— Ма гэнна, ма лэра, ваша еда, — сказала она на человеческом языке. Этэр только презрительно хмыкнул, знаком показывая, чтоб его рабыня проваливала.
Амэли хорошо знала Тишу, но не знала, что та уже принадлежит Этэру. Но обращение "ма гэнна" говорило само за себя. И Этэру, и Тише уже стукнуло 15. Это значило, что он уже может быть хозяином, а она уже должна принадлежать кому-то. Амэли понимала это, и всё же новость, что Тиша уже рабыня, странной болью отозвалась в груди.
Девочка вздохнула и покосилась на сладости на тарелке. Мгновенно захотелось есть. Нет, людей хозяева обычно кормили, но только дважды в день, сытно, но невкусно. Амэли всегда хотелось этой, разноцветной и красивой еды.
Впрочем, можно подождать, пока они уйдут, и украсть остатки — ведь господа никогда не доедают то, что на тарелке. Как поучал при Амэли брат сестру — "лэ эта". Так говорили всегда, когда кто-то из высокородных нарушал правила, и Амэли не знала, что это значит.
— Сестра, ну сколько можно!
Амэли перевела взгляд на господ и сдавленно хихикнула. Силэни держалась в седле, как мешок с картошкой, и что-то постоянно возмущённо шипела. Этэр повернул голову, словно услышав смешок. Амэли застыла. Парень, помолчав, вновь повернулся к сестре.
— Дети! Оставьте игры в саду! Сюда, немедля! — раздался крик. Говорили на языке господ. Амэли покосилась на поднос и едва не запрыгала от радости — они не успели ничего даже тронуть! Это очень хорошо!
Амэли частенько воровала, но, в отличие от некоторых горемык, которых избивали до крови за крошечные ягодки, умудрялась делать это незаметно. Хотя бы потому, что никому даже в голову не придёт, что человек возьмёт что-то со стола атланта. Слишком нагло!
Она подошла к столу и выгребла те сладости, которые были не слишком заметны. Девочка взяла лишь несколько кусочков, прекрасно понимая, что будет, если её поймают. Неожиданно кто-то слегка тронул её за плечо.
От ужаса сердце Амэли почти перестало биться. Вздрогнув всем телом, она застыла. Прикосновение повторилось. Судорожно вздохнув, девочка медленно повернулась…
Конь, обрадованный вниманием, нежно фыркнул ей в лицо. От облегчения Амэли едва не расплакалась. Оставшуюся сладость она протянула ему, в последний момент сообразив, что животное может её укусить. Осторожно, мягко работая губами, конь взял подарок с ладони. В душе девочки в тугой комок сплелись восхищение и боль. Вот родись она атлантом, она могла б и прокатиться на нём…
Неожиданно в девушка ощутила удушающую волну злости. Она поднялась по телу, змеёй свернувшись у сердца. Девочка мягко провела по шее коня рукой. В конце концов, по мнению атлантов, люди настолько тупы, что не могут на слух выучить их язык. Но она-то смогла!
Так, как там показывал Этэр своей сестричке? Ногу — в стремя, плавным движением, чтоб не испугать коня… руку на холку… Есть! Девочка ловкой птичкой взлетела в седло.
Только впихнув вторую ногу в стремя, девочка осознала, какую глупость совершила. Кони были даже не транспортом, а традицией знатных семейств Атлантиды. Но управляли-то лошадьми атланты силой мысли! Амэли охнула и собралась было слезть с животного, но в этот момент его глаза остекленели. Он оказался во власти кого-то из атлантов. Мгновение спустя конь рванул вперёд, в ту часть сада, куда вход людям был строго заказан.
Амэли пискнула и попыталась выпутать ноги из стремян. Где-то впереди послышались голоса…
В последний момент страх придал девочке сил, и она кулём вылетела из седла. Удар по позвоночнику выбил дух. Амэли покатилась по земле, затормозив в колючих кустах у декоративного прудика.
— Ла Ори, эта ситуация доставляет нам много сложностей, — насмешливо пропел голос хозяина, — Я не понимаю, неужели вы не понимаете, что будет означать война?
— Тише. В саду человек.
Амэли сжалась в комок. Ну, разумеется, как она могла забыть? Ведь атланты чуют, по рассказам матери, только вода может отбить их чутьё…
Уже не сомневаясь, девочка нырнула в прудик, спрятавшись в зарослях непонятных растений. Как раз в этот момент атланты вышли на поляну.
Это были представители двух семей с сыновьями. Девочка сжалась в комочек.
Этэр с отцом и статная женщина, обнявшая за плечи своего сынишку, кажется, ровесника Этэра. Он был высокий, стройный и бледный, как все атланты, с волосами необычного серебристого цвета, каких никогда не бывает у людей. Несмотря на страх, девочке стало любопытно — какого цвета у парнишки глаза? Он, как назло, стоял к ней вполоборота и чему-то улыбался.
— И где же ваш человек, Лаариа? У представителей семейства Ла Ори уже отобрало дарованный кристаллом дар чуять?
— Странно. Аура резко переместилась и поменялась. Возможно, в саду было два человека…
— Мама, вам кажется, — неожиданно заметил среброволосый, — Это возмущения пространства, вызванные водой. В саду один человек, я уже подчинил его волю. Он идёт сюда.
Амэли тихонько всхлипнула, ожидая, когда ноги перестанут повиноваться ей. Она не сможет и пикнуть, покорно сдаваясь в руки господ, которые не пожалеют…
В этот момент на поляну, блистая остекленевшими глазами, выскользнула Тиша.
— Итак, что ты здесь делала? — поинтересовалась женщина низким голосом, который даже в голове Амэли отозвался резкой головной болью, — Плохо же ваш род умеет воспитывать рабов, Таэ Эриатта. Видимо, дар целителей делает вас мягкотелыми…
Хозяин Амэли побагровел, уловив презрение в голосе собеседницы. Он повернулся к Тише.
— Что ты здесь делала?
По щекам Тиши стекали слёзы, но пошевелиться она не могла.
— Я искала здесь Амэли… Я не знала, что уже на территории господ…
— Всё ясно. Эттератилион, она — твоя рабыня.
— Да, — бросил Этэр равнодушно и взглянул на Тишу. Амэли напрягла все силы, чтоб метнуться вперёд, объяснить, что это она во всём виновата…
Тело не слушалось. Среброволосый почему-то качнул головой. В этот момент Этэр сжат руку в кулак, и Тиша упала на землю, захлёбываясь кровью. Амэли попыталась закричать, но из сведённой судорогой глотки не вылетело ни звука. Пару мгновений спустя всё было кончено.
— Надо будет убрать это быдло отсюда, — заметил Этэр, слегка толкнув свою рабыню носком башмака. Тихо переговариваясь, атланты ушли, но парень с серебристыми волосами задержался. Повернувшись, он насмешливо глянул на Амэли. Его глаза оказались необычного золотистого цвета. Очень красиво…
— Вообще-то они у меня меняют цвет, — сказал он, — И я б тебе не советовал сильно горевать насчёт неё, — он кивнул на Тишу, — Ты умнее и сильнее. Каждый сам за себя. Мы ещё свидимся, крысёныш. Я тебя запомнил.
Кивнув Амэли на прощание, он скользнул прочь. Только тогда она осознала, что с ней он говорил на языке господ.
— Ой! — охнула я, ударившись обо что-то спиной. Вокруг плыл разноцветный туман. Я была не способна шевелить конечностями. Бедная Тиша… это я виновата в том, что она умерла… а почему болит спина?.. я что, снова с лошади упала? Нет, тогда было больнее. Наверно, просто раны ещё не зажили…
В этот момент я увидела перед собой лицо парня. Глаза его резко поменяли цвет. Он атлант!!
Я охнула от ужаса и метнулась в сторону, дрожа всем телом.
— Я не виновата, я попала сюда случайно, простите, мой господин, — прошептала я, сжавшись в комок и не поднимая на него глаз. Я услышала его голос, но не поняла ни слова. Я разучилась понимать язык атлантов! Я сжалась в клубок и спрятала лицо в ладонях.
— Вы убьёте меня, как Тишу?
Неожиданно меня кто-то подхватил на руки и обнял. В глазах потемнело.
Очнулась я с такой дикой мигренью, что захотелось закопаться под одеяло и сразу же уснуть. Увы, было очевидно, что такое счастье мне не грозит. Я застонала, силясь свернуться клубочком, но чьи-то руки удержали меня от этого.
— Клара? — смутно знакомый голос прозвучал тихо и неуверенно.
— Нет, блин, твоя покойная прабабка! — рявкнула я, пытаясь сбросить с себя настойчивые горячие руки. — Рик, у меня натуральная мигрень, прошу, оставь меня в покое.
