— Выйди вон, — тон был далек от привычного.

— Мильтен, ты чего? — мой парень был ошарашен не меньше моего.

— Да, именно. Покинь башню, мне есть, что сказать Варде, но сделаю я это только один на один. Я так решил.

— Решил — молодец, а зачем так грубо? — буркнул мой красавец, исчезая на первом этаже.

Молодой маг проследил, чтоб в башне кроме нас никого не осталось, а для верности еще и "стеной" отгородился, и только после этого начал:

— Покинуть Мордраг нельзя, — вот так, без вступлений и предисловий, как скальпелем по живому.

— Откуда ты знаешь? — нотки отчаянья промелькнули в голосе.

— Из книг, которые ты принесла. Мне жаль, — Мильтен приблизился.

— Этого не должно быть, — воскликнула я.

— Не должно, но это так. Книги подлинные, пометки сделаны недавно, я не беру их в расчет, даже расшифровывать не стал, — лицо мага было серьезным.

— И что теперь? — в пустоту спросила я.

— Теперь Баланс будет нарушен, — предположил Мильтен.

— Почему же? — возразила я. — Можно жить и не вмешиваться.

Тогда молодой маг схватил со стола кружку с жидкостью, на дне которой лежало несколько плоских рунных камней, и бросил еще одну руну к уже покоящимся… Жидкость немедленно выплеснулась через край.

— Ты нарушаешь Баланс только тем, что уже здесь, — Мильтен смотрел мне прямо в глаза. — А если ты примешь сторону Бельджара, то все усилия будут напрасны. Поэтому, раз уж тебе не выбраться, присоединяйся к нам: в тебе тоже живет огонь, Иннос примет тебя.

И этот туда же!

— Нет, маг, — сложно отказать не обидев, — я, пожалуй, повременю с этим решением.

— Как знаешь, — Мильтен все равно остался недоволен.

*Чаши весов… Ватрас склоняет к равновесию, Мильтен на свою сторону, а Ксардас…*

Когда взлетали, арбалетчики больше не пытались утыкать болтами, а молодой маг долго смотрел вслед, высоко задрав голову. Я ничего не сказала моему парню про книги и Мильтена. Сама не знаю, почему. Но каким-то внутренним чутьем он понял, что я никуда пока деваться не собираюсь. Странно было видеть, что от этого осознания он немного повеселел.

Были у красавца свои дела на сегодня в планах, так что расстались на перекрестке у "Мертвой гарпии". Прощаться не стали. Чего теперь прощаться-то?

Ватрас расстроился, что я теперь пленница в Мордраге, про Аданоса опять же рассказывал. Лицо Ксардаса не выражало эмоций, он выглядел уставшим. Когда Маг Воды переместился к себе в часовню, Ксардас полубоком присел на алтарь и спросил:

— Что чувствуешь, очутившись в западне? — вопрос хоть и был иронически едким, но прозвучал удивительно доброжелательно.

— Ничего не чувствую, — ответила я первое, что нащупала в сердце. — Пустоту.

— Тут я тебя понимаю, однажды я так угодил… "под купол", — старик усмехнулся, — казалось бы, вот она, свобода, а уйти нельзя.

Повисла пауза, и я принялась ждать третьего "сногсшибательного" предложения уже от адепта Бельджара, но к моему удивлению, такового не последовало.

— Ты же хочешь выбраться? — спросил он, подавшись вперед, сокращая между нами дистанцию.

— Да, а есть идеи? — особо ни на что не рассчитывая, поинтересовалась я.

— Не было бы, не говорил, — вороньи глаза-угольки точно тлели. — Пока следил за тобой, выяснил, что сны тебе снятся… голоса странные говорят с тобой… Так?

— Так, — кивнула я.

— Ты без меня знаешь, что эти голоса и есть Мир Мордраг, — Ксардас приблизился почти вплотную. — Когда Баланс под угрозой нарушения, стихии нашего мира стараются вытолкнуть инородное тело.

— Да, — *не факт, что в этом причина*.

— Если ты вмешаешься в судьбу, ну хоть бы нашего богоизбранного, — маг перешел на громкий шепот. — Может статься, что выкинет тебя сила из ловушки, как меня когда-то.

*Гладко стелет — жестко спать… но при нем думать не хочется. Мало ли какой у него еще козырь в рукаве припрятан по мою душу.*

— А как вмешаться? — живо спросила я, чтоб спрятать неуклюжую паузу.

— А как хочешь, — Ксардас оживился. — Хочешь, расскажи, что нашего богоизбранного ждет: про Ирдорат, про драконов, да хоть про меня, если ты, конечно, действительно знаешь мои планы. Ему сделаешь добро, а Баланс, так или иначе, нарушишь. У парня судьба особенная — чтоб обезопасить её течение, Мордраг тебя живенько выкинет.

"Подумай над моими словами", — вот что сказал старый маг, растворяясь в вихре колючих искорок.

Как только площадка опустела, золотисто-зеленоватая мгла, обычно царившая здесь, начала снова вступать в свои права. Мерцающие иллюзорные всполохи блуждающих огоньков завораживали и дурманили. Я медленно опустилась на землю, прислонившись к алтарю спиной.

Ситуация совершенно вышла из-под контроля: я-то думала, что всё будет просто… просто маги, просто портал — ан нет. Не вышло. Теперь вот три пути-дороги: первая — под сень Аданоса, служить местному Балансу; вторая — присоединиться к последователям Инноса в совершенно чужой мне войне; и третий — самый интересный. Ксардас сделал мне предложение, "от которого будет сложно отказаться" — вернуться домой, наведя предварительно здесь немножко шороху. Разумеется, третий вариант мне больше по вкусу, только что-то тут не так, зная Ксардаса. Это я под его дудочку плясать буду, а в планы меня никто посвящать не собирается. Нехорошо.

Я увлеклась. Можно сказать, что и уснула. Глаза были плотно закрыты, когда лица коснулось теплое дыхание большого зверя. Усы щекотали щеки, от широкого носа веяло холодком. В одурманенном сознании не осталось места страху или удивлению. Я осторожно протянула руку — не знаю уж зачем, скорее чтоб убедиться, что зверь действительно здесь — но пальцы нашли только воздух. Тогда я резко открыла глаза и поняла, что на поляне кроме меня нет никого.

*Зачастили ко мне видения — с ума схожу, не иначе*.

Как-то странно легко стало дышаться, и голова прояснилась — и благодаря этому я во всех подробностях припомнила сон. Тот самый — с голосами. Кривые вытянутые змеиные морды с хищными блестящими глазами снова возникли в сознании, только теперь четко, настолько четко, что не осталось никаких сомнений, кто это был.

Драконы. Драконы приходили ко мне и говорили то, что следовало принять всерьез, и что нагнало меня теперь. Но они предлагали совсем иной выход и угрожали другой жизни. Необходимо поговорить с ними, пока мой неутомимый богоизбранный воитель не прервал их земное существование.