– Скарн, что, по-вашему, с вами происходило? Ради Госпожи, скажите – что вы ощущали?!

– Не знаю. Я испугался.

– Испугались? Чего именно? – Сома выглядел заинтересованным.

– «Пи». «Пи» проглотило меня. – Скарн пытался унять дрожь. – Я превратился в число. Стал простым небольшим рациональным числом. И затем встретился с «пи».

Сома успокоился и погрузился в раздумья. После чего принялся расхаживать по комнате взад-вперед.

– Вам когда-нибудь доводилось испытывать нечто подобное?

– То есть чувствовать себя числом?

– Да.

Скарн замялся:

– Вообще-то как математик я привык оперировать математическими категориями даже в быту. Пытался, к примеру, постичь сущность какого-нибудь определенного числа.

— Эта машина концентрирует ваше внимание на определенном числе и одновременно подавляет вашу собственную идентичность, – сказал Сома. – Так что вы остаетесь наедине с числом. При этом возможны самые разные психологические реакции.

– «Пи»… Ферматы используют его, не так ли? В качестве основы для генератора случайных чисел?

– Да. Большинство ферматов постоянно вычисляют неограниченное «пи».

Растерянность, застывшая на лице Сома, заставила Скарна насторожиться.

– Что случилось? Или я не должен был столкнуться с «пи»?

– Нет.

– А сама игровая машина использует это число?

– Полагаю, что «пи» играет какую-то роль в математическом механизме. Но не в отношении игр – к этой части имеет доступ только человеческий ум.

– Возможно, в машине кроется какой-то изъян, – заметил рандоматик.

– Куда логичнее предположить, что ваше воображение превзошло все мыслимые пределы, – пожал плечами Сома. – Но я все равно проверю. А пока закончим на этом. Вы выглядите усталым.

Выходя из комнаты, Сома оглянулся:

– Кэденс, проследи, чтобы он отдохнул.

Все еще дрожа, Скарн поднялся с кресла и проследовал за Кэденс в мобильную ячейку, которая доставила их обратно в его апартаменты. Перед тем как погасить свет, женщина сочувствующе посмотрела на своего подопечного.

– Вам, кажется, и в самом деле здорово досталось.

– День оказался напряженнее, чем я ожидал, – признался профессор.

– Тогда вам лучше немедленно лечь. И не изводите себя напрасно: вы делали все как полагается.

– Спасибо.

– Вы действительно поработали на славу. – Кэденс улыбнулась, окинув Скарна откровенно оценивающим взглядом, и вышла. Вконец обессиленный, Скарн кое-как разделся, рухнул на кровать и тут же уснул мертвым сном.

Он проснулся через несколько часов, даже сквозь сон расслышав чьи-то приглушенные шаги. Кто-то приподнял одеяло, и к Скарну прижалось обнаженное женское тело.

– Как мы себя чувствуем? – мягко прозвучал голос Кэденс.

– Лучше, – сонно пробормотал он. – А вы что здесь делаете?

– Моя комната по соседству. Разве я не говорила? Мне велено не давать вам падать духом. Вот я и стараюсь.

– А я решил, будто вы – подруга Сомы.

– Джерри? Нет. – Она прыснула со смеху, хотя в ее смешке Скарн явственно уловил горечь. – У него есть другие девушки – не такие, как я.

Она положила руку ему на грудь.

– Вот что, – сказал Скарн, поворачиваясь к ней. – Тебя никто не заставляет.

– А если я все-таки не против? – лукаво полюбопытствовала она, опуская руку ниже. – Никогда не говори, будто я не умею отделять сердечные дела от работы.

Протянув руку, он скользнул кончиками пальцев по телу Кэденс и решил, что оно весьма приятно на ощупь. Они заключили друг друга в объятия.

В течение нескольких последующих дней Скарн продолжал тренироваться в Клубе. Сома больше не подпускал профессора к последней машине, но Скарн занимался на других автоматах, и результаты были налицо – с каждым разом у него получалось все лучше и лучше.

Иногда рандоматика охватывала неуверенность: он гадал, действительно ли до сих пор занимается тренировками, либо его незаметно успели вовлечь в настоящие игры с игроками извне. Время от времени Сома все-таки задействовал новоиспеченного члена «Великого колеса» в клубных делах – чтобы держать банк в игре либо в качестве дополнительного игрока. Скарн постепенно постигал изнутри принципы функционирования «Великого колеса».

Сома редко высказывал свое мнение насчет незаурядного прогресса Скарна. Как-то он обмолвился: «Вы скорее техник, чем игрок».

– Разве это плохо? – спросил Скарн.

– Вовсе нет. Напротив, это означает, что мы скорее всего найдем вам применение. Существуют два типа игроков – техник и игрок по наитию, парень, не боящийся рисковать, имеющий чутье. Взять, к примеру, командную игру наподобие бриджа. Техник предпочитает точный расчет, он обеспечивает надежные тылы. Однако его приходится дополнять игроками, предпочитающими придерживаться тактики наступательной, – игроками по наитию, способными перехватывать инициативу. Они не могут обходиться друг без друга.

Оставшись один, Скарн неторопливо размышлял: что могут затевать коллеги Сомы? Ведь «Колесо» и без того проникло всюду.

Нечто похожее на ответ Скарн получил только через несколько дней, когда Сома вызвал его к себе в кабинет.

– Я упомянул в отчете случившееся с вами во время выигрыша джекпота, – сообщил Сома. – А также инцидент с игровой машиной. Вы отправляетесь на Луну. Там находятся люди, которые хотят поговорить с вами.

– Они математики?

– Возможно. – Сома поднял на него внимательный взгляд. – Я знаю только, что должен направить вас в распоряжение Маргариты Дома. Вас требуют к себе самые верхи.

Луна была давно обжитой и освоенной планетой, где ныне предпочитали селиться богатые и удачливые люди. Все, на что ни падал здесь взгляд, насчитывало сотни лет. Приобретшие от постоянного солнечного света бронзовый оттенок города имели престижно солидный возраст; здешние селения в стиле рококо были выстроены пятьсот лет назад, а иссушенная, мертвая поверхность планеты изобиловала старомодными дорогами – здешние транспортные средства все еще передвигались на гусеничном ходу.

Как и в первый раз, Скарн путешествовал в компании двух провожатых. Местное правительство постоянно и упорно отказывалось от строительства современного атмосферного завода, так что челноку пришлось опускаться на космодром в Тихо – старейшем и крупнейшем из лунных городов – через систему воздушных шлюзов в куполе, защищающем его от вакуума.

Тем не менее конечным пунктом путешествия был не Тихо; выгрузившись из челнока, Скарн и его спутники пересекли космовокзал и вышли к расположенной по соседству с космодромом станции монорельса. Скарн ухитрился полюбоваться величественным зданием вокзала, выстроенным в стиле барокко. Интерьеры поражали воображение, блистая в сказочном свете, падавшем через высокие застекленные своды. Визиты на Луну всегда поднимали ему настроение.

Сопровождающие провели Скарна через бурлившую народом главную платформу куда-то вбок, где на специальной ветке их дожидался отдельный вагончик, спрятанный под скатом крыши. Скарна поразила богатая отделка вагончика – сиденья в нем были обтянуты алым бархатом. Как только приехавшие расселись по местам, вагончик тронулся. Мгновение – и он загрохотал по неосвещенному тоннелю, прорубленному через кратер Тихо. Но путь через кромешную тьму продолжался недолго – через несколько минут вагон вырвался на открытое пространство. Всюду, куда хватал глаз, была безжизненная местность, высушенная безжалостным солнечным светом.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru