Она также нашла новую лучшую подругу: Аманду ДеКадене, тусовщицу из Британии, чей брак с Джоном Тэйлором из «Duran Duran» затмил её собственный блестящий имидж. «Аманда — трахальщица звёзд, — говорит один старый друг Кортни, — а Кортни просто была очередной звездой. Неважно, что она была девушкой, неважно, что у них никогда не было секса. Аманда примазалась к ней, как трахальщица звёзд». Кортни впоследствии блокировала Аманду как источник энергии, охарактеризовав её как «патологическую».

В марте, ещё во время стадии их медового месяца, они посетили церемонию вручения премии Оскар в диадемах и длинных платьях из белого шёлкового шармёза, целовались на камеры и вообще забавлялись, позоря самих себя. На одной из таких вечеринок после церемонии они посетили столик Квентина Тарантино, и Кортни оказалась рядом с Линн Хиршберг.

«Я поднимаю Оскара, — рассказала она впоследствии чикагской радиостанции «WKQF», — и они очень тяжёлые, потому что они покрыты свинцом, а поверх — золотом. Можно было начисто размозжить кому-нибудь голову. Я говорю: «Кого я ненавижу в этом зале?». Вдруг такой слабый голосок пищит: «Тебе не нравлюсь я» … И она удрала и спряталась под столиком Мадонны, Эллен Баркин и Джоди Фостер, и они пинали её под столом. Джоди Фостер курила сигары, тушила об неё и кричала: «Держи ответ, сука!» … Ударь я её кулаком, они бы просто сказали: «Вот опять Кортни за своё». Но я сохранила самообладание».

Как будто этого инцидента — и того факта, что у Хиршберг был рак — было недостаточно, чтобы удовлетворить чувство кармы Кортни, с ней связался «Vanity Fair» по поводу того, чтобы сделать статью с иллюстрацией на обложке. Интервью проводилось не внештатным сотрудником, а пишущим редактором Кевином Сессамсом, который её обожал.

Обложка «Vanity Fair» за июнь 1995 года не могла быть более буквальным извинением за статью 1992 года. Изящно накрашенная, с мечтательным лицом, в облегающем платье персикового цвета и с крыльями ангела с белыми перьями, Кортни была снята выходящей из декоративной золотой картинной рамы. Этот материал сопровождался несколькими её полуобнажёнными портретами, и одним изящным с Фрэнсис Бин, уставившейся в камеру, в её огромных проницательных глазах явно отражалась душа её отца.

«Американцы на самом деле очень хотят моей смерти, — сказала Кортни Сессамсу. — Они хотят, чтобы я умерла. Я умирать не собираюсь».

Той весной «Hole» совершили краткий тур по Европе. В Амстердаме пресса сообщила, что Кортни танцевала шимми на балконной опоре, чтобы выгнать враждебно настроенную оппонентку в клубе «Paradiso». Один голландский Интернет-сёрфер, который утверждал, что был в зале, дал другую версию событий. Этот человек сообщил, что та девушка постоянно кричала: «Ты убила Курта!», а когда другие последовали её примеру, Кортни отложила свою гитару.

«Хорошо, — как сообщают, сказала она. — Здрасьте, приехали. Ну-ну. Вы, девушки, срёте на меня, вы не врубаетесь в чёртов концерт … Ты бесишься, потому что думаешь, что я трахала Трента? Ты бесишься, потому что думаешь, что я трахала Эвана? Ты бесишься, потому что я вышла замуж за Курта? Ну, тебе не повезло, ты — жирная уродливая готка. Сходи подрочи. Курт ненавидел этот чёртов город. Я ненавижу этот город. Сходи подрочи! В следующий раз сходи на «Nine Inch Nails».

«Ты заплатила чёртовы деньги за этот концерт, ты, чёртова сука!», — как сообщают, вмешалась Мелисса Ауф Дер Маур.

Вернувшись в Штаты, Кортни очень обстоятельно удовлетворяла предполагаемое желание американской публики своей смерти. Той весной и летом она принимала много таблеток: перкодан, валиум и много, много роипнола. На рейсе 11 июня из Нью-Йорка в Сиэтл во внезапной депрессии, она проглотила сразу три. Её помощнику пришлось помогать ей выйти из самолёта и усаживать её в такси. К тому времени, как они приехали домой, Кортни была без сознания, не реагировала и, казалось, едва дышала. Помощник вызвал скорую, которая быстро доставила её в Медицинский Центр Харборвью. Ей промыли желудок, её признаки жизни отслеживали в течение двенадцати часов.

К тому времени, как в два часа на следующий день её выписали, она не могла выкинуть из головы музыкальную тему из «Долины Кукол». Это был только наполовину несчастный случай.

Ходили слухи, что «Hole» откажется от участия в Лоллапалузе, но Кортни была там в день открытия, 3 июля, «с затуманенными глазами» и «болезненным лицом», согласно «Rolling Stone».

Лоллапалуза началась в 1991 году как странствующий фестиваль музыки, искусств и различных субкультур. Он был основан Перри Фарреллом, тогда вокалистом «Jane’s Addiction». Состав участников 1995 года пока был самым эзотерическим, включая «Pavement», Бека, «Cypress Hill», «Jesus Lizard», Шинэйд О`Коннор (которая рано выбыла из-за беременности), и «Bikini Kill», так же, как и «Hole». Даже ведущие исполнители, «Sonic Youth», больше являлись уважаемой культовой группой, чем рок-легендой.

В самый первый день этого шестинедельного тура Кортни попала в неприятную историю. В своём гастрольном дневнике для «Spin» она написала:

[Кэтлин Ханна из «Bikini Kill»] была самым злейшим врагом моего мужа в мире, той, кто не остановится ни перед чем, чтобы нас раздражать… Именно после нашего выступления — перед «Sonic Youth» — а я на сцене разговариваю с Беком, подходит Эрик и говорит: «Сзади тебя Кэтлин. Ты должна дать ей конфет и взбесить её». И она была там, типа ухмыляясь мне. Я бросила на пол свой свитер, а она типа прошептала: «Где ребёнок? В туалете с капельницей?». Я просто вышла из себя. У меня в руке были «Скиттлз» и пара «Тутси Роллс». Я просто подбросила их в воздух и закричала: «БAAAAAAAAAAAAAA!». А потом она меня толкнула, а потом я ей влепила. Это всё произошло за пять секунд. Нас схватили такие большие телохранители, и нас разняли, и она кричала и визжала всякие разные вещи про меня, а я смеялась над ней, типа: «Иди корми чёртовых бездомных или ещё кого». Я думаю, что у меня ещё был мешок тостад, смешанных с конфетами, поэтому повсюду шёл дождь из леденцов и тостад. К.Х. сказала, что я напала на неё, и что я была на наркотиках, и у меня был психоз; знаете, все те вещи, которые могут понравиться деревенщинам в Пеории. Потом она пошла в номер «Sonic Youth», сплетничала и рассказала им эту совершенно преувеличенную безумную историю о том, как я совершенно неожиданно на неё напала и ударила, когда на самом деле у меня, между прочим, было девять или десять свидетелей…

К.Х. не получила никаких повреждений. Я только собиралась её ударить. Все в моей компании действительно чувствовали к ней отвращение, как и те, кто это видел, потому что несколько человек слышали то, что она сказала. Она оскорбляла мою дочь очень, очень подло и отвратительно. Я на самом деле намеревалась дать ей конфету и уйти.

Кэтлин Ханна предъявила обвинения в нападении, и Кортни в итоге приговорили к году тюрьмы, отложенному при условии, что она будет посещать «уроки управления гневом» и воздержится от драк в течение двух лет»*.

Но Кортни вскоре избавилась от своей агрессии. Большую часть тура она была подавлена, много спала, смотрела фильмы на заднем сиденье своего автобуса, после концертов так сильно пичкая себя лекарствами, что на её одежде, постельном белье и даже на её коже стали появляться дыры от сигаретных ожогов, как тогда, когда она была героинщицей. Она не могла спать без своих таблеток, а когда она слишком долго бодрствовала, начинала думать о Курте.

В последний день июля кто-то бросил на сцену патрон от винтовки в самом разгаре выступления «Hole». Патрон приземлился у ног Кортни. Когда Кортни наклонилась и подняла его, группа перестала играть.

«Это то, что вы хотите? — спросила Кортни, пристально глядя в зал. — Хорошо. Здрасьте, приехали. Спасибо». «Hole» ушли со сцены. Друзья, которые навещали Кортни в туре, сообщали, что она казалась одинокой и подавленной.