Майору полиции Пинегину снился странный сон. Мисс Вселенной Оксана Фёдорова жаловалась на закрытое временем окно любви. Недоумение Пинегина от явившегося сновидения было столь велико, что он проснулся. Повернувшись на правый бок, полицейский открыл глаза и посмотрел на китайский будильник — пластмассовый шар мерзкого розового цвета с мигающими зелеными цифирками. Представитель Поднебесной молча утверждал, что сейчас 11.43.

— Надо встать, — решил Пинегин. — В душ не пойду, бриться не стану. Достану из холодильника шампанское и похмелюсь. В честь Нового Года с утра попью французской газировки. Потом пожарю мясо с луком, напеку себе луковых булочек и отдохну. А там, глядишь, кто-нибудь с бутылочкой подойдёт. Хороший день 3 января, хотя и понедельник.

То, что он хорошо подумал про понедельник, было ошибкой. Только-только Пинегин начал скручивать пробку на толстостенной, сразу отсыревшей на теплой кухне бутыли, как заговорил мобильник.

— Это подлецы из дежурной части звонят, — женским голосом забубнил он. — Это подлецы из дежурной части звонят.

Пинегин заматерился. Секунду он решал, что сделать — пойти за телефоном или открыть бутылку. Шампанское уже тихонько шипело.

— Скоты! — майор остался на месте и аккуратно вытащил пробку. — Телефон врать не будет, подлецами были, подлецами остались.

Телефонная женщина не унималась. Пинегин скорбно глянул на откупоренную бутыль и поплелся в комнату.

— Да, — спокойно сказал он, нажав кнопочку с зелёной трубочкой, но вызов закончился уже.

Майор полиции с ненавистью посмотрел на свой мобильник. Это что значит? Это, типа, ему сейчас вроде как самому придётся звонить в дежурку, что ли? В свой законный выходной? Ни за что!

Шампанское зашипело в керамической кружке с истертым рисунком зодиакального Льва. Пинегин отхлебнул, невольно прислушался. Тихо. Он шумно выдохнул и поднеся кружку к сухим губам, начал выливать шуршащий напиток в глотку. Через мгновение, еще не успев поставить кружку на стол, майор почуял лёгкость в голове. Самочувствие пришло в норму.

— Я так-то не болею с похмела, — подумал Пинегин. — Но старое доброе шампанское не повредит.

Он сладостно потянулся и снова услышал ругательства телефонной женщины в адрес дежурной части.

До загородного посёлка Рябиновый езды было полчаса. Если дорога расчищена, конечно, от снега. Снегоуборщики прошли утром, но путь полицейскому уазику преградили три машины. Желтая «Лада-Приора» не смогла разъехаться с «Ландкрузером», в который до кучи, въехал ещё идиот на красном «Гётце».

— Вот куда этого дебила понесло! — завозмущался прапорщик полиции, управлявший УАЗом. — Гоняют алкаши, краёв не видят.

Сцепившиеся машины полностью перекрыли дорогу. Видимо, они стояли давно, потому что около автомобилей никто не бродил, не угрожал и не лаялся на оппонентов.

— Гаишники тоже козлы, — прапорщик понемногу остановился, не доехав до места аварии метров десять. — Работать надо, а они тоже, видать, водку жрут, гады!

Пинегин, сидевший на переднем сидении, вздохнул и закурил. Шампанское уже выветрилось, было скучно. Сзади скучали два оперативника и кинолог. В «собачнике» машины тосковал служебно-розыскной пёс Аргун. Он шкрябался и шуршал.

Из «Гётца» вылезла девушка в короткой норковой шубке и размахивая ручками для равновесия на скользкой дороге, направилась к УАЗу.

— Здравствуйте, — злой прапорщик приоткрыл ей дверцу. — Вы в Рябиновый едете?

Повернувшийся в её сторону Пинегин кивнул.

— Вы знаете, это я звонила, — девушка заторопилась. — Это у меня Алёшу убили там.

— Залезайте, — майор повернулся к своим подчинённым. — Саша, открой ей там дверь.

Девушка начала заталкиваться в салон, но получалось плохо. Кинолог вздохнул, вылез наружу, открыл собачник и стал прогуливаться с ним. Аргун деловито побежал к столкнувшимся машинам. Добежал, сел и укоризненно склонил умную голову набок.

— Какая у вас собака большая, — впихнувшись внутрь УАЗа, девушка посмотрела на Аргуна. — Она не кусается?

— Ну почему же, — Пинегин развернулся к ней. — Очень даже кусается. Рассказывайте.

Девушку звали Машей Орловой. У нее был ухажер — Алексей Трапезников. Алексей первого января вечером уехал к своему приятелю Илье Изотову в посёлок Рябиновый. Как пояснила Маша, они заранее договорились о встрече, ещё до Нового Года. Какие-то дела парни решили обстряпать срочно. Утром второго января Алексей должен был вернуться обратно. Они с Машей собирались идти по гостям. Когда он не приехал, Маша обиделась, потом начала ему названивать, но телефон друга сперва отзывался длинными гудками, а потом и вовсе пропал из сети. Девушка забеспокоилась. Она через общих знакомых отыскала подругу Ильи и выяснила, что он уехал на дачу в Рябиновый, так как ему надо было что-то решить с Алексеем.

Узнав, что телефон молчит, подруга Ильи третьего января утром приехала в посёлок, и нашла там труп Алексея. Она сообщила об этом Маше, а та тут же позвонила в полицию.

Разговор пришлось прервать, так как в кармане форменной полицейской куртки Пинегина вновь разговорилась телефонная женщина.

— Ответь, любовь моя, — начала мурлыкать невидимая красавица.

— Начальник звонит, — вздохнул майор.

Начальник полиции вместе со следователем и экспертом давно уже были на месте. Возмущенный тем, что его подчинённые не торопятся, шериф районного отдела отчитал Пинегина. Узнав, что те стоят из-за плохой работы ГИБДД, полковник полиции, напрочь отрицающий толерантность, сказал пару слов, в которых ёмко уместились перспективы дальнейшей личной жизни гиен асфальта (так обычно называли в полиции дорожных служителей закона) и отключился.

— Скоро поедем, — Пинегин посмотрел на Машу. — А вам, Маша, придётся остаться. Сейчас гаишники прибудут.

Он зевнул и закурил от нечего делать.

Сумрачный следователь в очках с золотой оправой, печатал на нетбуке протокол осмотра дома. Дом был приличных размеров, двухэтажный, с разными балкончиками. Следователь плохо себя чувствовал, но дал себе слово не похмеляться, пока не оформит все бумаги. Для своих работ он облюбовал просторную кухню, где время от времени мог попить хозяйского кофе. Рядом на диванчике сидели двое понятых — соседи. Понятые — два мужика со следами Нового Года на измученной душе, которые ярко проецировались на лицах — спали, откинувшись на мягкую спинку. От них пахло перегаром, но следователь этот запах не чувствовал.

— Зачем ты на компьютере шлепаешь протокол? — сурово спросил его зашедший на кухню Пинегин. — Понятые на экране его будут подписывать?

Следователь поднял на него глаза.

— Тут у всех компьютеры и принтеры есть, — он принюхался. — Похмелился, гад, свежаком пахнет. Иди давай, ищи убивца.

Пинегин критически осмотрел понятых и вышел. В большой комнате на первом этаже лежал труп Алексея. От страшного по силе удара чем-то вроде топора его голова почти полностью отсоединилась от тела. Пушистый серый ковёр на полу весь пропитался кровью. На него старались не наступать. Начальник полиции, первым вошедший в дом, сейчас отмывал свои ботинки от крови в ванной. Эксперт трудолюбиво мазал всё, что привлекало его внимание черной сажей, а затем, старательно изогнув голову, искал отпечатки пальцев. Их он нашёл много.

— Пинегин! — громко сказал начальник, появившись в комнате. — Чего стоишь? Давай ищи этого Илью! Сто процентов, это он завалил дружка, а потом убежал. Видимо, по пьянке разругались.

Майор медленно кивнул головой. Он уже видел столик с придвинутыми к нему двумя креслами. На столике стояла недопитая литровая бутылка водки, маринованные огурцы, помидоры в тарелках, нарезанный балык, две рюмки, две вилки, два разноцветных стакана и пакет с апельсиновым соком. Под столиком на боку валялась опорожненная водочная бутылка на 0,7 литра. Все это было измазано чёрным.