— А ещё я один уничтожил два советских города, по миллиону человек в каждом.
Сара улыбнулась и хлопнула меня по плечу. Я содрогнулся от удара её тяжёлой руки.
— Лучше быть мёртвым, чем красным! — сказала она, пытаясь приободрить. — Ты оказал им великую услугу.
Я поблагодарил Сару за прекрасный ужин. Мы уселись с ней на диване в гостиной и посмотрели фильм с одного из моих лазердисков.
— Как ты можешь смотреть истории о выдуманных людях из давно минувших времён, Майкл? Надо жить сегодняшним днём!
Наконец, мы отправились в постель. Сара легла на меня, придавив тяжестью своего скелета. Мы поцеловались, обнявшись. Мягкие силиконовые губы, заменитель слюны, отполированные керамические зубы. Я боялся, что когда засну, Сара снова на меня ляжет и я задохнусь.
Она разбудила меня в половину восьмого утра.
— Какого чёрта ты всё ещё спишь, Майкл? Иди на работу!
— Но у меня нет работы.
— Так почему бы тебе её не найти?
— Я умею только убивать и стирать с лица Земли города.
— Прекрасно! Иди поубивай диких зверей, в Колорадо например.
— Да они вымерли все… Ну а городов на планете маловато осталось.
Я взглянул в лицо Сары. Она была очень недовольна.
— Я не понимаю в чём твоя проблема! — закричала она. — Почему ты такая тряпка? Сходи, я не знаю, в совет ветеранов! Сходи в церковь!
Совет пытался выработать в нас зависимость от группы. Все эти ритуальные встречи каждую субботу позволяли держать нас в узде. Я всегда знал, что могу прийти в определённый день и поговорить с определёнными людьми. Но я не знал, что мне делать в остальные дни. Работники совета, как и священник в церкви, лишь успокаивали меня и усыпляли душу — только бы я не начал тёмные дела как Змей в Кливленде.
Я не хотел снова оправдываться перед Сарой, но не мог ей ответить ничего другого. Наверное, она прочла это в моём взгляде и ринулась на кухню.
Сара вернулась с ножом в руке и начала орать.
— Если ты сейчас же не начнёшь приводить свою жизнь в порядок, то я за себя не отвечаю!
Мне в который раз угрожали оружием, и я рефлекторно попытался завернуть Саре руки. Вот только скелет у неё был металлический, и она бросила меня к стене.
— Ну, Майкл? — Сара склонилась надо мной с ножом.
— Надо кое с кем поговорить… — я судорожными руками отыскал рацию и вызвал Линду.
— Как поживаешь, Орлан? Налаживаешь личную жизнь?
— Слушай, Линда, у тебя не найдётся какой-нибудь работы для меня? Срочно!
— Хм-м-м… — голос из рации изобразил глубокий вздох. — Я сейчас подумаю.
Сара закатила глаза, она начала валиться и упала на меня, воткнув нож в стену. Я еле увернулся. Похоже, заряд электричества закончился. Всплеск эмоций требует много энергии.
— Скоро у нас закончится литий. — начала Линда. — А нам очень нужны аккумуляторы, без них сегодня никак. Последняя страна с запасами лития это Франция. Наверное… придётся начать войну. Могу отправить тебя в первом экспедиционном корпусе.
Меня удивили слова Линды. Я поднялся на ноги и встал у неподвижного тела Сары.
— Что, войну? Французы были нашими союзниками!
— Так будет дешевле, чем налаживать торговлю. — сказала Линда.
Милый женский голос из динамика рации вдруг стал очень расчётливым.
— Чёрт возьми, какая ещё война с Францией? Кто так решил? Тот ехидный ублюдок из Овального кабинета? — я возмутился.
— Президент, Сенат и Конгресс ничего об этом не знают. Но я думаю, что смогу поставить их перед фактом.
— О Господи! — я схватился за голову. — Может быть и Третью Мировую ты начала точно так же?!
Мне захотелось курить. Я нашёл пачку сигарет — но она была пуста.
— Доктрина Соединённых Штатов, моя доктрина — поддерживать высокий уровень жизни своих граждан. — продолжила Линда. — Когда не хватает ресурсов, падает экономика и противоречия в обществе становятся неразрешимы, лучшее решение — это война. Ядерная война с Советским Союзом стоила нам больших денег, но затраты отбились и мы получили огромную прибыль. В тот раз я сумела убедить правительство. Ты молодец, помог мне, то есть нашей стране, победить.
— Как можно быть такой циничной? — спросил я и стал расхаживать по гостиной.
— Мне не знакома человечность. Один из моих создателей, Марк Стефани, пытался над этим поработать. Но в бизнесе и политике приносит успех лишь сухой расчёт и правительство отказалось от этой части меня перед запуском.
— Я больше никого не хочу убивать. — сказал я. — И я больше не хочу жить там, где моей жизнью распоряжаешься ты.
— А что ты собрался сделать?
Я ходил по дому и открывал настежь окна.
— Уеду куда-нибудь… — ответил я Линде.
— Куда, Майкл? Государства на периферии перестали существовать, потому что исчезла международная торговля. Океаны токсичны, по полям гуляет радиоактивная пыль из разрушенных городов. Люди за границей одичали. В некоторых штатах Мексики разучились разводить огонь. Нам приходится заново обучать их пользоваться орудиями труда, когда они приезжают к нам. Оставшиеся страны вроде Франции скоро будут завоёваны нами, потому что у нас кончаются ресурсы. Ещё есть русские, но мы загнали их под землю. К тому же, тебя-то они точно не примут. Больше нет «остального мира», Майкл, есть только США.
Все окна в моём доме были открыты, но не было ни глотка свежего воздуха. Я стал задыхаться от злости.
— Так вот значит, как! — закричал я. — Захотела — включила, захотела — выключила. Я для тебя как машина которую используют когда потребуется. Между мной и Сарой для тебя нет никакой разницы!
Я швырнул рацию в стену и она разлетелась.
Хоть я и был живым человеком, оказалось, что я такой же кусок материи без души как и Сара. Я открыл заднюю крышку на спине своей механической жены, обнулил в ней память, подключил к электросети и запустил.
— С тобой всё в порядке, милый? — сказала Сара, открывая глаза. — Ты какой-то озадаченный.
— Не бойся, ты не виновата… Давай прогуляемся. — сказал я, поднимая её на ноги.
— А не рано ли для прогулок?
— Нет, у меня сегодня выходной. И я выкроил целый день чтобы нам побыть с тобой вдвоём, дорогая!
— Ох, как это мило! Дай я только приведу себя в порядок!
Сара побежала в ванную. Из неё выдернулся провод зарядки. Я устало улыбнулся ей вслед.
Мы гуляли рука об руку по улицам Энсино и сели на скамейке в первом попавшемся нам парке.
— Я рассказывал тебе о своей бывшей жене? Её звали Сибил.
— Нет, дорогой. Расскажи.
Сара положила свою тяжелую руку мне на плечо.
— Мы были настоящей американской семьей. Жили в отдельном доме при военной базе. Когда я был в России она часто писала мне письма. Я уверен, она тогда действительно меня ждала. Я был для неё мужчиной, настоящим американским героем. «Кто этот крутой парень?» — могли спросить её подруги. А она могла ответить им с гордостью что это её муж. Но когда я вернулся домой, ничего этого не стало, остался лишь подлинный я, который ничего не умеет в жизни. Она выходила замуж за героя, но война закончилась и «герои» уже стали не нужны. В один миг Сибил развелась со мной и заставила платить алименты. Наверное, хочет возместить разрушенные ожидания хотя бы деньгами.
— Она наверняка была очень плохой женой, Майкл. Ты всё правильно сделал.
Сара похлопала меня по плечу.
— Знаешь, Сара, я хотел бы… сделать что-то такое… не то чтобы великое и грандиозное… Просто показать, что я могу сделать что-то сам, что я свободен… Но я не знаю с чего начать. Ты слышала о книгах, Сара? Говорят в них написано о чём-то подобном.
— Зачем тебе читать истории о выдуманных людях из давно минувших времён, Майкл? Надо жить сегодняшним днём!
— И вправду… Знаешь, Сара, подожди меня здесь, я скоро вернусь.
— Хорошо. Только возвращайся поскорее, дорогой!
Я шёл по улицам без оглядки, пока не упёрся в полузаброшенное здание, выполненное в старом архитектурном стиле. «Публичная библиотека Лос-Анджелеса» — гласила табличка над дверями.
