***
Ничего другого не ждала:
Лишь печаль о том пылавшем лете,
Где под солнцем сквозь дымы жила —
Не одна совсем на белом свете.
Солнце в нём стояло без лучей,
Словно гонг лунищи в полнолунье.
Не была я в лете том ничьей.
А кукушка оказалась лгуньей:
Надрывалась сквозь угар и дым
Безмятежным долгим метрономом.
Выстрелила ветка холостым
Под ботинком, жавшим ногу, новым,
Обломилась, высохнув в траве,
Пожелтевшей будто бы мочало.
Не мелькнуло мысли в голове,
Что конец имеет и начало.
34
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
***
Тисками зажала тоска,
И в лете теперь неуютно.
Я вспыльчива стала, резка.
День завтрашний видится смутно.
И больше уже никогда
Не кинуться с рёвом в объятья.
…Бежит ключевая вода,
Полощет оборки у платья.
Не спрятаться больше никак
От мира, уткнувшись в колени.
Гоню прочь нахлынувший страх…
А близких всех зыбкие тени
Бредут позади в немоте,
Не слушая больше о бедах,
На вечной теперь высоте,
Последние боли изведав,
Лицо окуная в тот свет,
Что грезился ярким туннелем.
В него до поры входа нет —
Есть свет из-под запертой двери.
35
Галина Таланова
***
Живу средь птиц и буйных трав.
Куст ежевики ранит ноги,
Пройти сквозь заросли не дав
К большой накатанной дороге.
Оплёл крапиву змеем вьюн,
И комарьё зудит так гнусно…
И перекрыл тропу валун…
Но не от этого так грустно,
А от того, что жизнь прошла,
Где был наш дом набит как улей.
В нём из щелей торчит кошма,
Чтоб в них ветра в сердцах не дули.
Но ветер в окна залетел
И сквозь трубу
Навылет сгинул,
Всё перепутал, всё задел,
Всё с мест любимых передвинул.
36
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
***
Никакой перемены в природе.
Вновь с горы глины бурный потоп.
Снова память в тот омут уводит,
Где вдруг бабочка села на лоб.
Свои чёрные крылья сложила,
Не смахнув ими мягко слезу.
Никуда-то она не спешила
И парила, дрожа на весу.
А потом опустилась вдруг тенью,
Просыпая хитина пыльцу,
Навевая тоску и смятенье,
Что подходит жизнь, видно, к концу.
Посидела, листочком вспорхнула,
Бросив страшную тень по стене…
Как та бабочка, жизнь промелькнула,
Захлебнулась в метельной весне.
37
Галина Таланова
***
Ни с кем, ни слова…
Но не тишина.
Скрипят суставы высохших деревьев.
Я привыкаю жить теперь одна
В пустынном доме,
Как в угрюмой келье.
Шагов не слышно.
Разве старый ёж
Вдруг напугает топотом средь ночи…
Но явь иль сон — так сразу не поймёшь.
И ночь от ночи нынче одиноче.
Так хочется весь день пересказать:
Откроешь крышку —
Пар порхнёт наружу,
И сможешь в голове всё увязать,
Но никому твой мир теперь не нужен.
Всё меньше книг читают по ночам
(Болят глаза и времени негусто:
Опять слизняк надумал есть кочан —
Подсуетись, чтоб выросла капуста).
А мне смотреть, как покосился дом:
То ль грунт ползёт, то ль рухнула подпорка.
И дверь закрыть могу с большим трудом,
Хотя кому нужны души задворки!
Вот чинно мышь пошла наперерез.
Знать, за свою почти что принимает.
И сад — не сад, — деревьев диких лес,
Где сквозь листву лучи не проникают.
38
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
***
…Вернулось лето,
Но в дождях…
Топталось влажно на пороге,
Качалось каплей на ветвях
И липло глиной на дороге.
Стучалось в стёкла,
Лило с крыш
И пригибало к долу травы.
Скреблось на сердце,
Словно мышь,
В углу дорвавшись до отравы.
И я была с дождём одна,
Лишь тени близких приходили,
Как пузырьки, всплывя со дна
Той памяти, где нынче жили.
Всплывали, чтоб растаять вновь
На воздухе,
Стать мокрой пылью.
И губы я кусала в кровь
От одиночества, бессилья
Вернуть,
В ладонях удержать
