– Что?
– Впрочемъ на то есть воля Вашего Сіятельства, только насчетъ денежекъ-то извольте ужъ лучше оставить, – прибавилъ онъ, поглаживая бородку.
– Не понимаю! Такъ ты говоришь, что ты ни въ чемъ не виноватъ, что ты бабу не билъ?
– Никакъ н
ѣ
тъ-съ, – отв
ѣ
чалъ Шкаликъ, съ выраженіемъ совершеннаго равнодушія поднимая брови.
– И денегъ платить не хочешь?
– За что-жъ намъ платить? сами извольте посудить, Васясо, – отв
ѣ
чалъ онъ съ улыбкой, добродушно потряхивая головой.
– Ахъ, ка-кой – плутъ!!! – вскричалъ Князь, отвернувшись отъ него съ видомъ чрезвычайнаго изумленія и отвращенія. – Хорошо же негодяй! – прибавилъ онъ, вспыхнувъ и быстро подходя къ нему.
– Помилуйте, Васясо, – отв
ѣ
чалъ Шкаликъ, снимая шляпу и отступая, – мы люди маленькіе, темные.
Минутное волненіе изобразилось на лиц
ѣ
Шкалика при вид
ѣ
большихъ рукъ Николиньки, которыя, выскочивъ изъ кармановъ и сд
ѣ
лавъ грозный жестъ, энергически сложились за спиной. Казалось, руки эти напрашивались на другое употребленіе.
– Послушай, Шкаликъ, я сов
ѣ
тую теб
ѣ
обдуматься, – продолжалъ онъ спокойн
ѣ
е, но въ это время кто-то сзади довольно грубо толкнулъ его, прибавивъ: «позвольте». Онъ отодвинулся и, не перем
ѣ
няя суроваго выраженія лица, оглянулся. – Г-жа Михайлова, сопутствуемая своимъ супругомъ и выд
ѣ
лывая головой и глазами самыя, по ея мн
ѣ
нію, завлекательныя маневры съ явнымъ нам
ѣ
реніемъ обратить на себя чье-то вниманіе, вертлявой походочкой проходила къ экипажу.
– Сов
ѣ
тую теб
ѣ
обдуматься, – продолжалъ Князь къ Шкалику тотчасъ же отвернувшись. – Ты самъ в
ѣ
рно чувствуешь, что поступаешь безчестно и безсов
ѣ
стно. Помяни же мое слово, что, ежели не я, то Богъ жестоко накажетъ тебя за такіе гнусные д
ѣ
ла. А тогда ужъ будетъ поздно. Лучше обдумайся.
– Изв
ѣ
стно, Ваше Сіятельство, вс
ѣ
подъ Богомъ ходимъ, – съ глубокимъ вздохомъ отв
ѣ
чалъ Шкаликъ, но Князь, повернувъ за уголъ, уже шелъ по тропинк
ѣ
, ведущей въ Хабаровку. —
– Вс
ѣ
подъ Богомъ ходимъ, – повторилъ Шкаликъ, бросая лучезарную улыбку на окружавшихъ его слушателей.
– Зам
ѣ
тилъ ты, Михаилъ Ивановичь, – говорила Г-жа Михайлова, усаживаясь въ новыя троечныя дрожечки на рессорахъ, – какое у него лицо непріятное. Что-то этакое злое ужасно. Ну, а ужъ ходитъ, нечего сказать, не по княжески.
– Да и слухи про него не такъ то хороши, – отв
ѣ
чалъ Михайло Ивановичь, глубокомысленно вглядываясь въ лоснящійся крупъ правой пристяжной. – Князь, такъ и держи себя княземъ, а это что?
Глава
[3]. Кляузное дѣло
.5 На прошлой нед
ѣ
л
ѣ
5 хабаровскихъ бабъ ходили въ казенную зас
ѣ
ку за грибами. Набравъ по лукошк
ѣ
, часу въ 10-мъ он
ѣ
, возвращаясь домой черезъ шкаликовскую долину (онъ снималъ ее отъ казны), прис
ѣ
ли отдохнуть около стоговъ. По шкаликовской долин
ѣ
, занимающей продолговатое пространство въ н
ѣ
сколько десятинъ, между старымъ казеннымъ л
ѣ
сомъ, молодымъ березникомъ и хабаровскимъ озимымъ полемъ, течетъ чуть видная, чуть слышная р
ѣ
чка Сорочка. На одномъ изъ ея изгибовъ расли 3 разв
ѣ
систыя березы, а между березами стояли стога стараго с
ѣ
на и вм
ѣ
ст
ѣ
съ ними кидали по утрамъ причудливую лиловую т
ѣ
нь черезъ р
ѣ
чку на мокрую отъ росы шкаликовскую траву. Тутъ-то полдничали и спали бабы. Тонкая сочная трава растетъ около р
ѣ
чки, но ближе къ темнымъ дубамъ, стоящимъ на опушк
ѣ
л
ѣ
са, она сначала превращается въ осоку и глухую зарость, а еще ближе къ л
ѣ
су только кое-гд
ѣ
тонкими былинками пробивается сквозь сухія листья, жолуди, сучья, каряжникъ, которые сотни л
ѣ
тъ сбрасываетъ съ себя дремучій л
ѣ
съ и кидаетъ на сырую землю. Л
ѣ
съ идетъ въ гору и ч
ѣ
мъ дальше, т
ѣ
мъ суров
ѣ
е; изр
ѣ
дка попадаются голые стволы осинъ, съ подсохшими снизу сучьями и круглой, высоко трепещущей, зеленой верхушкой; кое-гд
ѣ
скрипитъ отъ в
ѣ
тра нагнувшаяся двойная береза надъ сырымъ оврагомъ, въ которомъ, придавивъ ор
ѣ
ховый и осиновый подростокъ, съ незапамятныхъ временъ, гніетъ покрытое мохомъ свалившееся дерево. Но когда смотришь съ долины, видны только зеленыя макушки высокихъ деревъ, все выше и выше, все син
ѣ
е и син
ѣ
е. И конца не видать. – Березникъ, л
ѣ
сокъ незавидный, нешто, нешто, сл
ѣ
га, а то и оглобля не выйдетъ. – Трава тоже пустая, тонкая, р
ѣ
дкая, косой не захватишь по ней. Шкаликъ скотину пускаетъ. Зато
6 м
ѣ
сто веселое. Въ то самое
время, какъ бабы отдыхали подъ стогами, Шкаликъ изъ города за
ѣ
халъ посмотр
ѣ
ть свою долину и, объ
ѣ
хавъ ее кругомъ, удостов
ѣ
рившись, что трава растетъ и побоевъ н
ѣ
тъ, подъ
ѣ
халъ къ стогамъ. Дальн
ѣ
йшія же обстоятельства могу передать только въ томъ вид
ѣ
, въ какомъ он
ѣ
дошли до меня.
Въ тотъ-же день Князю Нехлюдову доложили, что прі
ѣ
халъ Шкаликъ и им
ѣ
етъ сообщить важное д
ѣ
ло. —
Выйдя на крыльцо, Николинька нашелъ Шкалика въ самомъ странномъ положеніи. Лицо его было исцарапано, волосы, борода и усы растрепаны и сл
ѣ
плены кровью, надъ правымъ глазомъ синеватая шишка и такая же на верхней губ
ѣ
. Одежда, сгорбленное положеніе и бол
ѣ
зненное выраженіе глазъ и сильный запахъ водки свид
ѣ
тельствовали о необычайномъ его разстройств
ѣ
.
– Что съ тобой? – спросилъ Князь.
– Ваше Сіятельство, защитите.
– Что? что такое?
– Ваши мужички… жисть мою прекратили.
– Какъ жисть прекратили? Когда? гд
ѣ
?
– Только, вотъ, вотъ вырвался отъ злод
ѣ
евъ, спасибо объ
ѣ
зчикъ меня спасъ отъ варваровъ, а то бы тамъ и лишиться бы мн
ѣ
смерти, Ваше Сіятельство.
– Гд
ѣ
это было и за что? Объяснись обстоятельно.
– На Савиной полян
ѣ
, Ваше Сіятельство.
Ѣ
здилъ я въ городъ позавчера по своимъ надобностямъ, только нынче напился чайкю съ Митряшкой, ежели изволите знать, что на канав
ѣ
дворъ, онъ и говорить: «по
ѣ
демъ лучше, Алекс
ѣ
й, вм
ѣ
ст
ѣ
, я тебя на тел
ѣ
г
ѣ
довезу, а лошадь сзади привяжь».
– Ну, – сказалъ Князь, усаживаясь на перила и продолжая слушать съ напряженнымъ вниманіемъ.
Какъ только Шкаликъ приступилъ къ изложенію своего несчастія, вс
ѣ
сл
ѣ
ды его слабости и разстройства постепенно изчезли, онъ выпрямился и говорилъ твердо. Онъ объяснилъ, какъ они съ Мит[ряшкой] за
ѣ
зжали на конную, какъ потомъ М[итряшка] уб
ѣ
дительно приглашалъ его въ трактиръ, но какъ онъ, къ своему несчастію, не согласился на его предложенія. Потомъ сл
ѣ
довалъ разсказъ о томъ, какія выгоды можетъ приносить С[авина] поляна, и какія родятся на ней с
ѣ
на. Дал
ѣ
е онъ передалъ, что чувствовалъ, какъ бы предчувствіе своего несчастія, но нелегкій затащилъ его за
ѣ
хать на долину, на которой онъ и былъ изув
ѣ
ченъ хабаровскими мужичками. О причинахъ же, доведшихъ его до этаго несчастнаго положенія, онъ умалчивалъ.
– Какіе-же были мужички на долин
ѣ
, и за что вы поссорились? – продолжалъ допрашивать Князь, зам
ѣ
чая, что Шкаликъ такъ-же охотно умалчивалъ о сущности обстоятельства, какъ охотно распространялся о предшествующихъ тому случаяхъ съ нимъ, съ Митряшкой и съ другими его знакомыми.
– Игнашка Болхинъ былъ, Ваше Сіятельство.
– Ну что-же у васъ съ нимъ было?
– Ничего не было.
– Такъ за что же онъ тебя билъ?
– По ненависти, Ваше Сіятельство.
– Да неужели онъ такъ, безъ всякой причины, подошелъ и началъ, молча, бить тебя. Что-же онъ говорилъ?
– Ты, – говоритъ, – наши луга травишь, да ты хл
ѣ
бъ нашъ топчешь, да ты такой, да ты сякой, взялъ да и началъ катать. Ужъ они меня били, били.
