— Бог ты мой. Черт, — хриплым голосом сказал он. — Дать тебе свою футболку было не очень хорошей идеей.

— Я... извини?

Он запустил руку в волосы, мышцы груди и руки удивительно заиграли, когда он сжал затылок.

— У тебя были серьезные отношения только с одним парнем, я прав? С парнем, которого ты потеряла?

Не понимая, каким образом это относится к футболке, я кивнула.

— Вы были очень молоды, — тихо сказал он. Он двинулся на меня, словно пантера, преследующая свою добычу. Остановившись напротив, он взял локон, упавший на глаза. Он потянул прядь вниз, изучая мое лицо.

— Бесподобно видеть женщину, которая тебе нравится в своей одежде. Я и забыл об этом до настоящего момента.

Тепло разлилось по шее.

— Ох...

— Да, — он отпустил мой локон. — Подозреваю, раньше ты никогда не одевала одежду мужчины?

Я покачала головой, скользя взглядом по его шее. Кожаная нить ожерелья слишком заманчиво выделялась на фоне загорелой кожи.

— Шон и я... к сожалению, нам не предоставилась такая возможность.

Он склонил голову набок, кружа пальцем над моей щекой.

— Так вот как его зовут. Раньше ты никогда не произносила его имени.

— Разве?

Покачав головой, он погладил мою щеку.

— Ты действительно ни с кем не была после него?

— Да, — зачем мне лгать об этом?

Он слегка улыбнулся, опустил голову и поцеловал меня в лоб. Я судорожно вздохнула.

— Устраивайся поудобней. Я сейчас вернусь.

Он оставил меня одну, скрывшись за дверью ванной комнаты. Я пыталась сообразить, что только что произошло, но единственное, что удалось понять — грусти, пронзавшей мое сердце каждый раз, когда я думала о Шоне, больше не было. Не знаю, что и думать.

Или делать.

Глубоко вздохнув, я положила одежду на комод и залезла в кровать. Божечки! Матрас невероятно удобный. Перевернувшись на серединку, я замерла, не зная, на какой стороне он спит и есть ли она у него. Если у меня она и была, то находилась всегда подальше от дверей шкафов. Что сказать?! Я та еще чудачка. Я одернула футболку вниз, прикрыв трусики от приветливого мира, подтянула одеяло до бедер и легла на спину.

Мне так нужен взрослый, который бы объяснил, что, черт возьми, делать дальше.

У меня не было много времени для паники, потому что Рен вскоре вернулся из ванной. Его завсегдашняя ухмылочка растянулась в улыбке, когда он увидел меня. Я сжала кромку одеяла, и в легких застрял вздох. Сердце учащенно колотилось, заставив задаться вопросом, не грозит ли мне сердечный приступ. Боже, разве это не неловко?! Я нервно вздохнула, желая, чтобы мое сердцебиение замедлилось.

Он выключил свет, и вокруг упала тень, но когда он повернулся, я заметила, что он замерз. Я не смогла разглядеть выражение его лица, когда он наклонился, приподняв одеяло со своей стороны.

— Айви?

— Ммм?

Он медленно приподнял край одеяла и залез под него, и хотя в темноте не было видно его глаз, я точно знала, что он смотрит на меня.

— Я рад, что ты здесь.

Мои пальцы, вцепившиеся в края одеяла, расслабились.

Когда он лёг рядом со мной, глаза уже привыкли к темноте, и я увидела, что он улыбался.

— А ты?

— Я тоже, — прошептала я.

— Хорошо. Это я и хотел услышать.

Жар, затопивший грудь, медленно томил меня. Я ждала, что он пододвинется ко мне, но секунды шли, а он не шевелился. Он действительно сдержал обещание. Мельком на него посмотрев, я уже не смогла оторвать взгляд.

Рен протянул ко мне руку, и в груди что—то екнуло. Засомневавшись на минутку, я, с бешено колотящимся сердцем, пододвинулась ближе, соприкоснувшись с ним ногами. Он обнял меня за талию и прижал к своей теплой оголенной груди. Спустя еще одно мгновение я положила голову ему на грудь. Простота момента — быть рядышком с ним, спать с ним — чуть не разбила мою душу.

Никто из нас больше не произнес ни слова. Я думала, что не смогу заснуть, слушая его глубокие вдохи и мягкие выдохи. В молчаливой темноте я закрыла глаза, на которые навернулись слезы. Никогда не думала, что вновь научусь чувствовать или окажусь в объятиях мужчины, который занимает все мои мысли.

~

Не знаю, что меня разбудило, но проснувшись, я почувствовала, как внизу живота вскипает лава; все одеяла были откинуты в сторону. Его губы, целуя, невесомо скользили по моей щеке, подбородку, опускаясь вниз по шее в то время, как рука лежала на моей груди, безжалостно играясь с затвердевшим соском.

Я медленно открыла глаза, протянув руку к затылку Рена, скользя сквозь мягкие пряди волос.

— Что... что ты делаешь? — мой голос был хриплым, непривычным.

— Бужу тебя, — поцеловав, Рен прикусил мою губу, и даже несмотря на то, что я все еще дремала, у меня перехватило дыхание. Воспользовавшись моментом, он углубил поцелуй, заменив паутинку сна туманным желанием.

Его рука пробралась под мою футболку, а пальцы легли на голую грудь, сжимая плоть, но уже вскоре они пробежалась вниз по животу и меж бедер.

— Когда я проснулся, мы полностью слились друг с другом, — сказал он между поцелуями. Его пальцы потирали мой центр, заставляя стонать от наслаждения. — Твои руки вокруг моей талии. Твои ноги между моими.

— Да? — прошептала я, едва понимая, о чем он говорит. Сонная дымка окутала меня. Единственное, на чем я могла сосредоточиться — так это на скольжении его пальцев. Мои бедра двигались в собственном ритме, подаваясь навстречу его медлительным движениям.

Не торопясь, он наклонился надо мной и приподнял футболку. Прохладный воздух обдул разгоряченную кожу.

— Мне понравилось, — продолжил он, запечатлев поцелуи между грудей. — Ты мастерица объятий.

— Не—е—ет, — прошептала я, а затем моя спина выгнулась, когда его рот захватил сосок, жестко и сильно всосав его. Зарывшись пальцами в его волосах, я закричала.

— О, да. Ты как маленькая обезьянка, когда спишь, — его поцелуи спустились ниже, и я открыла глаза, смущенно наблюдая, как он целует местечко над пупком, а потом, покружившись языком, погрузился им в ямочку.

Мои пальцы сжались, когда неожиданный всплеск удовольствия прокатился по мне.

— О, мой...

Рен усмехнулся напротив моего живота.

— Ты хоть знаешь, что сделала со мной?

С трудом сглотнув, я задержала дыхание.

— Нет.

Он склонился над моим пупком, прокладывая новую дорожку из поцелуев, и я отпустила его волосы. Сжав края моих трусиков, он посмотрел на меня. В его темно—зеленых, словно лес, глазах полыхал грешный огонь.

— Ты заставила невыносимо сильно желать тебя. Я не мог ничего с собой поделать. Я должен был поцеловать тебя, прикоснуться к тебе, — его голос смягчился. — Разбудить тебя.

Мой разум витал в стране Грез, а тело действовало инстинктивно. Я приподняла бедра, и Рен стянул трусики, выругавшись:

— Боже, ты непревзойдённо красива, — он положил руку меж моих ног. — Везде.

Он склонил голову, прислонившись губами к тату на внутренней стороне бедра и провел языком по контуру линий. Каждое движение пробуждало во мне дрожь, пронзающую до самой глубины души. Он поцеловал внутреннюю сторону каждого бедра, с каждым разом приближаясь все ближе и ближе. Стесняясь и нервничая из—за невероятной силы чувств, растущих внутри меня, я попыталась сжать ноги, чтобы отодвинуться назад, но его руки безжалостно схватили мои бедра и опустили их, отчего сердце неумолимо быстро забилось в груди.

На секунду его взгляд встретился с моим, и он сказал:

— Ты не представляешь, как долго я хотел попробовать тебя на вкус.

И потом он поцеловал меня как никто прежде. Мое сердце бешено застучало, словно оно пыталось вырваться из груди. Я стонала, всхлипывала и кричала с каждым прикосновением его языка. Не знаю, смогу ли я это выдержать. Напряжение возросло, поднявшись до точки, граничащей с болью.

Я потянулась к нему, даже не понимая, чего хочу: притянуть ближе или же оттолкнуть, но Рен не предоставил мне и шанса. Отпустив бедра, он поймал мои запястья и одной рукой прижал их к животу. Я едва могла дышать, когда он, самоуверенно улыбнувшись, скользнул в меня одним пальцем.