Одного взгляда на Эллен было достаточно, чтобы не откладывать встречу с шедевром архитектуры на утро. Она сейчас даже больше напоминала гончую, чем Марвин в день моего с ним знакомства. Вздрагивала, если какой-нибудь прохожий, пересекая дорогу, мешал нашему движению, шумно вдыхала воздух и неотрывно смотрела на западный фронтон аббатства, где располагался вход. Мне пришлось удерживать её, пока Марвин приобретал билеты. А уж когда тот вдруг остановился, залюбовавшись изящным розеточным окном над воротами, Эллен рыкнула на него, как вожак стаи на расшалившегося молодого самца:

- Идём скорее!

И всё-таки нам пришлось задержаться. Посетителей было немного, но мы и без их помощи быстро потеряли ориентировку. Бесконечный ряд колонн, множество статуй, статуэток, надгробий и просто мемориальных плит сбивали с толку. Вечернее солнце застряло где-то в высоких арочных сводах, не добираясь до нижнего яруса храма, и здесь царил почти такой же полумрак, как в древесных жилищах дикарей Кассилии. Огни многочисленных светильников выделялись яркими точками, но не могли рассеять темноту. Электронный гид указывал направление, но мы постоянно натыкались, то на колонну, то на гробницу, то просто на группу зевак. Всё-таки здесь было слишком много реликвий, гораздо больше, чем в принципе может вместить помещение такого размера.

И только оказавшись в центральной части нефа, прямо под куполом храма, я начал понимать, куда же нам, собственно нужно идти. От надгробья великого физика нас отделяло не больше трёх десятков шагов. Но я даже отсюда почувствовал, что с ним что-то не так. Хотя и не сразу понял, что именно.

Вроде бы точно такой статуя и должна быть. Мраморный сэр Исаак возлежал на собственном саркофаге в непринуждённой, расслабленной позе, более подходящей изнеженному римскому аристократу, чем серьёзному учёному. И он, казалось, не придумал лучшего применения для своих рукописей, чем соорудить себе из них подушку. Два ангела, стоящих рядом с отдыхающим гением, предлагали ему положить под голову ещё один свиток. А за спинами у всех участников композиции виднелись очертания пирамиды.

Пожалуй, как раз она и вызвала моё беспокойство. Я попытался мысленно сравнить увиденную картину с той, что хранилась где-то в закоулках моей памяти. Да, чего-то в этой пирамиде не хватает. Над головой у Ньютона образовалось свободное пространство, которого не должно быть. Раньше не было.

Я обернулся на своих спутников в поисках поддержки.

- Красиво! - изрёк Марвин.

При желании можно было поспорить с ним, но мне сейчас интересовало совсем другое. И Эллен тут же озвучила причину моего беспокойства:

- А где же шар? - по-детски обиженно спросила она. - Тут должен быть шар.

Точно! Его-то и не хватало в пространстве над головой Ньютона. У настоящего надгробья из пирамиды выступала огромная, диаметром около метра, сфера. То есть, на самом деле это было изображение Земли, Земной шар. Но ведь шар же, а не куб, например. И без него сейчас стало как-то грустно.

Стоп! Как я сказал? У настоящего надгробья?

Движимый смутными подозрениями, я подбежал к статуе и коснулся её рукой. Так я и думал, пластик! Искусная, почти идеальная имитация мрамора, но без привычного ощущения холода, свойственного природному материалу.

Стало быть, кто-то заменил настоящую статую на подделку. Кто - не столько важно. Главное - почему? Уж не потому ли, что раньше нас узнал тайну гробницы Ньютона?

- Сейчас всё выясним, - заявил я гораздо увереннее, чем чувствовал себя на деле. - Марвин, будь другом, приведи сюда смотрителя или ещё кого-нибудь из персонала. Только живого, а не робота.

- Сейчас, - откликнулся он и пропал где-то за колоннами. Прямо как за деревьями.

А я остался с Эллен, всё так же недоумённо разглядывающей статую.

- Куда подевался шар, Грэм? - повторила она, и мне ужасно не понравилось, как это было сказано.

Даже в голосе моей "Медеи", когда она ещё находилась в здравой оперативной памяти, звучало больше жизни. И не знаю, как бы я приводил Эллен в чувство, если бы Марвин не вернулся на удивление быстро. Как ему удалось найти дорогу в этом готическом лесу? Ах, да! Кому ж ещё, как ни ему. Инстинкты никогда не подводят.

А шедший следом за ним мужчина в бело-голубом, цветов графа Челси, форменном комбинезоне двигался ещё уверенней. Знакомой, тысячи раз пройденной дорогой, всё равно как если бы мне нужно было из гидропонного отсека корабля пройти в бассейн. Разумеется, служитель музея не глазел по сторонам, а внимательно изучал нас с Эллен, пытаясь определить, зачем он так срочно понадобился.

- Генри Джонс, доктор археологии, - представился он, широко, но немного настороженно улыбаясь. - Чем могу быть полезен?

- Альфред Саймон, турист, - в тон ему ответил я. - Хотелось бы задать вам несколько вопросов, доктор Джонс.

- Слушаю вас.

Нет, на злоумышленника он не походил. Скорее уж, сам ожидал от нас каких-то неприятностей. Ноги расставлены широко, но носки развёрнуты внутрь. Руки скрещены на груди. Во времена моей юности было принято по таким деталям судить о намерениях человека. На мой взгляд, полная чушь, но действительно складывалось впечатление, будто бы он принял защитную стойку. А может быть, во всём виновато его мощное, мускулистое, отнюдь не докторское телосложение. Я уже не говорю про массивный подбородок и чуть примятый боксёрский нос. Интересно, это природный дефект, по каким-то причинам вовремя не устранённый, или продуманная, специально сконструированная биоскульптурами особенность лица?

Но спросил я его, разумеется, о другом.

- Скажите, доктор Джонс, а почему надгробье сэра Исаака Ньютона изготовлено не из мрамора?

- А почему вас это так волнует, мистер Саймон? - он мгновенно перешёл в контратаку. - Вы, случайно, не из Лиги защиты исторических памятников? Или, может быть, вы родственник покойника? Но, насколько мне известно, ни одного потомка Ньютона среди жителей Земли не зарегистрировано.

- О нет, доктор Джонс, - решил отшутиться я. - Мы вовсе не такие злодеи, как вы подумали, а всего лишь простые добропорядочные кладоискатели.

Кажется, шутка вышла не слишком удачной. Несмотря на все усилия, археолог не смог удержать улыбку на своём широком лице.

- Напрасно вы смеётесь, мистер Саймон! - укорил меня он. - Знали бы вы, как досаждают нам эти любители старины! Месяца не проходит, чтобы в окрестностях аббатства не отловили пару-другую гробокопателей. И никакая охрана их не пугает. Отключают системы видеонаблюдения, приводят в негодность роботов.

Он развёл руками, демонстрируя неспособность справиться с нарушителями. И видно было, что это обстоятельство действительно его огорчает.

- Сочувствую вам, доктор Джонс, - искренне сказал я. - Но вы так и не ответили на мой вопрос. Почему у вас статуя Ньютона не мраморная, как сообщается во всех справочниках, а пластиковая?

- Спроси его про шар, Грэм! - неожиданно вступила в разговор Эллен.

Похоже, её зациклило на этой мысли. Могла бы хотя бы моё настоящее имя не называть! Остаётся лишь надеяться, что учёный по рассеянности и увлечённости собственными мыслями не обратит на это внимания.

- Помолчи, пожалуйста! - вынужденно повысил голос я. - Дай мне спокойно поговорить с доктором Джонсом. Марвин, - слава богу, хоть он своё имя не менял. - Уведи её куда-нибудь!

Вот за что мне в последнее время нравится этот парень - за умение не задавать лишних вопросов. Через минуту Марвин и мисс Брукс уже прогуливались где-то во внутреннем дворе аббатства, а мы с доктором продолжали беседу. И мало-помалу он разговорился, перестав отвечать вопросом на вопрос.

- Приятно встретить такого внимательного и знающего туриста, как вы, мистер Саймон, - признался археолог. - Подавляющее большинство посетителей в пол-уха выслушают объяснения робота-эккурсовода, сголографируются на память и спешат к следующей достопримечательности. За те двести лет, что я здесь работаю, вы первый заметили подмену. - Он усмехнулся и поспешно добавил. - Только не хочу, чтобы вы подумали о нас плохо. Эта мера была вынужденной. Видите ли, ни одно здание не сможет простоять столько тысячелетий. Тем более, в лондонском климате. И в какой-то момент мы поняли, что ещё один косметический ремонт только ухудшит положение. И на месте древнего собора возвели новый, из современных материалов, но как две капли воды похожий на оригинал.