— Странно, — сказал Чи.

— Вот и я так подумал. При этом первый камень, что поменьше, старик вынул из другой жестянки. Так что все они, возможно, служили для хранения камней. Кроме того, жестянку он отдал Рино в кожаном мешочке. В таких обычно держат снадобья.

— Старик был индеец? Какого племени?

— По словам Макгинниса, Рино этого не понял. По-английски старик почти не говорил. И если Рино правильно истолковал его жестикуляцию, камни попали к старику после падения самолета.

— Ладно, еще раз спасибо, — сказал Чи. — Если узнаете что-нибудь новое и захотите связаться со мной, у вас есть номер моего мобильного телефона.

На этом разговор закончился, и Чи задумался о том, что ему делать дальше.

Разумеется, надо бы позвонить Дэши. Но это потом. Сначала он поговорит с Берни.

И Джим Чи набрал ее номер.

Липхорн спрашивал, почему он не признался Берни в любви раньше, чего ждал. Дело в том, что Джим боялся.

Ему было очень плохо, когда он понял, что не нужен Мэри Ландон. Ей нужен был фермер, вот она и надеялась сделать из него такого фермера. И Джим в результате остался один. А Джанет Пит, как выяснилось, смотрела на него просто как на индейца-дикаря, которого она сможет привезти в Вашингтон и приучить к цивилизации.

После этого одиночество его лишь усугубилось. Когда же он нашел — а далеко ходить не надо было — Берни, то понял, что она и есть его единственная.

Он любил в ней все. И жутко боялся сделать первый шаг. Если бы и Берни отвергла его, другой такой женщины он найти уже не смог бы. Не смог бы найти себе жену. Так и жил бы один-одинешенек до скончания дней.

Девять гудков — что ж, видимо, Берни нет дома.

И Чи набрал номер Дэши. Сообщил ему сначала хорошую новость, потом плохую.

— Да слышал я, — сказал Дэши. — Думаю, и бывший продавец, и вдова хозяина магазина врут — вдова-то и подучила продавца, объяснила ему, что он должен говорить. Однако шериф им верит. И скорее всего, рассказ Макгинниса его не переубедит.

— Боюсь, ты прав, — сказал Чи.

Дэши вздохнул:

— Знаешь, Джим, наверное, мне все же придется отправиться туда. Спуститься в каньон, поискать старика. Если не найду, может, встречу кого-то, кто его знал. Уж больно много бед свалилось на несчастного Билли. А помочь ему, кроме меня, некому.

Чи это предвидел. Слишком хорошо знал он Ковбоя и не ждал от него ничего другого.

— Как по-твоему, тебе понадобится помощь?

— Что ж, я надеялся услышать от тебя этот вопрос. Я собираюсь взять с собой Билли — пусть покажет мне, где именно состоялся обмен, тогда я попытаюсь понять, куда старик ходил за камнями.

— Сколько лет назад все это было?

— С хронологией у Билли дела обстоят плохо, — ответил Дэши. — Черт, Джим, я понимаю, что шансов мало, но что мне остается делать? Билли — мой двоюродный брат. Ты знаешь, я человек религиозный. Как и ты. Иногда просто приходится ждать помощи от высших сил. Кое-кто называет эту помощь удачей.

— Когда ты собираешься этим заняться?

— Да вот сейчас прямо и займусь. Шериф, похоже, того и гляди отменит освобождение под залог, на него сильно подействовали новые сведения насчет камня. Я думаю утром поехать на Вторую Месу, увезу оттуда Билли, пока его снова не забрали.

— Я перезвоню тебе, Ковбой. Мне нужно завтра встретиться с Берни. Поговорить о наших планах.

Но не успел он положить трубку, как телефон зазвонил снова. Это Берни. Обнаружила на своем аппарате «пропущенный вызов».

— И что? — спросила она.

— Ну… — ответил Чи. — Не знаю, с чего и начать.

— Начни с того, что ты соскучился по мне и просто хотел услышать мой голос.

— Все так, однако я хотел еще и узнать, какие у тебя планы. Ты говорила, что нам необходимо встретиться. Обсудить кое-что. — Он помолчал. — Ну и, может, еще чем-то заняться.

Берни рассмеялась:

— Вот это уже интересно. Но прежде всего нам нужно понять, где мы с тобой будем жить. Если, конечно, ты не передумал и не решил, что твой фургон и должен стать нашим свадебным номером люкс. Надеюсь, ты не про фургон хотел мне сказать, когда звонил?

— Нет, — ответил Чи. — Я тут о другом думаю. Ты знаешь, что случилось с двоюродным братом Ковбоя Дэши?

— Его обвинили в убийстве, так?

— Да, только теперь его дела обернулись еще хуже. Вдова убитого и бывший продавец магазина заявили, что у покойного имелся бриллиант. Дэши считает, что шериф отменит освобождение под залог и снова упечет Туве в тюрьму. Поэтому Ковбой Дэши решил отправиться в каньон. Отыскать старика, который дал Туве драгоценный камень. И еще он хочет, чтобы я пошел с ним.

— Когда?

— Считай, что сейчас. Завтра утром.

— Ого! — воскликнула Берни. — Выглядит заманчиво. Я не была в каньоне с детских лет.

Чи улыбнулся. Все-таки Берни — удивительная девушка. Непредсказуемая.

— Берни, место, где ты была в детстве, — это хорошо оборудованный лагерь. Вас возили туда на автобусе. А на сей раз нам придется спускаться по скалам высотой шестьсот метров. Это утомительно и трудно.

Последовало продолжительное молчание.

Чи произнес:

— Берни?

Она ответила:

— Джим, запомни, пожалуйста. Я больше не офицер Бернадетта Мануэлито. Я уволилась из твоего подразделения. Теперь я служу в пограничной охране, правда взяла отпуск. Поэтому сейчас я разговариваю с тобой не как с сержантом Чи. Идет? Так вот, скажи мне, почему ты решил, будто умеешь спускаться в каньоны лучше, чем я?

— Отпуск?! По-моему, ты сказала, что уволилась из пограничников.

Берни рассмеялась.

— Прости, — сказала она примирительно. — Я пошутила, Джим. На самом деле вернуться в пограничную охрану я могу только вместе с тобой. Однако сначала мне придется выйти за тебя замуж.

— И чем скорее, тем лучше, — подтвердил Чи.

— Как бы то ни было, я отправляюсь с вами. Рюкзак уложить — дело недолгое. Где и когда ты встречаешься с Ковбоем? Мне самой прийти туда или ты за мной заедешь?

Чи вздохнул, поняв, что в этом споре — вероятно, лишь первом из многих — он проиграл.

Впрочем, в одном Берни права. Выглядит все это и вправду заманчиво.

Брэд Чандлер загнал свой взятый напрокат «лендровер» на парковку аэропорта Флагстаффа и отыскал глазами человека, ради которого приехал сюда.

Человека звали Фред Шерман, это был крупный мужчина в засаленной ковбойской шляпе, с пухлым портфелем в руке — ни дать ни взять отставной полицейский, коим он, собственно, и был.

Чандлер помахал ему рукой, крикнул:

— Эй, Шерман! Давай сюда.

Фред Шерман подошел к машине.

— Здорово, Чандлер. Давненько с тобой не работал.

И Шерман уселся на переднее сиденье.

— Так какие сведения ты для меня раздобыл? — спросил Чандлер.

— Сначала вопрос. Какова моя доля?

— Никакой доли, — ответил Чандлер. — Если мы потерпим неудачу, тебе оплатят все расходы, плюс твоя обычная почасовая ставка. Если сделаем дело, ты получишь все то же плюс премия в двадцать тысяч.

— Как-то оно не похоже на дело о простом освобождении под залог.

— Я тебе уже говорил, — сказал Чандлер, — мне нужно было, чтобы ты выяснил все, что сможешь, об убийстве и ограблении, за которое они тут держали в тюрьме индейца хопи по имени Билли Туве. Все о большом бриллианте, который был при нем во время ареста. И все о том, кто внес за арестованного залог. Правил освобождения этот Туве не нарушил, никуда не сбежал. Но мне нужно знать, где он сейчас находится и что поделывает.

Чандлеру, когда он закончил, вдруг пришло в голову, что произнес он все это ровно тем же раздраженным, надменным тоном, каким разговаривал с ним Плаймейл.

Однако Шерман всего лишь пожал плечами:

— Ладно, давай посмотрим, чем я могу тебе помочь.

И Шерман вытащил из нагрудного кармана рубашки тоненькую записную книжку.

— Залог за Билли Туве составлял пятьдесят тысяч, — начал Шерман и затем пересказал все, что ему удалось узнать в тюрьме, вплоть до того, что Туве покинул ее в обществе Джоанны Крейг.