Он помолчал немного.

— И все-таки не понимаю, — заговорил он снова. — Как эти трубы прорвать могло? И что за напасти на «Попкорн» мой навалились в последнее время. То крысы, то трубы прорывает. Ребята рассказывали, что за полчаса до катастрофы приходила какая-то девка из местного ЖКХ. Говорила — с профилактическими работами. А как ушла, так у нас вода и начала свистеть изо всех дыр. Хорошо хоть компьютеры не пострадали. Как думаешь, девка та — сантехник — виновата в том, что трубы прорвало? Если да, то я ее в порошок сотру. А? Нина, ты спишь?

Нина действительно спала и поэтому на вопрос своего супруга ответить не могла. Но Андреев не успокоился и несколько раз довольно сильно пихнул ее в бок.

— А? — в испуге вскинулась Нина. — Что еще случилось?

— Пока ничего, — ответил Андреев, — спи-спи. Я просто думаю. То есть размышляю вслух — как могло получиться так, что у меня в офисе прорвало трубы, если мы только что делали ремонт. Ну, после происшествия с крысами. И всю сантехнику меняли на новую, а? Может быть, фирма, которая нашим ремонтом занималась, схалтурила? Да, — окончательно утвердился в своем мнении Андреев. — Не иначе. А как еще? И фирма виновата, и девка-сантехник. Случайность, скажешь ты? — спросил он Нину, как будто она пыталась возразить. — Случайность? Нина, ты спишь?

— А?!

— Спи-спи. Я просто вот никак не могу понять — то, что у нас случилось, ну, с трубами. Это случайность или просчет ремонтников? Или сантехников? На случайность вроде бы не похоже. Ладно бы одна труба полетела, но сразу две! Совершенно новые. Нет, я на этих сволочей точно подам в суд. На ремонтников! И на сантехников. То есть на ЖКХ. И слуплю с них бабки. Вот завтра же пойду и напишу заявление. И отдам в суд. Нет, сегодня напишу заявления, чтобы времени не терять, потому что времени у меня мало, а дел полно. Слышишь, Нина?

— Андреев! — в очередной раз просыпаясь, взмолилась Нина. — Ты мне дашь поспать или нет?! Мне, между прочим, завтра на работу тоже.

— И мне на работу, — резонно ответил Андреев. — Только я решаю очень важные и насущные проблемы. То есть вопросы. Подавать мне в суд или не подавать?

— На кого?

— На фирму, которая у нас дома ремонт делала?

— Подавай на кого хочешь, — проговорила Нина, закрывая глаза и укрываясь с головой одеялом, — только оставь, пожалуйста, меня в покое. Я безумно устала, и ты еще.

— Да спи, спи, — сказал Андреев. — Я тебя бужу, что ли? Просто интересно, почему ты так наплевательски относишься к моим делам? Нина. Нина, ты спишь или нет?

Нина проговорила что-то из-под одеяла, но что именно — разобрать нельзя было. Андреев вздохнул, соскочил с кровати и прошлепал босыми ногами к письменному столу. На ощупь нашел листок бумаги, ручку и, подхватив вес это под мышку, направился в кухню.

Там он уселся за стол, ненадолго задумался и вывел сверху в правом углу:

«Заявление».

Потом подумал еще и подписал:

«В городскую прокуратуру…»

Отложив ручку, он закатил глаза в потолок и принялся составлять в уме начальную фразу своего заявления. Эта начальная фраза, как решил Андреев, должна в полной мере отражать то справедливое негодование, бушевавшее сейчас в его душе, и к тому же зацепить внимание того, кто будет это заявление читать. Составлял фразу Андреев довольно долго, вариантов за это время успел придумать, проработать и отвергнуть множество, но искомое сочетание слов так и не Нашел. Поэтому начал он пространно:

«Как известно, муниципальные службы быстрого реагирования в последнее время характеризуются тем, что реагируют действительно быстро, и совершенно ясно, что из этого следует…»

Андреев снова задумался. Что следовало из того, что службы быстрого реагирования реагировали быстро, было на самом деле совершенно не ясно. Но тем не менее Андреев решил не сдаваться и довести свою мысль до конца.

Чтобы подстегнуть мысль, он собрался закурить. На столе сигарет не было. Андреев прошлепал в прихожую, пошарил по карманам пальто, нашел сигареты и еще какую-то странную штучку размером со спичечную коробку и похожую на таракана.

— Это что еще за черт? — скривился он. — Откуда у меня это?

Внимательно осмотрев штучку со всех сторон, он заметил красную кнопочку на том месте, где у настоящего таракана должно быть брюшко. Немного поколебавшись, Андреев кнопочку нажал.

Ничего не произошло.

Андреев пожал плечами, вернулся на кухню и бросил штучку в мусорное ведро. Затем он уселся за стол, снова взялся было за ручку, как вдруг до его слуха донеслось странное позвякиванье.

Андреев посмотрел туда, откуда шел звук, и, округлив глаза, медленно открыл рот.

Из отворенной дверцы буфета одно за другим медленно, чуть покачиваясь, выплывали блюдца. Словно двигаясь на невидимом конвейере, они поднимались под самый потолок, а потом с маху летели вниз. Когда разбилось первое блюдце, Андреев вскочил на ноги и, пятясь, стал пробираться к двери.

Второе, третье, четвертое… Пол кухни уже сплошь был усеян осколками.

— Сервиз, — сглотнув, проговорил Андреев. — Подарочный. На двенадцать персон. С заварочным чайником.

Скрипнув, дверцы буфета растворились шире. Вереница пузатых чайных чашек во главе с большим заварочным чайником, вращаясь вокруг своей оси, как крохотные космические кораблики, поднялась под потолок, на самое место, откуда начинали свой гибельный полет вниз блюдца, и обрушилась на пол.

— Андреев! — закричала разбуженная грохотом Нина. — Ты мне дашь наконец поспать или нет? Что ты там на этот раз раскокал?

«Ничего!» — хотел крикнуть в ответ Андреев, но из горла у него вырвался только слабый хрип.

С коротким стуком дверцы буфета раскрылись настежь. Андреев увидел величаво выплывавшую по воздуху супницу — большую, размером в две Андреевых головы. Супница поднялась к потолку, но на пол не упала, описала два круга вокруг люстры, проследовала к подоконнику, ткнулась в стекло, сбив с подоконника горшок с цветами и две пустые бутылки из-под виски, а потом медленно развернулась, нацелившись округлой ручкой, похожей на сросшиеся бычьи рога, Андрееву прямо в лоб.

— Мама, — сипло пробормотал Андреев и, оглянувшись на дверь, начал отступать.

Супница спикировала вниз, но не разбилась, коротко свистнула и снова взлетела к потолку. Андреев тем временем Достиг уже порога. Не сводя глаз с взбесившегося предмета посуды, он осторожно перешагнул в прихожую.

Супница внезапно замерла, зависнув в воздухе на двухметровом расстоянии от пола, а затем, медленно вращаясь, долетела по направлению к Андрееву. Скорость вращения супницы, равно как и скорость ее передвижения, увеличивалась с каждой сотой долей секунды, и Андреев едва-едва успел отскочить в сторону и прикрыть голову руками. Супница, как тяжелый снаряд, просвистела в нескольких сантиметрах от его патлатой макушки и с оглушительным грохотом разбилась о стену за спиной Андреева. На пол звонко посыпались осколки.

— Мама, — снова повторил Андреев, выпрямляясь ц непроизвольно отряхиваясь, — а это как называется? Барабашка?

— Что происходит?

Андреев оглянулся на вышедшую из спальни Нину и пожал плечами.

— Супница разбита, — растерянно констатировала Нина. —Ты что, ею кидался, что ли?

— Я, по-твоему, дурак? — спросил Андреев, стараясь унять дрожь в руках.

— А как же она оказалась в прихожей на полу — разбитая? Сама, что ли, прилетела?

— Представь себе, да, — сказал Андреев. — Она меня чуть не протаранила. Я еле успел отскочить. Да если бы она одна. Сначала блюдца выплыли из буфета и одно за другим стали падать на пол, разбивались, естественно. Потом отряд чайных чашек под предводительством заварочного чайника тоже на пол отправился. А потом вот и супница. Честное слово, если бы не моя исключительная реакция, лежать бы мне сейчас на полу с пробитой головой.

Нина внимательно посмотрела на супруга. Перевела взгляд на груду осколков на полу прихожей и снова — в глаза Андрееву.

— Чего? — пожал плечами Андреев. — Они сами. Я до них и пальцем не притронулся. Знаешь, мне кажется, у нас в квартире барабашка завелся.