Плюрализм Независимость западной церкви, которая стала известна как римско-католическая, означала существование в Европе двух влиятельных институтов, соперничавших за власть. Ни государству, ни церкви сложившаяся ситуация особо не нравилась, но именно благодаря разделению власти между ними возникла возможность для развития свободы личности и гражданского общества. Папы и императоры часто свергали друг друга, что способствовало делегитимизации и тех и других. Этот конфликт между церковью и государством уникален в мировой истории, что помогает объяснить, почему принципы свободы впервые появились на Западе. В IV в. н. э. императрица Юстина приказала епископу Милана св. Амвросию передать его кафедральный собор империи. Амвросий достойно возразил императрице: «По закону ни мы не можем передать его вам, ни Ваше Величество не может принять его. Ни один закон не позволяет вторгнуться в дом частного человека. Не полагаете ли вы, что можно отобрать дом Бога? Установлено, что для императора законно всё, что всё принадлежит ему. Но не обременяйте вашу совесть мыслью о том, что, как император, вы имеете какие-то права на святыни. Не возвышайте себя, но, раз уж правите, будьте покорны Богу. Написано: Божие Богу, кесарю кесарево». Императрица была вынуждена пойти в храм Амвросия и просить прощения за свой поступок[10]. Спустя столетия подобное повторилось в Англии. Архиепископ Кентерберийский Томас Бекет[11] защищал права церкви от посягательств Генриха II. Король открыто объявил о своем желании избавиться от «этого назойливого попа», и четыре рыцаря отправились убить Бекета. Через четыре года Бекет был причислен к лику святых, а Генрих II в наказание за свое преступление должен был босым прийти в храм убитого по его приказу Бекета и поклясться впредь не посягать на права церкви. Борьба между церковью и государством препятствовала возникновению абсолютной власти, что позволило развиться автономным институтам [гражданского общества], а отсутствие абсолютной власти у церкви способствовало бурному развитию диссидентских религиозных воззрений. Рынки и ассоциации, отношения, построенные на клятвах, гильдии, университеты и города с собственными уставами – все это помогло развитию плюрализма и гражданского общества. Веротерпимость Чаще всего либертарианство рассматривается как философия главным образом экономической свободы, но своими историческими корнями оно в большей степени связано с борьбой за религиозную терпимость. Ранние христиане начали развивать теории веротерпимости в ответ на преследования со стороны римского государства. Одним из первых был карфагенянин Тертуллиан, известный как «отец латинской теологии», который примерно в 200 г. н. э. писал: «Фундаментальное право человека, привилегия природы, чтобы каждый поклонялся согласно своим собственным убеждениям. Религия одного человека не может ни навредить, ни помочь другому человеку. Несомненно, что принуждение к религии не является частью религии, к которой нас должна вести добрая воля, а не сила». Аргументы в пользу свободы уже здесь формулируются в виде фундаментальных или естественных прав. Рост торговли, числа различных религиозных течений и гражданского общества означал, что внутри каждого общества существовало много источников влияния, и плюрализм требовал формального ограничения правительства. В течение одного замечательного десятилетия в трех отстоящих далеко друг от друга частях Европы были сделаны важные шаги к ограниченному представительному правительству. Наиболее известный, по крайней мере в США, шаг был сделан в Англии в 1215 г., когда на Руннимедском лугу восставшие бароны заставили короля Иоанна Безземельного подписать Великую хартию вольностей, которая гарантировала каждому свободному человеку защиту от незаконного посягательства на его личность или имущество и справедливость для каждого. Возможности короля по сбору податей ограничивались, для церкви устанавливалась свобода выборов на духовные должности, были подтверждены свободы городов.
Примерно в то же самое время, около 1220 г., в германском городе Магдебурге был разработан свод законов, основанный на свободе и самоуправлении. Магдебургское право признавалось столь широко, что его приняли сотни вновь образованных городов по всей Центральной Европе и судебные решения в некоторых городах Центральной и Восточной Европы ссылались на решения магдебургских судей. Наконец, в 1222 г. вассальное и мелкопоместное дворянство Венгрии – в то время во многом являвшееся частью европейского дворянства – заставило короля Эндре II подписать Золотую буллу, которая освобождала среднее и мелкое дворянство и духовенство от налогообложения, даровала им свободу распоряжаться собственностью по своему усмотрению, защищала от произвольного ареста и конфискаций, учреждала ежегодную ассамблею для представления жалоб и даже давала им Jus Resistendi – право оказывать сопротивление королю, если он нарушал свободы и привилегии, установленные в Золотой булле[12]. Принципы, лежащие в основе этих документов, далеки от последовательного либертарианства: гарантируемая ими свобода не распространялась на большие группы людей, а Великая хартия вольностей и Золотая булла открыто дискриминировали евреев. Тем не менее эти документы стали важными вехами на пути неуклонного продвижения к свободе, к ограниченному правительству и распространению концепции личности на всех людей. Они продемонстрировали, что́ люди по всей Европе думали об идеях свободы, и создали классы людей, настроенных свои свободы защищать. Позже, в XIII в., св. Фома Аквинский, возможно величайший католический теолог, и другие философы развили теологические доводы в пользу ограничения королевской власти. Аквинат писал: «Король, который злоупотребляет своими полномочиями, утрачивает право требовать повиновения. Это не мятеж, не призыв к его свержению, поскольку король сам является мятежником, которого народ имеет право усмирить. Однако лучше сократить его власть, дабы он не мог злоупотреблять ею». Тем самым идея, что тирана можно свергнуть, получила теологическое обоснование. Английский епископ Иоанн Солсберийский, бывший свидетелем расправы над Бекетом в XII в., и Роджер Бэкон, ученый XIII в., которого лорд Актон назвал самым выдающимся английским автором той эпохи, даже отстаивали право убивать тирана, чего в других частях мира невозможно представить. Испанские схоласты XVI в., объединяемые в так называемую Саламанкскую школу, развили учение Аквината в области теологии, естественного права и экономической науки. Они предвосхитили многие темы, которые позже можно будет обнаружить в трудах Адама Смита и австрийской школы. С кафедры университета города Саламанки Франциско де Виториа осудил порабощение испанцами индейцев в Новом Свете с точки зрения индивидуализма и естественных прав: «Каждый индеец – человек и, таким образом, способен обрести спасение или вечные муки… А поскольку он человек, каждый индеец имеет свободу воли и, следовательно, является хозяином своих действий. <…> Каждый человек имеет право на свою собственную жизнь, а также на физическую и духовную неприкосновенность». Виториа и его коллеги развили доктрину естественного права в таких областях, как частная собственность, прибыль, проценты и налогообложение; их труды оказали влияние на Гуго Гроция, Самуэля Пуфендорфа, а через них – на Адама Смита и его шотландских коллег. Предыстория либертарианства достигла кульминации в период Ренессанса и протестантской Реформации. Повторное открытие классического учения и гуманизма в эпоху Ренессанса обычно считается приходом современного мира на смену Средневековью. Со всей страстью романиста Айн Рэнд высказалась о Ренессансе как о рационалистической, индивидуалистической и светской разновидности либерализма: «Средние века были эпохой мистицизма, слепой веры и покорности догме о превосходстве веры над разумом. Ренессанс стал возрождением разума, освобождением человеческого ума, победой рациональности над мистицизмом – нерешительной, неокончательной, но пылкой победой, которая привела к рождению науки, индивидуализма, свободы». вернутьсяИмператрица Юстина, мать Валентиниана Младшего, была убежденной и страстной арианкой. Она окружила себя арианским духовенством, арианскими министрами и арианскими телохранителями-готами. С крайним неудовольствием смотрела она на постепенное исчезновение арианства в Италии под влиянием учения великого епископа Медиоланского. При жизни Грациана, который любил Амвросия как отца, императрица не осмеливалась действовать в открытую. Но по смерти его, став регентшей при царственном мальчике, она сочла себя вправе потребовать для арианства некоторых привилегий. В 385 г. Юстина повелела, чтобы знаменитая привратная базилика, находившаяся вне городских стен Милана, была отдана арианам. Амвросий спокойно, но решительно отказал в этом требовании и отклонил даже обсуждение его в консистории. Между тем молва о велении императрицы породила сильные волнения в народе, для подавления которых потребовался весь авторитет архиепископа, так как народ считал церковь своей защитой против тирании гражданской власти. Это длилось на протяжении 385–386 гг. Сторонники императрицы понимали, что им не добиться своего, иначе как решительно расправившись с Амвросием. По пути в церковь и к гробницам мучеников он ежедневно проходил мимо дворца, но никто не осмелился поднять на него руку. Наконец Юстина передала архиепископу через своего посланника, чтобы он покинул город, прибавив, что он волен идти, куда пожелает. Амвросий отказался оставить свою паству. Конец этой истории положила угроза вторжения в Италию самозванца Максима, провозглашенного британскими солдатами императором. Однажды, еще до описываемых событий, Амвросий смог убедить узурпатора не нападать на Италию, и теперь Юстина вновь была вынуждена обратиться к архиепископу с просьбой выступить парламентером. Однако на этот раз Максим все же двинул свое войско к Альпам, и императрице с сыном Валентинианом пришлось бежать под защиту императора Феодосия в Фессалоники. Феодосий (ок. 346–395) ранее предостерегал Юстину касательно губительных последствий ее увлечения арианством и принимал провозглашенные Амвросием принципы: признание независимости церкви от государства в ее собственной сфере, признание роли церкви как блюстительницы нравственности и ее права на защиту со стороны государства. вернутьсяВ правление английского короля Генриха II Бекет был государственным канцлером, верным слугой короля, а в 1162 г. Генрих сделал его архиепископом Кентерберийским, возглавляющим церковь королевства. На исходе года Бекет отослал королю канцлерские печати в знак отставки со светского поста. Это завершило то, что некоторые называли «обращением»: став главой Английской церкви, Бекет резко изменился. Раньше он был обходительным придворным, принимал участие в королевских охотах, теперь же начал умерщвлять плоть и подвергать себя бичеванию (это обнаружили лишь после его смерти). Бекет стал заниматься благотворительностью, чего прежде за ним не водилось, много молился и вел духовные беседы со своими образованными и ратовавшими за обновление церкви клириками. Вряд ли только назначение было этому причиной. Ведь Томас не был светским человеком: он учился богословию во Франции и Англии, носил титул архидиакона. Но если раньше он служил королю, то теперь – Отцу Небесному. Защищать права церкви Бекету пришлось на юридической почве. Генрих II пытался добиться его подписи под указами, которые превращали Английскую церковь в королевскую вотчину. Только с разрешения короля, к примеру, епископ мог съездить в Рим. Запрещалось отлучать от церкви членов королевской семьи, что бы они ни совершали. Бекет предложил компромиссное решение: пусть указы действуют, но подписывать их, закрепляя беззаконие, он не станет. В 1164 г. Бекет был осужден королевским судом. Ему удалось бежать во Францию благодаря помощи народа и священников. Епископы же предали Бекета, подписав все, что приказал им король, и были отлучены Бекетом от Церкви. В декабре 1170 г. Генриху II из политических соображений пришлось дать Бекету разрешение вернуться. Народ встретил его с триумфом. Епископы обжаловали свое отлучение папе и отказались принести Бекету присягу как митрополиту. Король повелел Бекету не покидать пределы его епископства и как-то публично обмолвился: «Неужели никто не избавит меня от этого несносного попа?» В полдень 29 декабря 1170 г. четверо рыцарей, приближенных Генриха, вошли во дворец архиепископа. Бекет беседовал с клириками. Придворные начали обвинять его в том, что он отлучил королевских советников без согласия короля, ссора продолжалась несколько часов. Настало время вечернего богослужения; Бекет пошел в собор, где собирались монахи, а рыцари отправились домой за оружием. Бекету посоветовали запереть двери, но он отказался. Архиепископ и его свита были в северном приделе у алтаря, посвященного святому Бенедикту, когда вернувшиеся рыцари попытались выгнать архиепископа из храма, явно не желая убивать его в священном месте. Бекет прислонился спиной к огромной колонне, поддерживавшей хоры. Рыцари вновь затеяли бесполезный спор о том, что Бекет напрасно отлучил архиереев и должен их простить. «Я смогу их простить, – ответил Томас, – если они покаятся». – «Тогда ты умрешь», – сказал кто-то из четверых. «Я готов умереть за моего Бога, если благодаря этому церкви вернут свободу и мир». При неверном свете факелов рыцари зарубили его и бежали. Только после этого монахи решились приблизиться. Они бережно собрали кровь Бекета и похоронили его в мраморной гробнице (Butler J. The Quest for Becket’s Bones: The Mystery of the Relicks of St. Toh mas Becket of Canterbury. New Haven: Yale UP, 1995. P. 180. www.krotov.org). вернутьсяНачало своего правления Эндре II ознаменовал политикой, проводимой в отношении крупных феодалов и их владений, которую он сам называл «новым порядком». Со времени создания Венгерского государства материальную основу королевской власти составляли крупные землевладения, дававшие двору огромные доходы. Эндре II роздал часть этих владений своим верноподданным, главным образом свите жены, немки Гертруды, и ее родственникам. В результате доходы значительно сократились. Восполнить дефицит король попытался за счет других источников, в том числе сдачи в аренду права на торговлю солью и добычу цветных металлов. Успеха это не принесло. Эндре II постоянно приходилось бороться с нехваткой денег, тем более что огромные средства пожирали бесчисленные войны короля, особенно те, что велись с целью завоевания богатейшего Галицко-Волынского княжества на юге Древней Руси, и крестовые походы в Иерусалим. Войны эти стабильных результатов не имели, поэтому неудивительно, что в Венгрии не осталось ни одного слоя населения, интересы которого не были бы ущемлены. Вследствие новой политики Эндре II очень скоро сформировалась мощная оппозиция королю, о чем свидетельствует и совершенное под руководством Бано Банко в 1213 г. покушение на жизнь Гертруды, имевшей огромное влияние на мужа. Противники политики, проводимой Эндре II, сгруппировались вокруг наследника престола, князя Белого, не согласного с нововведениями отца. В 1222 г. был осуществлен настоящий заговор, чужеземцев изгнали, а король вынужден был издать Золотую буллу. Золотой буллой поначалу называлась печать, удостоверяющая королевскую грамоту. Позднее так стал именоваться сам документ. К этому времени в Венгрии сложился сильный многонациональный слой дворянства, которое в случае притеснения со стороны крупных магнатов, подчинивших себе отдельные территории, могло рассчитывать на поддержку короля. Это дворянство и потребовало узаконить его права, что король выполнил в Золотой булле. Прекрасно вооруженное дворянство, на которое ложилось основное бремя воинских повинностей, освобождалось от уплаты податей. За ним сохранялась единственная обязанность – защищать страну от внешних врагов. Получили дворяне и право на свободное волеизъявление перед кончиной, и прочие права. Остальные пункты документа были продиктованы горьким опытом правления Эндре II. Ограничивались права иноземцев в ношении определенных званий и титулов, а также право предоставления им земельных владений. Эти меры должны были предотвратить дальнейший упадок королевской власти. Привилегии дворян, сформулированные в Золотой булле, не имел права нарушать даже король. Особенно знаменитым стал 31-й параграф, так называемое Приложение о сопротивлении, дававший дворянам право выступать против короля, если он нарушит положения Золотой буллы. Документ оставался в силе вплоть до 1687 г. |
