– Джен, – добавила Крисси.

– Ну да, ее звали Джен. Она сказала, что видела что-то у себя в спальне, хотя я в этом сомневаюсь. Наоборот, почти уверен, что все это ей привиделось.

– Значит, ее призрак – это выдумка, – улыбнулась Анджела, – а ваш – настоящий.

– Вроде того.

– В следующий раз, когда он или она покажется, не забудьте пригласить меня. Мне хочется это услышать.

– Тебе этого не захочется, но я тебя приглашу, – согласился Уинстон.

Такая возможность появилась раньше, чем они себе представляли.

Вскоре после этого разговора Анджела и Крисси вернулись в свою квартиру. Было уже поздно, и они бросили жребий, чтобы определить, кто идет в душ первым. Выиграла Анджела, которая быстро вымылась и переоделась в пижаму. Пожелав Крисси спокойной ночи, она легла в постель и уже через минуту заснула сладким сном.

Ее разбудил неожиданный стук в дверь. Она успела невидящими спросонок глазами взглянуть на будильник и определить время – 2.15 утра, когда стук повторился. На этот раз он был громче. Девушка встала, натянула халат и приоткрыла дверь. В коротком коридоре стояла Крисси, придерживающая свой собственный халат; выглядела она полусонной. За ее спиной Анджела увидела открытую входную дверь. Во внешнем холле стоял Уинстон, одетый только в светло-зеленые трусы, держащиеся на затянутом шнурке. Когда он посмотрел на нее, сердце Анджелы ушло в пятки, и она почувствовала, как ее охватил приступ страха. Еще до того, как Уинстон открыл рот, она уже знала, что он сейчас скажет.

– Призрак. Он как раз сейчас у нас. Хочешь послушать?

Она не хотела. Особенно не в такое ночное время. Несмотря на весь ее скептицизм и легкомысленность их беседы, сама идея встречи с призраком приобрела реальные очертания, и в ней появилась серьезность, которой раньше – днем или ранним вечером – в ней не было. Анджела была испугана, но она сама начала этот разговор и высказала просьбу – поэтому, с трудом сглотнув, кивнула.

– А ты идешь? – повернулась она к Крисси.

Та покачала головой, и Анджела поняла, что, несмотря на свой почти профессиональный скептицизм, соседка тоже здорово напугана.

Анджела спустилась вслед за Уинстоном по лестнице и подошла к группе жильцов, которые уже собрались возле входной двери в квартиру молодых людей. Многие из них были в пижамах, но, несмотря на возможность продемонстрировать свои братские отношения, все молчали. На лицах присутствовавших было одно и то же выражение. Все были молчаливы, взвинчены и чего-то ждали.

И тут Анджела услышала.

В холле звуки были приглушенными, но, тем не менее, их можно было слышать, и было ясно, что их источник находится где-то внутри квартиры. Ее ноги и руки покрылись от страха гусиной кожей, а волосы на затылке встали дыбом.

Откуда-то из глубины квартиры раздавался непонятный лепет, какая-то неземная и совершенно непонятная трескотня. Уинстон провел ее мимо Рэнди, Келли и Юрики через столовую и прямо на кухню.

– Заходите же! – пригласил он всех. – Быстрее, пока не прекратилось!

Он пытался создать атмосферу веселой вечеринки и превратить все в шутку, но по тому, как Уинстон сжимал руку Брока, Анджела видела, что он тоже здорово напуган. Все молча слушали, боясь заговорить.

Голос призрака звучал совершенно обыкновенно, почти без интонаций, и в то же время был четок, как аудиофайл, записанный на CD. Он был невероятно высок, и в нем слышались не то злоба, не то волнение. Уинстон и Брок были правы: определить, мужчина это или женщина, было невозможно. Казалось, что он раздается из духовки. В другое время это могло показаться веселой шуткой, но сейчас в этом не было ничего смешного. Хотя считается, что призраки должны обязательно быть бесплотными, эфемерными существами, Анджеле казалось, что владелец голоса живет здесь вечно, а вот дом, построенный вокруг него, и мебель, расставленная с учетом его присутствия, это все вещи преходящие. Голос будет существовать и после того, как духовка развалится, а дом будет разрушен.

И тут, совершенно неожиданно, звук прекратился.

Никто так и не понял, что было сказано, если вообще что-то говорилось, но казалось, что голос прервался на середине предложения – после такого гиперактивного бормотания внезапно наступившая тяжелая тишина давила на уши.

– Представление закончено, ребята! – объявил Уинстон, все еще пытаясь говорить веселым тоном. Но на эту удочку никто не попался, и жильцы разошлись по своим комнатам молчаливые и пришибленные.

Анджела встретилась глазами с Уинстоном и поняла, насколько бестактно и вызывающе вела себя во время вечернего разговора, насколько не поняла всю серьезность ситуации. Ей захотелось оказаться наверху, с Крисси, немедленно заснуть и забыть обо всем этом. Но все это случилось в реальности, и теперь она даже боялась пройти к себе в квартиру, боялась, что по дороге услышит какие-то звуки, раздающиеся из стен, боялась, что ей что-то почудится в темноте лестничной площадки.

По-видимому, Уинстон и Брок почувствовали ее состояние и, как телохранители, проводили ее наверх. По дороге они ничего не услышали и не увидели, а когда все трое подошли к входной двери, то ее открыла Крисси.

– Ну, как? – спросила она.

Анджела не знала, что ей ответить.

– Звук шел из духовки, – сообщил Брок.

– А вы что-нибудь… видели?

Они все покачали головами.

– Только голос, – ответил Уинстон. – Как и всегда.

– Я хотела бы поблагодарить тебя за прекрасно проведенное время, но… – Анджела повернулась к Уинстону и попыталась улыбнуться.

– Увидимся утром, – ответил тот, и они с Броком повернулись и двинулись вниз по ступенькам.

Анджела вошла в квартиру, и Крисси закрыла и заперла за ней дверь.

– Страшно было? – спросила она.

– Да, – призналась Анджела, кивая. – Очень страшно. – Она не хотела ничего обсуждать, не хотела даже думать об этом, поэтому, подавив зевок и махнув рукой, скрылась в своей комнате.

Там она легла в постель, но заснуть так и не смогла.

Крисси ушла к себе в комнату, так же как и другие жильцы, вернувшиеся в свои постели. Анджела бодрствовала, прислушиваясь к звукам, раздававшимся в погруженном в тишину доме, – ее тело все еще было покрыто мурашками, и она никак не могла забыть это безумное, невразумительное бормотание. Что это было? Что его вызывало? Что оно значило? На эти вопросы ответов у нее не было, и она наконец заснула. Ей приснилось черное желеобразное существо, без глаз, но с невероятным количеством зубов, которое жило под домом и ждало ее…

На следующей неделе состоялось их второе свидание с Брайаном, и хотя ей и не терпелось рассказать ему о призраке, она промолчала. Все это было слишком невероятно. Она знала, что действительно слышала голос, знала, что это произошло в реальности, но за пределами Бэббит-хауса, в обычном мире людей, машин, магазинов и ресторанов, любое описание произошедшего показалось бы смехотворным.

Однако на протяжении всего обеда и фильма, который за ним последовал, Анджела могла думать только об этом.

Естественно, что Брайан видел, что что-то произошло, но он недостаточно хорошо ее знал, чтобы вызвать на разговор, поэтому решил не заострять на этом внимание. И за это Анджела была ему благодарна. В конце она достаточно оживилась для серии поцелуев и объятий в машине, а на пути к дому взяла инициативу в свои руки и пригласила Брайана на джазовый концерт в пятницу. Казалось, что он удивился, и Анджела не могла понять, произошло ли это из-за того, что она была слишком прямолинейна – все-таки он был из Висконсина, – или потому, что из ее поведения заключил, что не слишком ее интересует. Однако он с радостью согласился.

Анджела же не знала, что чувствует Брайан, но, с ее точки зрения, они уже стали почти что возлюбленными. Такое понятие выглядело несколько старомодно и даже неубедительно в эти дни быстрых съемов и скорых отношений, так что она ничего не стала говорить об этом Брайану, но когда-нибудь, и очень скоро, им придется все это подробно обсудить.