает величие этого животного, и он позволяет себе не замечать его.
В течение пяти дней сеньор Родрикес был нашим неизменным спутником и гидом. Благодаря его умелой помощи нам удалось снять самые лучшие наши фильмы о животных. Он водил нас по зарослям акаций и лесам мопани, где нам встречалось множество буйволов и слонов. В поисках львов мы продирались сквозь пальмовые чащи и часами сидели у водопадов, наблюдая, как приходят сюда пить и купаться обитатели лесов и открытых пространств. Мы видели, как львы гонят через вельд антилопу. Временами это было похоже на игру, но иногда погоня становилась беспощадной. Нередко жертва была слишком быстронога, и львы не могли за ней угнаться. Но если животное падало, это был конец, подняться оно уже не могло. И пока лев расправлялся со своей жертвой, его рев сотрясал воздух как бы в предупреждение тем, кто недостаточно быстр и осторожен.
Не проходило дня, чтобы нам не встретилось по меньшей мере полсотни слонов, и нередко какое-нибудь животное, которому наше общество пришлось не по душе, нападало на нас и обращало в поспешное бегство. Сеньор Родрикес не разрешал мне выходить из машины и гоняться с кинокамерой за слонами. Я считаю, что тем самым он спас мне жизнь.
— Слоны в Горонгозе очень опасны. Они слишком злы, — не раз объяснял он мне. — Выходить рискованно. Оставайтесь в машине.
Но меня так и подмывало выйти и снять одного из этих колоссов в тот момент, когда он несется в атаку. И я решил сделать это во что бы то ни стало.
— Я ни разу не видел, чтобы слоны нападали, когда их не трогают, — сказал я однажды Родрикесу. — Не сомневаюсь, тут должна быть какая-то причина.
— Да, мистер Майкл, — ответил он. — Вы правы. Весьма основательная причина. Но скоро ее не будет.
С таинственным видом, держа в зубах сигарету, он стал сбавлять скорость, чтобы объехать дерево, стоявшее на нашем пути.
— У границ заповедника все еще появляются люди, имеющие разрешение на охоту, — объяснил он.
— Понятно. Старая история, — сказал я. — Эти охотники, промышляющие у самых границ заповедника, так взвинчивают слонов, что те, даже очутившись в безопасности на территории Горонгозы, продолжают бросаться на любого человека, как только заметят его или почуют. Верно я понял?
— Совершенно верно, мистер Майкл. Все именно так и происходит, как вы говорите. Но когда-нибудь я положу этому конец. Ведь это слишком опасно для посетителей Горонгозы. Вы меня понимаете?
Я ответил утвердительно и выразил надежду, что со временем правительство запретит всякую охоту у границ заповедника. Родрикес сказал, что это не так просто сделать, потому что охотники (чаще всего богатые американцы) приносят большой доход. Они платят значительные суммы за право охотиться на территории вне заповедников. Иногда охотники рискуют даже переходить границу Горонгозы, хотя им грозит огромный штраф в случае, если они попадутся.
— О, если я кого поймаю, хо-хо, пуля ему обеспечена, — сказал Родрикес, и я понял, что он не шутит.
Родрикес показал нам одно место в заповеднике, где стояло несколько полуразрушенных домов. Эти постройки, сказал Родрикес, когда-то принадлежали Ост-Индской компании Бейры, здесь останавливались многочисленные охотники, которые устраивали сафари в этих местах. Потом, когда учредили заповедник Горонгозу, дома были заброшены и стали разрушаться. Вернее сказать, они были заброшены людьми, но их место заняли львы. Уже много лет в этих старых домах обитает несколько львиных семейств. Львы выводят здесь своих детенышей, спят и даже пируют в столовой на первом этаже. На одном из домов есть снаружи железная винтовая лестница, ведущая на плоскую бетонную крышу, которая, как я узнал, во времена «Бейра компани» служила наблюдательной вышкой. Проезжая однажды под вечер мимо домов, мы были поражены, увидев, как по винтовой лестнице поднимаются друг за другом одиннадцать огромных львов, совсем как дрессированные животные в цирке. Потом львы растянулись на бетонной крыше и с большим достоинством стали обозревать окрестности, открывавшиеся им на многие мили. Я сокрушался, что из-за плохого освещения нельзя было снять эту изумительную сцену, и потом вместе со своими операторами несколько дней терпеливо поджидал, чтобы львы снова исполнили свой цирковой номер. Но ни один из них не сделал нам такого одолжения, хотя мы не раз видели, как они прохаживались вокруг дома. Уж таков нрав наших диких актеров.
