Перевод с английского: М. Кислов, А. Куряев

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

© © David Boaz, 1997

© ООО «ИД «Социум», перевод, оформление, 2014

В 1995 г. социологи из Института Гэллапа обнаружили: 39 % американцев считают, что «федеральное правительство стало таким большим и могущественным, что представляет собой непосредственную угрозу правам и свободам простых граждан». Социологи не поверили своим глазам и сделали еще одну попытку, убрав слово «непосредственную». С этим утверждением согласились 52 % американцев. В том же году газета «USA Today» поместила на первой полосе материал об американцах, родившихся после бума рождаемости первых послевоенных десятилетий, где говорилось, что «многие из 41-миллионного поколения X…[1] склоняются к старой философии, которая вдруг стала казаться новой, – либертарианству». С этой оценкой, также в репортаже на первой полосе, соглашается «Wall Street Journal»: «Значительная часть настоятельных претензий, предъявляемых сегодня [избирателями], не являются традиционно республиканскими или даже консервативными. Они либертарианские… Создается впечатление, что, испытывая постоянно растущее презрение к правительству, все больше и больше американцев склоняются – зачастую сами не осознавая того – к философии либертарианства».

В 1995 г. Дэвид Броудер писал в газете «Washington Post» о множестве американцев, заявляющих, что они приветствовали бы появление третьей партии: «Отличительная черта этих потенциальных независимых избирателей – помимо их разочарования вашингтонскими политиками обеих партий – их либертарианская закваска. Они скептически смотрят на демократов, поскольку отождествляют их с большим правительством. Они подозрительно относятся к республиканцам по причине растущего влияния внутри республиканской партии религиозных правых».

Откуда взялся этот внезапный интерес средств массовой информации к либертарианству?

Как заметила «USA Today», либертарианство ставит под вопрос общепринятую точку зрения и отвергает устаревшие идеи этатистов, поэтому очень привлекательно для молодых. Что касается меня самого, то когда, учась в колледже, я впервые открыл для себя идеи либертарианства, мне казалось очевидным, что большинство либертарианцев должны быть молодыми (причем я смутно догадывался, что либертарианские книги, которые я читал, написаны пожилыми людьми). Кто, как не молодой человек, мог разделять столь бескомпромиссное видение личной свободы? Отправившись на свое первое либертарианское мероприятие вне колледжа, я был несколько удивлен, что первому человеку, с которым я столкнулся, было около сорока, а в то время мне это казалось достаточно почтенным возрастом. Прибывшая следом молодая женщина под тридцать больше соответствовала моему представлению о тех, кого я ожидал встретить. Однако ее первым вопросом было: «Вы не видели моих родителей?» Вскоре я узнал, что ее родители, которым шел шестой десяток, были ведущими либертарианскими активистами в штате, и навсегда распрощался со своими ошибочными представлениями о том, какими должны быть люди, становящиеся либертарианцами. Я обнаружил, что родители этой молодой женщины и миллионы американцев, которые сегодня разделяют либертарианские убеждения, являют собой воплощение давней американской традиции личной свободы и оппозиции принуждающему государству.

Либертарианство – это убеждение, что каждый человек имеет право жить так, как хочет, если уважает равные права других. Либертарианцы защищают права каждого человека на жизнь, свободу и собственность – права, которыми люди обладают изначально, вне зависимости от существования государства.

С точки зрения либертарианца, все отношения между людьми должны быть добровольными; единственные действия, которые должны быть запрещены законом, – это все то, что подразумевает применение силы против тех, кто сам не применял силу: убийство, насилие, грабеж, похищение людей и мошенничество.

Большинство людей привычно верят в этот моральный кодекс и живут по нему. Либертарианцы считают, что этот кодекс должен применяться последовательно – то есть его нужно применять и по отношению к государству и правительству, а не только к отдельному человеку. Государство должно существовать для защиты прав, для защиты нас от тех, кто может использовать против нас силу. Когда государство применяет силу по отношению к людям, которые не нарушали права других, оно само становится нарушителем прав. Исходя из этого, либертарианцы осуждают такие действия государства, как цензура, призыв на воинскую службу, регулирование цен, конфискация имущества, а также вмешательство в нашу личную жизнь, включая ее экономический аспект.

Столь прямо выраженные либертарианские представления могут показаться чем-то не имеющим отношения к реальности, словно учение для мира ангелов, которого никогда не было и не будет. Не правда ли, в сегодняшнем, крайне сложном и зачастую неуютном мире государству есть где себя показать? Однако вот сюрприз: ответ на вопрос – нет. На самом деле, чем более усложненным делается мир, тем лучше работает либертарианство по сравнению, например, с монархией, диктатурой и даже послевоенным государством всеобщего благосостояния американского разлива. Политическое пробуждение в сегодняшней Америке – первейшее и главное свидетельство того, что либертарианство вовсе не пережиток прошлого. Это философия, нет, больше – практический план для будущего. В американской политике это передовой отряд, не отвлекающий маневр, а атакующий авангард.

Либертарианская мысль распространена сегодня настолько широко, а американское правительство стало настолько разбухшим и нелепым, что два самых остроумных писателя Америки – либертарианцы. П. Дж. О’Рурк резюмировал свою политическую философию следующим образом: «Дать деньги и власть государству – все равно что дать виски и ключи от машины подросткам». Дэйв Бэрри понимает правительство почти так же четко, как Томас Пейн: «Лучший способ понять суть проблемы – это посмотреть на то, что делает правительство: оно берет деньги у одних людей и, прикарманив изрядную долю, оставшееся отдает другим».

Либертарианство – старая философия, но его система взглядов в отношении свободы в рамках закона и экономического прогресса делает его особенно подходящим для динамичного мира – как его ни называй: информационной эпохой, третьей волной или третьей промышленной революцией, – в который мы сейчас входим.

Может возникнуть вопрос: США – в целом свободная и процветающая страна, зачем нужна какая-то новая философия правления? Разве нам плохо живется при нынешней системе? Действительно, общество, в условиях которого мы живем, принесло беспрецедентное процветание большему числу людей, чем когда-либо ранее. Но мы сталкиваемся с проблемами – высокие налоги, плохие школы, расовая напряженность, деградация окружающей среды и т. д., – с которыми наша нынешняя система не справляется. Как я попытаюсь показать, либертарианство предлагает способы решения этих проблем. Для начала я приведу три причины, по которым в канун нового тысячелетия либертарианство является правильным выбором для Америки.

Во-первых, мы даже близко не подошли к тому процветанию, которое могло бы иметь место. Если бы наша экономика росла теми же темпами, что в период с 1945 по 1973 г., наш валовой внутренний продукт был бы на 40 % больше, чем сейчас. Однако один этот факт не дает истинной картины экономического ущерба, который нам наносит избыточное государство. В мире глобальных рынков и ускоряющихся технологических изменений мы не должны расти темпами сорокалетней давности – мы должны расти быстрее. В большей степени полагаясь на рынки и индивидуальное предпринимательство, мы обеспечили бы более высокий уровень благосостояния всем нам, что особенно важно для тех, кто сегодня обездолен.