Жрец Как можете вы сдвинуть колесницу, Вы, виршеписцы? Поэт Не силой наших рук, а силой ритма. Сломай его — и этой силы нет. Уродство однобокое для всех Губительно. Оно, как Кумбхакарна, Прожорливо — и так же безобразно. Все тяжестью своею подавляет. Мы за прекрасное, а вы за мощь — За мощь оружия и книг священных. Вы верите в насилие извне — Не в ритм, что возникает изнутри. Воин Поэт, ты все болтаешь языком, — А там пожар, смотри! Поэт Пожар — извечный спутник перемен. Пусть то, что тленно, превратится в тлен. Потом начнется новая эпоха. Воин И в чем, поэт, твое предназначенье? Поэт Слагать я буду песни в новом ритме. Воин Поэт Пускай все те, кто тянет колесницу, Идут, шагая в ногу, словно в марше. Ведь для людей, сбивающихся с ритма, И ровная дорога неровна. Шатаются они, как от вина. Входят женщины. Первая женщина Отец, что происходит в этом мире! Как верить поучениям твоим? Напрасной оказалась наша вера. Даров не принял бог — он шудр признал. О, стыд и срам! Поэт Вторая женщина Да вот они. Всевышнему в угоду Мы лили масло, молоко и воду. Дорога не подсохла до сих пор; Нога скользит, ступая по цветам. Поэт Все втоптано во прах: и вера ваша, И ваши приношенья. Веревка не потерпит поношенья: Она людей между собой связует; Лишь преступленье обрывает связь. Третья женщина А как же те, чье имя грех и молвить? Поэт Бог повернулся к ним. Ведь был нарушен ритм. Одни высоко Вознесены, другие пали низко. Бог потянул. Низверг великих он — И выровнял свой трон. Первая женщина Так что же будет дальше? Поэт Придет другое время — колесница Свершит, быть может, новый поворот, Тогда опять столкнутся верх и низ. Отныне вы следите за веревкой. Из рук не выпускайте, ближе к сердцу Ее держите; И вашей верой не грязните путь! Пусть грянет общий хор: «Проснитесь вы, что спали до сих пор! Кто спину гнул столетья — распрямитесь!» Входит саньяси.
Саньяси Да славится великий новый век! |
