Рэтхэм тронул его за плечо.
- Позвольте показать, где проходит основная нейронная деятельность полиморфа.
Доктор включил свой голопланшет, и в воздухе замерцало изображение кристалла в натуральную величину. Длинный веретенообразный камень, больше полуметра от кончика до кончика, тускло переливался голубыми гранями и ждал, когда сознание Вайона окажется заключено в нём.
- Структура кристалла практически полностью имитирует человеческий мозг, - начал объяснять он. - Есть "кора", различные зоны которой отвечают за различные системы и виды деятельности, и на которой также записан ИИ. Есть "ядро", в котором, собственно, и будете находиться вы. Если поместить кристалл в определённую среду, рано или поздно он начинает контактировать с окружающим его веществом и "прорастать" в него своеобразным аналогом нейронных связей. За счет этого свойства мы и добьёмся полной функциональности полиморфа, когда вы завершите слияние с Пректоном.
Слияние...
Вайон глотнул остывающий кофе и увеличил голограмму, вглядываясь в расположение "внутренних органов" машины. Усталый мозг еле-еле ворочал мысли, ещё не веря, что отбор, наконец, пройден, а контракт -- подписан. Хотя бы до завтрашнего утра, до первого пробного контакта можно расслабиться и, наконец, отдохнуть.
Сначала был тест Гиммела на ментальную активность. Коэффициент оказался равен восьмидесяти -- гораздо выше среднего. Интуитивный выбор верного решения задачи в условиях заведомого провала, тесты на приём и передачу телепатического сигнала, на эмоциональную и психическую устойчивость к подавляющим воздействиям. Проверка воли на прочность.
Вайона передёрнуло. Он не сорвался, нет. Даже тогда, когда их группу на месяц поселили в тюремный изолятор, проверяя влияние ментального фона на психику. Специально для этого возили на Криару. Из всей поездки Вайон запомни только карцер, десять суток одиночества при постоянно горящем освещении и размеренно, муторно капающей из крана воды...
Потом сутки напролёт были симуляторы виртуальной реальности. Соляные и сланцевые рудники Верберны. Вечная темнота и адские глубины Гидры. Ледяные пустыни Махана и раскалённые -- Церны. И -- тесты, тесты, тесты... Один за другим испытуемые выбывали, срываясь. Ему было всё равно. Предельная нагрузка на разум и тело лишь помогала не думать, не вспоминать, не видеть снов. Падать головой на подушку и проваливаться в черноту до утра. Истощения он просто не замечал. Да и к чему? Главное, что не нужно думать. Всё продумают за тебя.
До финального собеседования он дошёл в одиночестве. Но вкуса победы не чувствовал. Одну лишь пепельную горечь усталости. Впрочем, это всего лишь начало пути. То ли ещё ждёт впереди.
От размышлений отвлекло лёгкое гудение притормозившего у входа флаера, а затем стук каблучков. Он поднял голову, забыв выключить голограмму.
Нена. Сегодняшняя её прическа живо напомнила Вайону пресловутую радужную секретаршу, будь она неладна. Или птицу с острова Нэ. Чёрная юбка и белая блузка заставили парня сначала изумлённо распахнуть глаза, а после -- поморщиться. Уж лучше бы что-нибудь кислотное надела, оно хоть сочеталось бы с волосами. Впрочем, дамская мода переменчива...
- Привет! - бросила она, уставившись на него ярко-жёлтыми глазами с вертикальным зрачком. Опять линзы, чтоб им... В прошлый раз были малиново-бирюзовые. - Я уже думала, что ты совсем пропал! В Сети появляешься редко, отвечаешь скупо. До тебя не дозваться крайний месяц. Ты что, в какую-то компанию ввязался?
- Меня часто вызвали из Центра, - спешно ответил Вайон, пока вопросы не превратились в бурную горную речку. - Извини, я не мог рассказывать об этом проекте до сих пор.
- Что это у тебя? - девушка перехватила его руку, не дав свернуть голограмму. - Тот самый проект? Я так и знала, что ты опять в железяках своих потонул. Ты же был без пяти минут культуролог! Лучше бы попытался еще раз с дипломом...
Вайон невозмутимо отцепил от себя пальчики Нены и выключил голопланшет.
- Это не железяки. Я прошел тест Гиммела и подошёл Центру по результатам. Восемьдесят пять баллов. Потом они взяли меня в оборот, но я должен был молчать.
Одним глотком он допил кофе и отставил чашку. Как ей сказать? Как донести, что собрался ни много ни мало -- плюнуть на всё своё окружение? Разорвать все связи, одним махом покончить с прошлым. И что она, Нена, ему не нужна. Что никакие отношения ему больше не нужны.
Полиморфы не нуждаются в подружках.
- Мы больше не встретимся, - будничным тоном сказал он.
Она села на соседний стул, ошалело хлопая глазами. Весь флёр экстравагантности разом слетел. Девушка захихикала.
- Вайон, если это шутка такая, то она неудачная. Как это не встретимся? Ты переезжаешь? Что за похоронный вид?
- Нет. Не шутка. У нас и раньше не могло завязаться нормальных отношений. А сейчас мы просто не сможем пересекаться -- меня вообще вряд ли с территории Центра выпустят, а если выпустят, то под присмотром. Можешь считать, что ты никогда не была в моем вкусе. Прости, что тратила на меня время.
Лучше так. Сразу по живому, чтоб смертельно обиделась и сама отстала.
- Вайон, тебе там случайно мозги не повредили? - растерянность сменилась ядовитостью. - Не заменили на процессор? При чём тут потраченное время?
С ней было интересно ходить на концерты, ездить в сафари, было приятно проводить вместе время. Возможно, в конце концов, она бы и понравилась ему своей наивной заботой и неунывающим оптимизмом, но...
Но было объявлено о проекте "Полиморф". И Вайон Канамари счёл, что такая цель жизни имеет больше смысла, нежели иллюзии о "семейном счастье", построенном кое-как, без любви, на одном желании вписаться в общество, которое тебе безразлично.
- Пока нет, но скоро заменят, - спокойно проговорил молодой человек. - Я сегодня прошёл официальное одобрение комиссии и утверждён, как оператор Полиморфа.
- Оператор чего? - удивилась Нена. Перламутровые ноготки нервно забарабанили по скатерти.
- Полиморфа. Машины, предназначенной для работы в дальнем космосе. Сознание оператора переселяют внутрь машины, потому что человек перелёта на такие расстояния не выдержит. Это надолго, поэтому моё тело, разумеется, умрёт. Я могу вернуться на Энвилу через два, три, а то и четыре столетия. Тебе нужен железный друг, болтающийся неизвестно где всю твою жизнь? Думаю, нет.
Она не верила. Хлопала глазами, качала головой, теребила цветной локон.
- Ты свихнулся, точно свихнулся! А как же всё, что я для тебя делала?
Вайон поднял на неё голубые, враз заледеневшие глаза. Секунду назад ещё хоть какое-то чувство вины в нём жило, а теперь захотелось плюнуть и молча уйти. Делала, да. По сафари таскала, врывалась в его жизнь к месту и не к месту, разбивала защитный кокон одиночества, не понимая, что после этого тоска вгрызалась в душу ещё сильнее.
Он убрал планшет, закинул сумку на плечо и вышел, не оглядываясь. С хозяином кафе можно расплатиться и позже.
- Вайон! Стой! - Нена выбежала следом, пытаясь ухватить его за рукав куртки. - Ну стой же!
Он обернулся и выдернул руку.
- Нена, мне завтра к восьми утра в Центр. Меня ждёт Пректон. Лучше найди себе кого другого, не связывайся с машиной. Прости.
И Вайон Канамари быстро зашагал вдоль по улице, оставив растерянную, чуть не плачущую девушку возле флаера.
Вечерело. На утопающий в зелени Тейлаан скоро должны были опуститься сумерки, но пока расплавленное золото заходящего солнца ещё текло между домами. Старинная мостовая тянулась со склона горы широкими ступенями-террасами, с которых приходилось спрыгивать. Вайон почти бежал, подгоняемый внезапной и оттого ещё более острой обидой. Она даже не попыталась, не удосужилась разобраться, что произошло, не пожелала понять, почему он...
Почему он подписал собственный приговор к одинокому железному бессмертию.
Парень как на стену налетел. Воздух внезапно ударил его под дых и заставил съёжиться комочком прямо посреди улицы...
