Всё дело было в том, что один из его воинов принёс сообщение о том, что циклопы готовятся к большой войне. Нет, даже после того, как Герона присягнула на верность Чёрному Саблезубу приграничные стычки частенько случались. По негласному договору между племенами, это даже приветствовалось, так как воины обеих сторон нуждались в схватках, чтобы разогнать застоявшуюся в мирное время свою бессмертную кровь по жилам. Но вот большие войны....За них Самхейн мог очень жестоко покарать. Причём обе стороны, невзирая на то, кто из них напал первым.

* * *

Церкон был на распутье. Слова посланника Владык Загорья огнём жгли его душу. Уже семьсот лет прошло с тех пор, как он впервые взглянул на этот мир бессмысленными глазами новорожденного. И сколько себя помнил, он всегда находился в тени вождя, казавшегося ему вечным как звёзды на небе. И вот теперь, этот злополучный разговор всколыхнул его суть и вынес на самую поверхность то, в чём он так давно боялся признаться себе. Церкону надоело быть вторым. Он сам хотел встать во главе племени, что неизбежно бы и случилось, если бы Арус вдруг погиб, ибо после лидера, он был самым старым, а, следовательно, и самым сильным воином среди циклопов.

Он не мог этого знать, но чары талисмана, бессильные против вождя, уже начали подтачивать его волю и душу. - "Но... ведь вождь был моим другом? - Какая-то его часть всё ещё была не согласна с чудовищным планом, составленным им вместе с Сумэртом - "Каким другом, о чём ты говоришь - шептал внутренний голос - Он никогда и ни во что тебя не ставил! Сам наслаждался властью и женщинами, а тебе поручал всю грязную работу! А раз так, значит, ты неизбежно должен занять его место, ведь это не только в твоих интересах, но, и в интересах твоего племени!"

Какая всё-таки удивительная штука совесть! На какие ухищрения она только не идёт, чтобы придумать оправдание любым, даже самым гнусным поступкам...

* * *

Арус оглядывал своих воинов, в их глазах он видел тот же пожар, который сжигал и его сердце. Все они с нетерпением жаждали битвы. Он и не подозревал, что этот пожар был во многом вызван неприметным чёрным камнем, висевшем сейчас на шее посланника Владык Загорья.

-Воины! - Громовой голос вождя разлетелся по окрестностям. - Пришла пора вернуть свободу, отнятую у нас чужаками, которых мы всегда презирали! Они ещё получат по заслугам, а сейчас нам нужно расквитаться с нашими исконными врагами! Проклятые оборотни уже порядком подзабыли, каковы на вкус наши боевые молоты! Так напомним им об этом!

Циклопы поддержали Аруса яростным, почти звериным рёвом. Они жаждали крови.

* * *

Когда Берру сообщили. Что на его клан движется большой отряд одноглазых, он уже давно был к этому готов. Его воины молча выходили из своих жилищ, в ожидании указаний предводителя.

-Ну, что, медведи, покажем ублюдкам, наше исконное гостеприимство?

-А то! - Раздались со всех сторон насмешливые грубые голоса. - Уж мы им так покажем, что вовек не забудут! Костей не соберут!

-Ну, вот и славно. Встретим их на подходах. Вглубь наших земель одноглазым хода нет, и не будет!

* * *

Армии встретились на берегу реки Сета. Берр выждал, когда циклопы переправятся на их сторону, и дал команду атаковать, воду оборотни не любили. Одноглазые солдаты Аруса были больше и тяжелее геронов, но зато они не умели превращаться в зверей. С обеих сторон было примерно по три тысячи бойцов.

Арус не ожидал, что противники нападут так скоро. Он рассчитывал переправиться через реку, а затем подождать подкрепление из дальних селений своего народа, воины которых ещё не успели подойти. Но атака "мохнорылых" спутала его планы.

Из воинов Берра далеко не все предпочли сражаться в животном обличии. Всё дело было в том, что в этом состоянии немногие могли полностью контролировать свои действия. Старшие члены клана тратили очень много сил, обучая этому молодняк, но некоторые так до конца жизни и не могли обуздать своё звериное альтер эго, будучи опасными, находясь в его власти, даже для своих сородичей.

Битва продолжалась недолго. Оборотни, уступая размерами своим противникам, превосходили их ловкостью, подрубая своими топорами ноги гигантов. Те тоже не оставались в долгу, расплющивая геронов исполинскими дубинами и молотами, концы которых у многих были заострены. То тут, то там по полю рыскали чудовищные медведи, которые рвали одноглазых врагов на части.

Берр сражался наравне с остальными воинами. Он не принял звериный облик, ибо ему ещё нужно было командовать и следить за обстановкой, но его знаменитый великанский топор просто творил чудеса, рассекая циклопов пополам, что вообще считалось невозможным, ибо шкура этих тварей по крепости не уступала гномьему доспеху. Вскоре стало ясно, что оборотни выиграют эту битву. Многие из них уже неподвижно лежали на земле, кое-где виднелись и мёртвые медвежьи туши, но воинов Аруса погибло намного больше.

Церкон в этот раз сражался расчетливо, стараясь выбирать себе противников полегче. Вот какой-то совсем молодой герон попытался атаковать его своей секирой. Легко парировав удар, циклоп небрежно отмахнулся своим молотом, превратив голову соперника в сплошное кровавое месиво.

Арус был в отчаянии. Его воины гибли, а он ничем не мог им помочь. Но, затем в его голову пришла гениальная мысль. Для победы ему просто необходимо уничтожить того, кто руководит оборотнями. Лишённые своего предводителя, которого они считают, чуть ли не богом, героны просто превратятся в толпу. Окинув взглядом поле боя, он, наконец, нашёл Берра. Тот как раз рассёк череп очередного его воина и оглядывался в поисках нового противника.

-Эй, мохнорылый! - Грубо рявкнул Арус - А ну-ка попробуй со мной!

Противники сшиблись аккурат в центре сражения. Это столкновение заставило оборотня отступить на три шага. Несмотря на свою чудовищную силу, он не мог сравниться с гигантом циклопом, в котором было целых триста килограмм живого веса. Будь он в зверином обличье, расклад был бы прямо противоположным, но тех нескольких секунд, которые требуются герону для того, чтобы его принять, у Берра просто не было.

Наверное, только ныне покойный вождь Горных Саблезубов Уррх, убитый Самхейном в поединке, смог бы потягаться с Арусом в чистой мощи, но предводитель оборотней был очень опытным воином и прекрасно понимал, что там, где не сработает грубая сила, вполне может сработать ловкость и хитрость. Отступая под градом ударов озверевшего врага, Берр сделал вид, что совсем выбился из сил, хотя это было далеко не так

Противник, почуяв его слабину, несколько расслабился, за что и был наказан. Проведя размашистый удар своей кувалдой, который достигни он цели, разбил бы герону голову, Арус на секунду открылся. Это хватило оборотню, чтобы со всей скоростью, на какую он был только способен обрушить на циклопа свой могучий топор.

Только многотысячелетний опыт такого рода схваток спас гиганта. Он резко вскинул руку с молотом, стремясь отразить удар, но до конца всё-таки, не успел этого сделать. Секира герона напрочь отсекла ему руку выше локтя. Взревев от жуткой боли, исполин бросился бежать, понимая, что если он сейчас не отступит, то потеряет не только руку, но и саму жизнь. Остальные циклопы, видя позорное бегство своего лидера, бросились вслед за ним в спасительную реку, на бегу бросая, вдруг ставшее бесполезным и даже опасным как лишний груз своё оружие. Только хроническая нелюбовь оборотней к воде спасла воинов Аруса от полного истребления.

* * *

-Ты обманул меня, твой талисман не подействовал на бога! - В голосе Имморталиса слышалась едва сдерживаемая ярость. Он находился в маленьком помещении, в том самом с чёрным зеркалом, в котором отражалась уже знакомая читателю жуткая тварь. После жестоких побоев, полученных от Самхейна, он, первым делом испепелил всех свидетелей своего унижения, не пощадив даже тех девиц с которыми так весело развлекался после пира. Ненависть к Владыке Хаоса, которая была у него и раньше, теперь усилилась стократно. Он не успокоится пока проклятый зверь не только не сдохнет, но и не переживёт все те унижения, которым он подверг его, Бога Света!