Литмир - Электронная Библиотека

— Ты мне пока телефончик продай. А после этого мы с тобой разговор продолжим. Наблюдая за скованным теперь в движениях продавцом, делавшим какие-то свои отметки в технических документах, Потапов подошел к прилавку и взял раскрытую красную книжицу, которая лежала страницами вниз. Продавец настороженно покосился на этот жест, но смолчал. Он уже укладывал телефон в коробку. Потапов начал неторопливо перелистывать странички.

— Так вы все-таки от кого? — не выдержал молчания продавец.

— Я? — Потапов поднял на него заранее приготовленный по-детски открытый, лучистый взгляд. — Я от товарища Мао.

Руки продавца перестали теребить коробку. В глубине его мясистых глаз, как в океане, тенью кита прошла какая-то мясистая мысль.

— Вот здесь вот написано, что всякий империалист — это бумажный тигр, — продолжал Потапов, стремительно перекрывая продавцу обратный путь в адекват. — А хозяин твой… как его? Толик… Империалист?

— Да нет… У него максимум еще две торговые палатки. Ну и веб-студия… Пара компов, трэшак… Не круто.

— Ага! Веб-студия. И через эту веб-студию Толик расползается грязным пятном по всему миру. Выходит, что он все-таки империалист. А значит — бумажный тигр. Так зачем же ты вкалываешь на бумажного тигра? Помогаешь ему шуршать бумажными лапами? Заметь, это сейчас не я с тобой говорю. Это товарищ Мао. Ты сам не чуешь, какой у тебя здесь косяк?

Реально строишь капитализм. Чувак, а как же революция? Пепел Клааса уже не стучит в твое сердце?

С Уленшпигелем Потапова, конечно, занесло, однако сильно взволнованный к этому моменту продавец ничего не заметил. Тем более что Тиль тоже боролся с угнетателями. Позиция Потапова укреплялась еще и тем, что продавцу по большому счету было без разницы — прикалывается его странный клиент или нет. Сам он, очевидно, давно перешел эту грань, и то, что раньше являлось для него просто приколом, эпатажем, при помощи которого он бессознательно скрывал от окружающих свой неуспех в жизни, постепенно переросло в нечто большее и стало способно скрывать его статус даже от него самого. Он уверовал в революцию, в Че Гевару, в Мао Цзэдуна, и эта агрессивная вера, как обезболивающие уколы, позволяла ему переносить успех в жизни других людей.

— Да я тут ненадолго, — прорвало наконец продавца. — Матушка просто достала. Говорит, иди работай, чего лежишь. А я что, лежу? Я размышляю. Мне надо затаиться, надо ждать. У Мао написано: в стратегическом отношении мы должны презирать всех врагов. Я презираю. Но дальше он пишет, что в тактическом отношении мы должны уделять врагам серьезное внимание. И тут еще матушка жилы из меня тянет… В общем, я решил пойти на разведку.

— К Толику нанялся?

— Ну да. Мы с ним когда-то в одном классе… Короче, враг сам по себе не исчезнет. Надо его изучить. Я, знаете, о чем на самом деле мечтаю? О джипе.

— Не слишком буржуазно?

— Да нет, погодите. Такой большой черный джип, с большим черным пулеметом. Реальное мясо. У меня в «Сталкере» был такой.

— Где?

— В «Сталкере». Компьютерная игра по вселенной братьев Стругацких. Вы «Пикник на обочине», надеюсь, читали?

Взгляд продавца уже не бегал по сторонам, а тяжело буравил Потапова из-под массивного бледного лба.

— Ну-у… неважно. Ты продолжай.

— Короче, выезжаешь на центральную улицу и начинаешь гасить во все стороны — та-та-та-та-та…

— Постой, но там же не все империалисты.

— Да мне по фигу — что империалисты, что их бараны. Уничтожим баранов — империалистам некого будет стричь. И если уж на то пошло — бараны гораздо хуже. Они ведь сами хотят, чтобы их стригли. Сами соблазняют сильных. А в Библии, кстати, написано, что горе тому, через кого соблазн приходит в мир. Тупостью своей соблазняют.

Ни к чему не стремятся, ни о чем не мечтают, покорные, как… бараны. Заранее согласны на свою жвачку.

— А ты мечтаешь?

— Конечно.

— О чем? Продавец удивленно и даже слегка растерянно смотрел на Потапова, как будто вдруг потерял единомышленника:

— Как о чем? Я же сказал… О джипе.

В гостинице было прохладно, поэтому Потапов не спешил снять пальто.

Вынув из коробки новый телефон, он переставил в него сим-карту из старого и посмотрел на часы. В Москве уже наступило утро.

Набрать знакомый наизусть номер снова оказалось непросто. Дважды доходя до последней цифры, Потапов нажимал отбой, а затем стоял у окна и решался на третий.

— Приве-ет, — негромко прозвучал наконец в трубке бесконечно милый, заспанный голос. — Ты куда пропал?

— Я недалеко… Натуру отъехал поискать для съемок.

— Сбе-ежа-а-ал, — насмешливо протянул голос, еще чуть хрипловатый ото сна.

— Да нет, — беспомощно запротестовал Потапов. — Я просто…

— Ну и зря, — женщина на том конце улыбнулась, а он, подобно трепетному, изнывающему от любви псу, тут же уловил эту улыбку.

— Постой, ты что… получила результаты?

— Да-а, — торжество в ее голосе переливалось красками, на которые он даже не смел рассчитывать.

Весь долгий шестичасовой перелет из Москвы он погибал от страха за нее и от стыда за себя.

— И что? — выдавил Потапов.

— Возвращайся, — она помолчала немного. — Химия мне не нужна. Врач сказал — все в порядке.

Бумажный тигр - i_002.png
3
{"b":"282032","o":1}