«Тебе-то откуда знать?»

«Научилась смотреть и видеть».

«А против Раира ты меня не восстановишь, я, может, и правда идиотка, но не до такой же степени!»

«Не до такой, ещё больше, – раздраженно сказала Реда. – Нельзя уничтожить одну из нас, не задев другую – всё переплетено слишком тесно. Иначе я бы сама уже справилась».

Реда замолчала: зло и колюче. Реана зажмурилась…

«Не может Раир так со мной поступить!» – сказала она, но голос дрогнул и прозвучал вовсе не так уверенно, как ей хотелось бы.

«Хотелось бы надеяться, – мрачно проговорила Реда. Помолчала, и потом заговорила чуть живее. – Предлагаю послушать, о чём он думает».

«Это ещё зачем?» – подозрительно спросила Реана.

«Чтобы узнать, о чём он думает, – объяснила Реда. – Приоткрой глаза слегка – осторожно только, пусть думает, что мы спим, – посмотрим: наверняка он сейчас мыслит сосредоточенно… Ага, так и есть, послушная детка… Сейчас осторожно поглядим, что он пока надумал – надо же ведь быть в курсе вражеских замыслов… Ладно, ладно, не вражеских, дружеских – всё равно полезно!»

«А ты трепло ещё похлеще Ликта», – несколько удивленно резюмировала Реана.

«Не всегда, детка, и не со всеми, – отозвалась Реда. – Просто очень уж приятно снова быть живой. Да и таких собеседников, с которыми можно было бы не следить за каждым словом, у меня и вовсе, кажется, не было. Так что ты – единственная в своем роде».

«Вот уж счастье привалило…»

«Ты давай лучше соглашайся насчёт ознакомления с тяжкими Раировыми думами», – поторопила её Реда.

«А с чего ты взяла, что я соглашусь?»

«А почему нет?»

«Потому что подслушивать – свинство. Да и не верю я тебе», – сказала Реана.

«А чего ты боишься? Если ты своему Лаолийцу веришь больше, чем мне, значит просто докажешь себе и всем прочим, что я ошибаюсь. Или ты ему всё-таки не веришь?»

«А как ты себе вообще представляешь это „ознакомление“? – спросила Реана, помолчав. – Я же не умею читать чужие мысли».

«Я умею», – снова пожала бы плечами Реда, если бы они у неё были свои.

«Что, выходит, мне тебя надо отпустить на свободу?» – хмыкнула Реана.

«Пока необязательно, – терпеливо сказала Реда. – Я просто подскажу, что делать, а дальше ты и сама справишься».

«Ну, валяй. Подсказывай».

И Реда «подсказала». Собственно, слово не очень удачное: говорить что-то было бесполезно. Она скорее показала, подтолкнула в нужном направлении, и Реана вдруг с удивлением поняла, что всё просто, она прекрасно «слышит», о чём думает Раир. Но она вовсе не готовилась услышать это…

«…нет выбора. И мне остается только убить её, иначе Реда вернется, и все её преступления будут на моей совести! Но как же Реана?.. Бедная девочка…»

Ещё пару секунд она морщила лоб, прежде чем поняла, что Раира больше не слышит. Словно кто-то щелчком по кнопке заткнул рот телевизионному диктору. Примерно полминуты она пыталась осмыслить услышанное, это у неё не слишком хорошо получалось…

«Реда! – позвала она. – Как же это так? Он же не может, он же знает, как я ему верю… верила… Я ж почти влюбилась в него, черт возьми! Ты слышишь? Хоть ты меня слышишь?!»

«Слышу, „бедная девочка“, – отозвалась она. – Что делать-то собираешься теперь?»

«Что делать?! Это я у тебя спросить хотела, что нам теперь делать! Ты же у нас специалист по кольцевой обороне… да и по предательствам тоже…»

Реда усмехнулась.

«Это что-то новенькое! Ты у меня совета спрашиваешь? А с каких это пор ты мне веришь, детка?»

«А я не верю, – сердито сказал Реана. – Я хочу лечь и спокойно поплакать, и никому больше никогда не верить. Одна цель у нас с тобой действительно общая: биологическую нашу составляющую сохранить в целости. Шкурку нашу непродырявленной сохранить. Я же против Раира двух минут не выстою, если он от построения планов к делу перейти решит!»

«Ну, положим, не две минуты, а четверть часа, я думаю, – серьёзно сказала Реда. – Фехтуешь ты очень даже неплохо. А если меня выпустишь – так и вовсе…»

«И не надейся!»

«К тому же, – как ни в чём не бывало, продолжила Реда, – в экстремальной ситуации человек легко прыгает выше своей головы метра на три в среднем. Но четверть часа нам не помогут, а победить Лаолийца тебе пока ещё действительно не по зубам».

«Спасибо, успокоила!» – буркнула Реана.

«Не дёргайся так, – снисходительно сказала Реда. – Дела не слишком плохи – пока. Я думаю, до Нори-ол-Те можно жить спокойно, Лаолиец наверняка хочет прежде с тамошним Мастером пообщаться. А вот после того лучше бы осторожничать в полную меру».

«А может, – подумала Реана, – после Нори-ол-Те тебя уже не будет, может, Эглитор знает, как от оживших ведьм избавляться. Тогда и осторожничать уже ни к чему будет…»

«А я всё равно тебя слышу, – беззаботно сказала Реда. – Ты совершенно не умеешь скрывать свои мысли, может, научу как-нибудь, если договоримся не врать друг другу… Нет такого способа, ни у Эглитора, ни у Нанжина, ни у Шегдара. Неважно, сколько веков прошло: разделять сознания невозможно. Максимум, что можно сделать, усыпить меня снова, но это сложно и ничего не решает – вечно я спать не буду».

В этот день они выбрались, наконец, из холмов, хотя на равнину окружающая местность походила немногим больше. Тем не менее, дорога уже не столь напоминала козью тропку, а большей частью вела себя прилично, не грозя путникам на каждом повороте переломанными конечностями. Со стороны рельефа это было очень мило и, главное, своевременно: небесная канцелярия, наконец, перешла на зимний режим, и невнятная снежная пыль сменилась крупным снегом, который, вкупе с глинистой почвой, быстро превратил обычную ходьбу в экстремальный вид спорта. Через несколько часов, когда похолодало, а небо разродилось настоящим снегопадом, дорога, до сих пор ведшая прямо на запад, подошла вплотную к границе Кадарского леса и свернула вдоль его кромки на северо-запад. Ещё немного позже, когда глинистую землю уже скрывал ровный слой снега, поселок Воила был уже не дальше, чем в полутора часах ходьбы. Дорога неуверенно, но напрямик протискивалась между Кадарским лесом слева и Ютои справа, когда метрах в ста пятидесяти впереди, на дереве возле самой дороги обнаружилось привязанным некое разнообразие в пейзаже.

– Человек, – сказал Ликт, приглядевшись. Человек был привязан к стволу придорожного дерева и признаков жизни не подавал.

Раир молчал, пока Реана не переключилась на вторую крейсерскую, взяв курс на эту живописно темнеющую деталь пейзажа.

– Куда это ты? – подозрительно спросил Раир. Реана удивлённо на него посмотрела.

– Как это «куда»? Он же ещё живой, может быть. Я проверю, и если да, то постараюсь в таком состоянии его и сохранить…

– А ты не в курсе, что так оставляют обычно грабителей и убийц? – осведомился Ликт. – Ты бы думала немножко, прежде чем кидаться на помощь.

Реана споткнулась, честно попыталась разобраться в своих побудительных мотивах.

– Я почему-то уверена, что его нужно спасти. Я, правда, понятия не имею, почему… Но это почему-то слишком отчётливая уверенность, чтобы я её могла проигнорировать. И чего вы, собственно, окрысились? Раир, разве не ты совсем недавно всё рвался на помощь тогда ещё совершенно незнакомому Ёваску? Тебя ведь не терзали сомнения? И вообще, я абсолютно уверена, что убить человека куда проще, чем оживить, так что лучше сначала разобраться, а потом уже выносить приговор!

– Не в том дело, – качнул головой Раир. – Вы что, не видите: это же нашада. Ликт, неужели ты не заметил оранжевые манжеты и воротник? Наверное, и колпак где-то рядом валяется.

– Ох, действительно, – сказал Ликт, несколько даже смущенно. Они за время разговора подошли ощутимо ближе, так что три пятна вопящего оранжевого цвета на бело-сером фоне зимнего леса не заметить было довольно сложно. – Тогда и правда говорить не о чём…

– Как это «не о чем»? – возмутилась Реана. – Потрудитесь мне объяснить кто-нибудь, в чём дело! (Реда с объяснениями тоже не лезла, и чужие воспоминания не появлялись, но сейчас Реану это приятное обстоятельство обидело до глубины души). Или вы оба просто терпеть не можете оранжевый цвет настолько, что подойти ближе противно?