А теперь остается лишь ждать. Ждать, сидя в удивительном месте — в самом центре загадочного и величественного Большого каньона.

И тут что-то изменилось в природе — видимо, солнце подало некий сигнал. Из скальных нор внезапно вылетели и принялись прочерчивать воздух быстрые ласточки. Где-то за спиной Берни послышался зов совы, перевести который на человеческий язык мог бы только самый старый из дедушек Берни, и пятнистые жабы вплели свою воркотню в нестройный птичий хор.

Какой смысл сидеть здесь и ждать? — спросила себя Берни. Она расстегнула молнию своего рюкзака, вынула бутылку с водой, повесила на плечо бинокль, порылась в рюкзаке, отыскивая блокнот орнитолога, в котором обычно делала записи об интересных птицах.

Вырвав из блокнота чистый листок, Берни достала из рюкзака ручку.

Положив листок на гладкий плоский валун, на котором сидела, Берни прижала записку камнем и направилась к тянувшимся вдоль самого обрыва зарослям тамариска — поискать там птичьи гнезда.

Добравшись до них, она обернулась и посмотрела в бинокль на то место, где ее оставили Джим и Дэши. Ни ребят, ни Туве у валуна пока что не было.

Берни стала разглядывать обрыв. И ей стало понятно, почему один из первых исследователей, описывая величественные, уходящие вдаль стенки каньона, сравнивал их с изящной балюстрадой. В обе стороны шли бесконечные вертикальные полосы света и тени — Берни словно смотрела на густой частокол. Каждая тень представляла собой идущий с самого верха естественный желоб — потоки талой и дождевой воды проточили за миллион лет подобия маленьких ущелий, по ним вода стекала в реку Колорадо.

Джим и Ковбой искали боковой каньон — ущелье, в котором живет или жил легендарный даритель бриллиантов.

Обойдя небольшой речной порог, Берни двинулась вниз по течению.

Первая расщелина в отвесной стене каньона оказалась неглубокой. Берни, пробиваясь сквозь густые заросли кустов, убедилась, что места для пещеры здесь не найдется.

Она прошла чуть дальше по течению и увидела ущелье побольше.

Время от времени Берни попадались на глаза следы ботинок Джима, главным образом на сыром песке возле самой воды. И вот она снова увидела их. Следы вели к ущелью и снова возвращались к реке.

Ну ладно, подумала Берни, скоро он повернет обратно — когда тени удлинятся и станет прохладнее. Она читала, что летом температура на дне каньона иногда на десять градусов превышает температуру наверху, над полуторакилометровым обрывом. Теперь Берни убедилась в этом сама. Даже в тени здесь было невыносимо жарко.

Она заметила следы Джима на песке у противоположного края обрыва и решила проверить, не утратила ли она прежних навыков следопыта, приобретенных в пограничной охране.

Следы скрывались среди клубков перекати-поля, затем появлялись снова — на гладком каменном ложе высохшего ручья, где хорошо были видны любые царапины.

Подъем был довольно крутой, и вскоре Берни добралась до места, где узкое русло соединялось с другим, намного более широким.

Следы Чи уходили в малую расщелину лишь на несколько метров, а затем, вернувшись назад, вели выше — к новому овражку, на этот раз совсем узкому.

Из каменной щели веяло прохладой, ветерок доносил откуда-то ароматы горных растений. Камни, по которым ступала Берни, были влажными от воды, крохотными каплями сочившейся из скал. Облачко мошкары зависло над густым зеленым мхом, на котором восседала жаба.

Впрочем, пора было выбираться из этого ущелья — надо посмотреть, не спустился ли по Соляной Тропе Билли Туве. Может быть, Чи или Дэши, а то и оба уже поджидают ее внизу, у Святилища Соляной Женщины.

Наметив подходящую смотровую площадку на противоположной стене ущелья, Берни начала подниматься от реки вверх.

С этого наблюдательного пункта она разглядела в бинокль место, где оставила на камне записку.

Сержант еще не вернулся. Как и Ковбой Дэши, ушедший в противоположном направлении. И Туве тоже не видно. Хотя не исключено, что Чи и Дэши успели вернуться и теперь ищут ее.

Берни почувствовала угрызения совести.

И вдруг она увидела в бинокль какого-то мужчину. Он остановился у того самого валуна, на котором отдыхала Берни, присел. Крупный, светловолосый, вроде не старый.

Кто бы это мог быть?

Людям, которые сплавляются на плотах и лодках по Колорадо, высаживаться здесь запрещено — из уважения к хопи, для которых эти места священны. Конечно, он мог спуститься сверху по скалам. Однако хопи на Соляную Тропу чужих не пускают.

Берни оглядела в бинокль все, что ее окружало. Вдали четыре лошади переходили реку вброд. Она снова навела бинокль на светловолосого мужчину.

Незнакомец надел шляпу и тоже поднес к глазам бинокль. И, похоже, оглядывал соседние склоны.

А не ее ли он отыскивает? — подумала Берни с тревогой. Не исключено, что он ее уже обнаружил. Может, он прочел объявление о награде, о котором говорили Чи и Дэши. Возможно, он как-то связан с загадочной историей, заинтересовавшей ФБР. А значит, мужчина этот может быть опасен.

А ну их всех к черту. Надо найти Чи и сказать ему, что она возвращается домой. И пусть сержант с помощником шерифа сами ищут своего бриллиантового незнакомца.

Спуск от наблюдательного пункта к руслу реки оказался довольно сложным. А достигнув дна каньона, Берни увидела женщину.

Женщина стояла и смотрела на нее.

— Девочка, — сказала женщина. — Тебе здесь не место. Здесь опасно.

Это была невысокая старушка, седая, с обветренным лицом, в длинной юбке из выцветшей хлопчатобумажной ткани, в длинной синей рубашке, за плечом парусиновый рюкзачок. Возможно, индианка хопи.

Берни протянула женщине руку:

— Я Бернадетта Мануэлито. А почему опасно?

— Люди, не знающие языка хопи, зовут меня Марией, — сказала женщина. — Хотя ты, по-моему, из навахо. Я видела тебя неподалеку от Святилища Соляной Женщины, у Синей Воды. Для хопи это место священно.

Берни смутилась:

— Но меня привел сюда хопи. Он уверял меня, что все в порядке.

Берни открыла свой рюкзак, достала уже наполовину пустую бутылку с водой.

— Это весь твой запас питьевой воды? — спросила женщина. — Долго ли ты здесь пробудешь?

— Не знаю. Я должна встретиться у Святилища Соляной Женщины с одним человеком. Надеюсь, он скоро появится.

— Тот крупный мужчина? Он уже здесь.

Джим вернулся! Берни радостно вздохнула. Однако тут же и насторожилась:

— Высокий, красивый полицейский-навахо? Только без формы?

— Нет, не полицейский-навахо, — сказала женщина. — Это светловолосый мужчина с голубыми глазами — навахо разве такими бывают? Хотя пистолет у него был, как у полицейского.

— Ой! — воскликнула Берни.

И уставилась на старуху.

— Какие-то неприятности? — спросила та. — Может быть, из-за мужчины? Дело обычное. Лучше тебе туда пока не подниматься.

— Да, пожалуй, — согласилась Берни.

Женщина улыбнулась:

— Ладно, дочка, я дам тебе немного питьевой воды. И жди своего полицейского-навахо сколько угодно. Однако советую тебе вернуться к реке.

Женщина скинула с плеча рюкзачок. Это был парусиновый мешок из тех, какие крепят к седлам ковбои.

Она ткнула пальцем в бутылку Берни и произнесла:

— Давай поделюсь.

— Спасибо, Мария, — сказала Берни. — А вам-то воды хватит?

Женщина рассмеялась:

— Я же не жду мужчину. Я иду домой. И тебе следовало бы сделать то же.

Берни протянула ей бутылку.

— Вот вы говорили об опасности. Что за опасность?

Мария задумалась.

— Ты слышала что-нибудь о Маасау? Его еще называют Человек-Скелет.

— Я слышала, что он — дух-хранитель народа хопи в этом Верхнем, земном мире.

Мария кивнула.

— В Сверкающем мире, — уточнила она.

— Я читала, что, когда Маасау встретил людей, выходивших из подземного мира, все лицо его было залито кровью. И что он научил вас не бояться смерти. Кажется, вы называете его «дух Смерти».