— Понимаете, — взволнованно перебил его нейропсихолог. — Я представляю себе это так: наше пространство — это вроде бы моя голова, а шляпа… — Он потянулся за шляпой, но Сергей отодвинул ее подальше.
— Послушай, Крикк! — сказал он странным голосом и замолчал, борясь с волнением. — Я сдаюсь. Похоже, ты прав. Но и я прав тоже. Взаимопроникающие пространства существуют! Вы понимаете, друзья? Существуют! Эффект Белова! Белов ушел в сопутствующий мир. Он остался в том же объеме, но он стал неощутим для наших органов чувств. Практически он исчез, и в этом есть что-то от мистики, но это только на первый взгляд.
— На взгляд профана, — поддакнул Петти. — Материя не исчезает и не появляется из ничего.
— Подождите, — сказал космонавт. — Мне грустно. Вы говорите: «Эффект Белова, исчезает, не исчезает», а я бы хотел, чтобы все это мне пригрезилось… Но это было! Было! На обратном пути я ожидал что все повторится, — обратно мы шли тем же курсом — и в душе надеялся, что Белов вернется. Кто знает, что он там задумал, но… ничего не произошло. «Эффект Белова» не повторился. — Космонавт опять надолго замолчал, потом вдруг вздрогнул и спросил: — В чем сущность перехода?
Сомов печально покачал головой:
— Я думаю, что переход в сопутствующее пространство ведет к полной внутримолекулярной перестройке вещества, а может быть, и внутриатомной. Никто не знает, как переносит этот процесс живое существо, но скорее всего… — Сергей развел руками. — Судя по твоему рассказу, он был уже мертв, когда начал исчезать, делаться прозрачным, — вспомни его окаменевшее лицо, безжизненный взгляд, а может быть, и еще раньше, когда ты перестал видеть этот чужой мир. — Слово «чужой» Сергей странно выделил.
— Чужой мир? — воскликнул космонавт. — Значит, ты думаешь, что эти спирали, нити — это и есть…
— Да, думаю. Сопутствующий мир. Белов видел его перед… смертью, и непонятным образом его зрительные ощущения индуцировались в твоем мозгу. А может быть, и не только в твоем? Ты, помнится, говорил, что при эксперименте присутствовал штурман? Он тоже… видел?
— Я не спрашивал… тогда, — смущенно пробормотал космонавт. — Ты же знаешь… Я говорил, что мы… боялись признаться друг другу в безумии… глупо, конечно. А потом он…
— Да, я помню, он погиб, — сказал Сомов. — Теперь я полностью представляю всю картину открытия. Вы, видимо, попали в пояс, где свойства силовых полей сопутствующего пространства сказывались особенно сильно, и Белов воспользовался этим для проверки своей гипотезы. Это поле было настолько мощным, что без промежуточного усиления смогло вызвать резонанс с психодинамическим полем нейтронов мозга. Резонанс оказался достаточным, чтобы вызвать излучение мозга и воздействовать им на нервные системы окружающих…
— Да, да! По-видимому, так и было! — пробормотал космонавт. — Теперь я понял, почему я видел все это…
— А затем, после того как Белов подстроил кольцо-резонатор, возник резонанс. Резонанс колебаний эмоционального поля мозга Белова с колебаниями внешнего поля, уловленного наружной антенной и переданной по кабелю в кольцо-резонатор «короны», вызвал рождение суммарного силового поля. Природа этого поля пока неизвестна науке. Она и привела к внутриатомной перестройке вещества в теле Белова и… Белов, вернее, его тело, стало неземным, нереальным для окружающих. Он ушел в сопутствующее пространство. Появится там так же загадочно и необъяснимо, как исчез здесь…
— Да-а! Резонанс — страшная штука, — заметил Петти и добавил: — Значит, «корона», которую надел Белов, была…
— Да, «корона» была чем-то вроде связующего звена между двумя мирами… — Он подумал и добавил: — Поэтому-то она и не исчезла вместе с Беловым.
— Страшный опыт! — воскликнул космонавт, хватаясь за виски. — Облучить свой мозг неизвестными лучами!..
— Да! Белов знал, что скорее всего не вернется. Но кто на его месте не поступил бы так же? Он первый подошел вплотную к грандиозной разгадке… Взаимопроникающие пространства! — задумчиво проговорил физик. — Заманчивая, головокружительная проблема! Два или несколько миров, несколько Вселенных, находящихся одновременно в одном и том же объеме Пространства и нисколько не влияющих друг на друга, настолько их физические свойства различны. Одно время пытались войти в связь с полями этих неощутимых для нас миров с помощью радаров, вы помните? Но из этого ничего не вышло.
— Но Белов все же смог, — сказал космонавт.
— Я в этом теперь твердо убежден, — ответил Сомов.
Все долго молчали. Космонавт постарался представить себе неведомый чужой мир и Белова в нем. Не мог.
Петти Крикк первым нарушил молчание:
— Что же было дальше? Вы успели?
Космонавт подошел к окну и нехотя закончил рассказ. Он впервые почувствовал, что тридцать семь лет для космонавта не так уж мало.
— На девятнадцатой неделе мы опять перенесли ощущение дурноты и потерю сознания. Когда я пришел в себя, то увидел опять черное небо со звездами, сгруппированными в знакомые созвездия, и Эпсилон Эридана сияла в перекрестье курсового экрана, словно и не сходила оттуда, и уже были видны девять её планет. — Космонавт помолчал и добавил: — Это было очень странное приключение…
— Вы успели? — повторил свой вопрос Петти.
— Да, мы успели! Мы пришли даже раньше за счет увеличения скорости в Зоне Перехода. Только не прибыл на Лору астробиолог, которого они ждали…
Собеседники помолчали.
— Какая жалость, что Белов не вел дневника своих наблюдений. После него не осталось никаких записей. А ведь без них дорога, по которой он пошел, для вас сейчас не более чем дорога в никуда! В ничто! — Петти выпрямился в своем кресле и продолжал торжественно, как клятву: — Но придет время, и мы пройдем этой дорогой! Человек все сможет! «Природа коварна, но не злонамеренна», — сказал великий Эйнштейн. Действие тем сильнее, чем сильнее противодействие. Чем сильнее натянута тетива, тем дальше летит стрела…
— Tantum possumus quantum scimus, — медленно проговорил Сергей.
— Что это значит?
— Столько можем, сколько знаем, — перевел задумчиво физик и добавил: — Я дал бы полжизни, если бы мне удалось добиться разрешения на организацию научной экспедиции в пространство на поиски Узлов. Ведь именно там, в этих сгустках вещества двойной или даже тройной и более концентрации, прячется summa summanum[6] познаний Вселенной.
— Я бы тоже не отказался от участия в твоей экспедиции, — заметил Петти.
— Еще бы! Это дало бы тебе возможность закончить и уточнить твой опус о психодинамическом поле мозга и о физической сущности телепатии. Экспериментальные данные не были бы лишними в твоей книге.
— Довольно сарказма, Сергей, — возразил Петти. — У вас, физиков, с фактами тоже обстоит не совсем благополучно…
Космонавт уже давно не слышал их. Он стоял у окна и напряженно смотрел в небо.
