— Я сейчас на загородном шоссе. Как вас найти?

Он выслушивает краткое описание местоположения офиса Рейли и обещает быть там через пятнадцать минут.

Приближаясь к взлетному полю, Кип видит, как из темноты вырастают около пятидесяти стоящих на консервации воздушных лайнеров, они напоминают призрачную флотилию парусных судов. Вскоре появляются здание Международного аэрокосмического порта Мохаве и залитая искусственным оранжевым светом пусковая установка. Кип замечает очертания «Локхида-1011», который АКП использует в качестве корабля-носителя для запуска своих космических аппаратов. При виде этого слоноподобного реактивного самолета Кипа внезапно охватывает тревога, как будто то, что этот агрегат стоит на земле, означает, что Кип завтра утром никуда не полетит.

Он решает, что возникли осложнения технического характера, запуск отменен и теперь компания собирается предложить ему новые сроки полета, а значит, у Шарон будет больше времени на то, чтобы его отговорить.

Да и вообще, победа в конкурсе всегда представлялась ему прекрасной мечтой, в реальность которой он до конца не верил.

Штаб-квартира АКП находится в новом шестиэтажном здании со стеклянным фасадом, найти в нем офис Рейли оказывается несложно. За столом в переговорной вместе с ним сидит еще один человек — Ричард Ди Фазио, владелец АКП. Увидев Кипа, Ди Фазио встает, чтобы пожать ему руку.

— Не ожидал, что после сегодняшнего приема еще раз увижусь с вами, — произносит Кип, вспоминая появление основателя компании в ресторане, где они праздновали завтрашний отлет. Ди Фазио за столом долго беседовал с одним из будущих спутников Кипа, богатым промышленником из Сиэтла Томми Альтавиллой.

— Видите ли, Кип, сразу после вашего ухода у Томми случился сердечный приступ.

— О господи! Как он? — В памяти Кипа всплывают улыбающиеся лица Томми и Анны Альтавилла.

— Его отправили на самолете в больницу, Анна, разумеется, полетела с ним.

— Мне очень жаль.

— Я вас понимаю. Конечно, главное — это здоровье Томми, однако в итоге у нас на корабле освободились места, а затем все еще более осложнилось — час назад вашего последнего спутника, Тарика, срочно вызвали в Риад.

— Три пустых места, — произносит Кип. — Да, это действительно проблема. Так на какой день вы собираетесь перенести мой полет?

— Об этом мы и хотели поговорить с вами, Кип. Завтрашний рейс уже стал для нас уникальным, поскольку он несет полезную коммерческую нагрузку… в общем, речь идет о научном эксперименте, за который нам хорошо заплатят… Поэтому мы решили, что рейс в любом случае состоится, с пассажирами или без. И если решимости у вас не убавилось, вы можете получить и корабль, и пилота, Билла Кэмпбелла, в ваше полное распоряжение.

Если Кип и колеблется, то не больше секунды.

— Что за вопрос, ну конечно, я готов!

— Отлично. — Ди Фазио встает. — Надеюсь, это будет замечательный полет, Кип, и он запомнится вам надолго. Мы очень рады, что именно вы выиграли конкурс. — Он направляется к выходу, но затем оборачивается: — Кстати, Кип, я совершенно согласен с Дайаной Росс: при вашем энтузиазме в отношении частных космических полетов мы просто обязаны обсудить возможность вашего участия в рекламе нашей компании.

— Жду не дождусь.

Кип возвращается в отведенный ему номер, предназначенный для гостей АКП. Упомянутое Ди Фазио имя рекламного директора компании Дайаны Росс пробудило в памяти Кипа приятные воспоминания.

Ему было неуютно на приеме, устроенном АКП в Нью-Йорке, а Дайана пришла ему на помощь, хотя понял он это не сразу. В тот вечер в холле отеля «Уолдорф» было много элегантных дам, ухоженных, сознающих свою красоту, — он ощущал себя среди них каким-то заикающимся недорослем. Одна из молодых женщин вызвала у него особый интерес — она легко переходила от одной темы разговора к другой, раскланивалась со знакомыми, постоянно улыбалась и была очень привлекательна. У нее были длинные темные волосы и большие, пронзительно-синие, прямо-таки незабываемые глаза. Когда она взглянула на Кипа и улыбнулась, у него закружилась голова. И вдруг эта длинноногая красавица в обтягивающем платье из золотистой ткани и золотистых же туфельках направилась к нему через весь зал, а он скользнул за огромную вазу с цветами, словно желая укрыться от промелькнувших у него в уме греховных мыслей.

— Мистер Доусон, — сказала она с чарующей улыбкой, — почему вы прячетесь за цветочным горшком?

Откуда ему было знать, что она работает в АКП и что ей поручили натаскать его для предполетной пресс-конференции? Услышав об этом, он испытал легкое разочарование.

— Я Дайана Росс, директор по рекламе АКП, все возможные шутки по поводу своего имени я уже слышала и скажу вам сразу: нет, я не пою.

— Рад познакомиться, Дайана.

Она немедленно перешла к делу, попросив его дать несколько телевизионных интервью:

— У меня возникли сложности, и мне нужна ваша помощь. Этот прием… это была моя идея. Разумеется, главное было поздравить вас с победой, но еще мы хотели подогреть интерес прессы, чтобы она в свою очередь подогрела интерес всей страны. Однако нам удалось заполучить только пару местных съемочных групп и одного репортера. Жуть! Как будто у нас тут благотворительный базар.

— Сочувствую.

Она пожала плечами:

— Мы не ожидали, что частные полеты так быстро станут обыденностью. Я попрошу вас дать два интервью журналистам, которых нам удалось сюда заманить. Это совсем не страшно, поверьте. Просто оставайтесь собой, расскажите им, что вы ощутили, выиграв конкурс, и какие чувства вызывает у вас предстоящий полет в космос. — Она склонила голову набок, глядя ему в глаза: — А кстати, что вы чувствуете?

«Возбуждение», — хотелось ответить ему. Но вспомнил гневные слова Шарон и смутился.

— Возбуждение? Вам меня не одурачить.

Кип от неожиданности рассмеялся. Его немного смутило, что Дайана словно читает его мысли и что он чувствует влечение к ней, в том числе и физическое.

— Они что же, будут задавать мне такие вопросы? Возбужден ли я? — поинтересовался он в ответ.

Она растерялась: видимо, его вопрос застал ее врасплох.

— Такие и еще более глупые. — И она спросила, чуть изменив интонацию, как будто она репортер: — Итак, мистер Доусон, что чувствует человек, которому предстоит оказаться в глубоком космосе?

— В глубоком…

— Большинство здешних репортеров не знают разницы между низкой околоземной орбитой и так называемым глубоким космосом. — Дайана рассмеялась. — Наши полеты, разумеется, проходят на околоземной орбите.

— Я знаю, — ответил Кип. — Разница между околоземной орбитой и глубоким космосом известна даже моей кошке.

— А вот репортерам она, как правило, не известна. Впрочем, — с гордостью сообщила Дайана, — завтра мы будем выступать в программе «С добрым утром, Америка», а уж там ребята знают эту тему досконально.

Кип остолбенел. Об интервью на национальном телевидении ему никто ничего не говорил.

— Здорово? — спросила она, явно рассчитывая на его одобрение. — Это мое личное достижение.

Кип не на шутку встревожился: Шарон Доусон никогда не пропускала эту программу, а значит, ей предстоит увидеть мужа, разглагольствующего о том, из-за чего она вот уже несколько дней буквально лезет на стену.

Надо было как-то выкручиваться.

— Дайана, не думаю, что мне стоит выступать по телевидению. Я предпочел бы обойтись без лишнего шума.

— Глупости. И кстати, — добавила она, — мне очень жаль, что ваша жена не смогла приехать. Простите мое любопытство, но она что, тревожится из-за вашего полета?

— Можно сказать и так, — ответил Кип.

— Я могу чем-то помочь — предоставить информацию, которая ее успокоит?

Он на секунду отвел взгляд:

— Дайана, я не хотел бы привлекать к себе внимание.

— Пожалуйста, не заставляйте меня вас умолять. Того и гляди, придется вас обедом угощать, а я и так перерасходовала выделенные мне средства.