Мою грудь сдавило при этих словах. То, что он сказал, было ужасно...мне и слышать не хотелось что—нибудь подобное из его уст. Я вздохнула, но воздух застрял в горле, поселившись по соседству с комком горькой паники.

Я закрыла глаза.

Боже, какая же я идиотка. Я позволила Рену забраться мне под кожу, точно так же, как и Вал. Наверно, я мазохистка...Черт, почему я не принадлежу к тому типу мазохистов, которым по кайфу рабство и другие извращенные штучки?

— Ты хорошо с этим справляешься — лучше, чем я ожидал.

Когда я открыла глаза, он уже не смотрел на меня. Он уставился на бутылку пива у себя в руках, а, точнее, на этикетку, которую почти содрал с бутылки.

— Возможно, у меня снесет крышу чуть позже. Не знаю. Так много информации нужно переварить.

— Действительно, — задумчиво согласился он, а я ненавидела этот тон, и я ненавидела, что меня это волновало настолько, чтобы чувствовать себя так. — Нам всё ещё нужно выяснить, где Врата, — добавил он, допив пиво. Наклонившись вперёд, он опустил ноги на пол и поставил бутылку на кофейный столик. — Как думаешь, она на самом деле дала нам подсказку о местоположении Врат?

— Думаю, да, — проведя рукой по лицу, я устало вздохнула. — Кое—что о последнем, что она сказала: там ни люди, ни духи не знают покоя. Звучит знакомо. Могу поговорить с Джеромом. Он жил здесь всю свою жизнь и может знать несколько мест, которые мы могли бы проверить.

— Было бы хорошо. Принеси ему пирог, — он сверкнул быстрой улыбкой. — Польсти ему. Но оставь мне кусочек.

Я невольно улыбнулась.

— Я всё ещё не знаю, сможешь ли ты вообще получить мой пирог.

— Детка, я хочу получить от него кусочек, ладно?

Я рассмеялась, качая головой.

— Ты такой самоуверенный.

Улыбка продержалась на его губах еще несколько секунд, а потом медленно начала исчезать, пока в один момент полностью ни испарилась, как будто ее никогда и не было. Свернувшись напротив подлокотника дивана, я начала пытаться осмыслить все, что он мне сегодня рассказал. Мысли кружили из одного направления в другое. Не могла ничего с собой поделать, но я зациклилась на том, что из всего этого знает Дэвид. В курсе ли он, что Майлза усыновили и он был потенциальным Полукровкой? Знал ли он вообще что—нибудь о Полукровках, и, если знал, то был ли подготовлен? Должно быть, был.

Рен запрокинул голову на спинку дивана.

— Я позволил своему лучшему другу умереть.

Поражённая, я моргнула.

— Что?

Тяжело вздохнув, он устремил свой взор на пустой экран телевизора.

— Мой лучший друг — его звали Ной Кобб. Мы выросли вместе. Были не разлей вода.. Чёрт, мы были как братья. Попадали в беду, выпутывались из неё. Если ты заметил одного из нас, то вскоре увидишь и другого.

У меня появилось плохое предчувствие.

— Что с ним случилось?

Рен стиснул зубы и уставился в никуда.

— Он был счастливчиком. Вырос в Ордене, оба его родителя были живы, и они были вполне счастливы, знаешь? Никогда бы и не заподозрил ничего плохого. Его отец не изменял матери. Все было не так. Как мы потом узнали, Ной появился на свет как раз в тот момент, когда отец встретил свою жену. Это была одна единственная ночь, и потом они скрывали ото всех его сущность довольно успешно. И после... после того, что произошло, мы узнали, что та Фейри, с которой переспал его отец, и принесла Ноя к нему. Фейри знала, на что способны Полукровки, но не могла растить ребенка, в котором течет кровь смертного. Фейри напрочь лишены сострадания или человечности, они не могут заботиться о малыше, он у них и недели не проживет. Как бы то ни было, женщина, на которой женился отец Ноя, приняла его как родного. Они не имели ни малейшего представления о том, что значит быть Полукровкой.

Мою грудь сдавило спазмом боли, пока я слушала его. Человеческое сострадание: любовь его отца и признание родным сыном его жены спасло мальчику жизнь, но я также понимала, к чему все идет, и мне искренне хотелось верить в другой исход, хоть я и понимала, что вряд ли смогу повлиять на концовку истории.

— Ной был... Боже, да ни один член Ордена ему и в подметки не годился. Преданный своему гребанному делу, а я... — он издал грубый смешок. — Ему даже было известно, чему обучали меня на тренировках. Дерьмо. Мне нельзя было говорить ему, но блин, между нами не было секретов, и я так гордился этим. Мне казалось, что я какой—то особенный, — его губы изогнулись в подобие улыбки. — О том, кто он на самом деле, мы узнали совершенно случайно. И это была моя вина. Я бросил ему кол из тернового дерева.

Его плечи напряглись, а рукой он потер место чуть выше груди.

— Мои родители жили недалеко от города, на нескольких акрах земли. Они установили несколько мишеней, и мы тренировались бросать колья. Ной был у меня дома, мы ошивались в нашем дворике. Мой отец был там. Как и другой член Ордена — Кайл Клэр, — его голос был глухим, с нотками горечи, — отец не знал, что я взял терновый кол. Я бросил его Ною, он поймал его и порезался. Небольшая царапинка, но этого было достаточно. Я увидел. Мой отец и Кайл тоже увидели.

Его слова, словно тиски все больше и больше сжимали мою грудь. Из всех тех потерь, что я перенесла, я понятия не имела, что делала бы, если бы узнала, что мой друг, кто—то вроде Вал, оказался бы тем, кого меня учили убивать.

— Он понял, — сказал Рен хриплым голосом. — Ной все понял, когда увидел свою пузырящуюся кровь, потому что я рассказывал ему об этом. Он посмотрел на меня, как будто ему было жаль. Я никогда не забуду этот взгляд, — он оборвал себя, прочищая горло, а я зажмурилась от внезапного ощущения жгучих слёз. — Я был в шоке. Я ни черта не делал, пока смотрел на него. Мой отец это видел, как и Кайл. Они... притворились, будто не заметили, но я знал, что они заметили. Ной ушёл, а я просто... Я просто стоял там, в этом проклятом дворе.

— О, Боже, — прошептала я.

— Кайл? Он тоже потом ушёл, и глубоко внутри часть меня знала почему. Всё это время Полукровка был прямо у нас под носом. Иногда требуются годы, чтобы получить информацию о потенциальных целях, — прерывисто вздохнув, он покачал головой. — Когда я пришёл в себя, то попытался пойти за ними. Я собирался пойти за ними. Я не знал, что собирался делать, но не мог просто стоять там. Мой отец остановил меня и... Ной больше никогда не вернулся домой. Я никогда не увидел его вновь.

— Рен, мне так жаль, — мой голос был хриплым. — Не знаю, что сказать кроме того, что мне жаль.

Он кивнул, в следующих его словах отчетливо ощущалась вина.

— По сей день я думаю обо всём том, что мог бы сделать иначе. Например, если бы я не рассказал ему об Избранных, то никогда бы не принес в тот день кол. Он бы никогда не порезался, и все могло бы пойти по другому.

— Подожди. Случившееся с ним — не твоя вина.

— Я должен был думать головой.

— Сколько тебе было лет, когда это произошло? Шестнадцать? Да что мы можем знать о жизни в шестнадцатилетнем возрасте? То, что случилось, не было твоей виной.

— Я не остановил их от убийства Ноя.

— Но ты пытался, — рассуждала я.

Его мрачный, замученный взгляд качнулся в мою сторону.

— Разве я пытался достаточно сильно? Не уверен. И должен ли я был вообще пытаться? Я вырос со знанием о том, что Полукровок надо истреблять. Без вариантов.

— Несмотря ни на что, это произошло бы независимо от тебя. Его смерть не твоя вина, — я протянула руку, обвивая пальцами его предплечье. — Видит Бог, я понимаю, каково чувствовать такую вину.

Вспышка понимания затуманила черты его лица.

— Понимаешь?

Понимая, в чём призналась, я быстро перевела тему. Последнее, что нужно было услышать Рену, это то,что я была причиной смерти трёх людей.

— Не вени себя, Рен. Не надо взваливать на свои плечи такую тяжесть. Да, то что случилось — ужасно и есть тысяча вещей, которые мы могли бы сделать иначе, но сомневаюсь, что это повлияло бы на конечный результат, — я остановилась, гадая, когда в последний раз говорила так зрело. — Это не твоя вина, Рен.