Главврач Книгин ахнул и всплеснул руками. Капитан Ряхин огляделся. Кроме Ленчика — к моменту их появления, — в палате находились еще трое: медсестричка в сильно декольтированном халате с полами, обрезанными по середину бедра, и двое лаборантов с блокнотами.

— Вы что здесь делаете? — нахмурился Книгин. — Больному нужен покой! Ну-ка. Прошу посторонних удалиться!

— Мы не посторонние, Игорь Иванович, — обиделся один из лаборантов. — Мы научные эксперименты проводим. Довольно нехорошо с вашей стороны становиться на пути прогресса.

— Всей больнице известно, что вы четвертый год ищете тему для докторской, — добавил второй лаборант.

Книгин покраснел и смешался и, словно в ожидании поддержки, оглянулся на Ряхина. Однако тот взглядом его не удостоил, изучая свидетеля, с которого собирался снять показания.

Охранник Ленчик, осунувшийся и похудевший за то короткое время, что находился в коме, полусидел в койке, опираясь на железную спинку, с видом страдающего боязнью высоты пассажира самолета. Страшно покрасневшие глаза охранника часто-часто моргали, а губы подергивались, словно Ленчик собирался расплакаться. Капитан Ряхин только сейчас ощутил и отметил в своем сознании странный, совсем не медицинский запашок, плотно сгустившийся в палате.

— Итак, — строго проговорил один из лаборантов, — Начнем.

Он отложил свой блокнот в сторону и подошел вплотную к Ленчику, тогда как второй лаборант, напротив, присев на одну из пустовавших коек, взял ручку и блокнот на изготовку.

— Я готов, — сказал, обращаясь к несчастному охраннику, лаборант без блокнота, — халат расстегнуть?

— Не надо, — с натугой выговорил Ленчик и достал из-под одеяла какой-то странный предмет, оказавшийся плотным бумажным пакетом, наполовину заполненным непонятной жидкой субстанцией.

— Могу я поинтересоваться, — подал голос главврач. — Что здесь происходит?

— Тише, пожалуйста, Игорь Иванович! — округлив глаза, шикнул лаборант с блокнотом.

— Вообще-то я являюсь главным врачом этой больницы, — повысил голос доктор Книгин. — Так уж право на информацию, кажется, имею.

— Через секундочку! — оборачиваясь, попросил лаборант без блокнота. — Опыт уже начался. Ну? — повернувшись к Ленчику, проговорил он. — Видишь что-нибудь?

Ленчик опустил страдающий взгляд на уровень живота лаборанта.

— Ну?

— Картофельные чипсы, — плывущим голосом пролепетал Ленчик, — стакан чая без сахара.

Главврач с видом человека, ничего не понимающего, развел руками и метнулся в сторону медсестры.

— Зиночка! — зашептал он ей на ухо. — Вы-то хоть в курсе того, что здесь происходит?

Медсестра Зиночка что-то хотела ответить, но не успела — Ленчик издал протяжный отвратительный гортанный рык и поспешно склонился над пакетом.

— Еще булочка с повидлом, — простонал он, поднимая голову и вытирая с губ липкую слюну, — отстаньте от меня, пожалуйста, а? Как противно.

— Мы не пристаем, — тоном не допускающего шалостей учителя проговорил стоящий перед ним лаборант. — Исключительно в научных целях.

— Еще две конфеты… шоколадные, — с тяжелым вздохом добавил Ленчик. — И сосиска.

Второй лаборант строчил в своем блокноте.

— Позвольте! — воскликнул вдруг первый лаборант. — Никакой сосиски я сегодня не ел!

— Вижу сосиску, — повторил Ленчик, — длинную и Прямую.

— Он что? — горячо шептал на ухо медсестре главврач. — Способен видеть содержимое желудка?

— Не только! — шепотом ответила Зиночка. — После того, как больной побывал в коме, он может видеть человека насквозь! В прямом смысле слова. Даже внутренние органы!

— Так мне сосиску записывать или нет? — вопросил лаборант с блокнотом.

— Погоди! Я ведь не ел сосиску?

— Но он же видит сосиску!

— Вижу, — подтвердил Ленчик. — Толстая такая. Как раз под булочкой с повидлом. Вы, наверное, сосиску позже завтрака съели. Она абсолютно не переваренная. О господи…

Он икнул и снова нырнул головой в пакет.

— Так! — звонко раздался голос главврача, решившего, видимо, перехватить инициативу научных изысканий. — Скажите, больной, в каком именно месте вы видите сосиску в животе у объекта исследования?

— Вот тут, — снова утерев губы, ткнул пальцем в лаборанта Ленчик.

— Все понятно, — констатировал главврач, — это не сосиска, а прямая кишка. Выводом данного опыта можно считать то утверждение, что больной способен видеть внутренние органы человека, а не только содержимое желудка.

— Вообще-то такой вывод уже имел место, — начал было один из лаборантов, но главврач, внезапно подобравшись, крикнул:

— Молчать! — И лаборанты заткнулись.

— Как старший и более опытный, — продолжал доктор Книгин, — требую передать бразды правления исследованием в мои руки.

С этими словами он выхватил из рук растерявшегося лаборанта блокнот, наскоро пробежал глазами исписанные листки и подошел поближе к койке Ленчика.

— Итак, больной, — ласково выговорил главврач. — Переходим ко второму этапу опытов.

— Не надо больше, — проскулил Ленчик. — Думаете, мне приятно на ваши желудки любоваться? Никогда не думал, что внутри человека такая гадость. Мне плохо. Мне бы чего-нибудь успокаивающего.

— После, — бодро пообещал доктор Книгин. — А сейчас, Зиночка, подойди сюда!

Зиночка процокала каблучками по истертому больничному линолеуму и остановилась рядом с Книгиным.

— Посмотрите, — попросил Ленчика главврач, проведя рукой по упругому, обтянутому тесным халатом, животику медсестры. — Что вы здесь видите?

Ленчик закашлялся, мучительно дергая кадыком, протер кулаками воспаленные глаза и послушно уставился туда, куда указал ему доктор Книгин.

— Ну? Чем Зиночка… э-э… то есть объект исследования завтракала?

— Сметана, — проговорил Ленчик, теребя в руках пакет. — Или йогурт. Не пойму… Или кефир.

— А вот и нет! — защебетала медсестра. — Я вообще сегодня не завтракала. Ко мне вчера мой знакомый зашел — француз Пьер, так он сегодня утром сказал, что настоящие женщины завтракают любовью.

— Но я же вижу, — запротестовал было Ленчик, но лаборанты, переглянувшись с Зиночкой, хихикнули, и доктор Книгин кашлянул, а Ленчик смолк.

Двери палаты вдруг распахнулись, и строевым шагом вошли двое одетых в неприметные темные костюмы и аккуратно подстриженных людей среднего роста и неопределенного возраста. Главврач Книгин резко обернулся к вошедшим, но один из них достал из кармана красную книжечку удостоверения и показал — сначала Книгину, а потом всем присутствующим. «ФСБ» — мелькнули большие золотые буквы на красном картоне.

Главврач тотчас сник, Зиночка прекратила глупый смех и оправила на себе халат. Один только капитан Ряхин строго нахмурился и шагнул к пришельцам.

— РУВД Волжского района, — щелкнув каблуками, представился он, — капитан Ряхин. С кем имею честь?

Один из вошедших так же молча ткнул под нос милиционеру свое удостоверение, а второй с грохотом развернул к выходу койку, на которой страдальчески морщился и таращился по сторонам явно ничего не понимающий Ленчик. Ряхин погрузился в изучение удостоверения, а пришельцы, пользуясь всеобщим замешательством, ловко выкатили койку за пределы палаты.

Доктор Книгин опомнился первым. Он кинулся к захлопнувшимся за похитителями дверям палаты, но на половине пути наткнулся на Ряхина, который все еще словно зачарованный смотрел в раскрытую книжку удостоверения.

— Товарищ милиционер! — задыхаясь, закричал главврач. — Что же это делается такое? Как только нечто интересное происходит, пригодное для докторской диссертации, так сразу федералы на это лапу накладывают! Они же и вам не позволят расследование закончить, засекретят от народа все данные! Видели фильм «Никита» — про французские спецслужбы? Вот и у нас то же самое, только хуже!

Ряхин странными какими-то глазами глянул на раскрасневшегося доктора и тряхнул головой, точно просыпаясь.

— Скорее! — завопил доктор Книгин. — А то уйдут! Уйдут, и никогда мы больше Ленчика не увидим! Мы их по закону должны остановить, а то потом никто ничего не докажет! Никакого права они не имеют живого человека похищать.