Я отгонял эту мысль и этот вопрос, пока он не встал передо мной вполне предсказуемой и очевидной стеной. Готов ли я идти по пути? Готов ли, или так и собираюсь всю жизнь оправдываться и придумывать разные веские причины, лишь бы не двигаться с места.
С этого момента начался, так сказать, конструктивный подход к моей духовной работе и событиям жизни. Конструктивность эта состояла в том, что я решил собраться и решить возникающие трудности, а не только пытаться это сделать. До этого момента все попытки изменить ход жизни неизбежно терпели провал, так как изменения происходили лишь в горизонтальной плоскости. Теперь же я был готов произвести изменения и по вертикали, проникнув в глубину, а, возможно, и пожертвовать чем-то. В тот момент я уже действительно дошёл до ручки, пытаясь изменять ситуацию, не изменяя её. Моя раздвоенность достигла критических значений. Я как-то неправильно понимал цитату из «Маленького принца». Зато другое я понимал теперь вполне отчётливо. А именно, что если всё так и будет продолжаться, то я, скорее всего, заболею чем-нибудь трудно излечимым, и уже не смогу быть в ответе ни за кого, даже за себя.
Пришла знакомая решительность. Точно так же я себя чувствовал, когда решил, во что бы то ни стало пережить первый раз отделение от тела.
Хорошо помню, каким приливом энергии это сопровождалось. Решения подобной силы освобождают такое количество связанной энергии, что это становится физически ощутимо, хотя энергия и тонкая. Сразу возникло чувство, что проблемы легко разрешимы. «Что же это за энергетические игры такие», — подумал я тогда. Самым правильным в описании посетившего меня состояния, было бы сказать, что я очнулся от нудного и тягучего сна.
Я прекрасно понимал, что посетивший меня приход, не является интеллектуальным, как от принятия какой-то философской идеи, а имеет под собой мощную энергетическую основу. Возможно, основа эта была заложена на месте силы и спрятана во мне в виде энергетического блока, подобного блоку защиты. А в момент кризиса через специальную команду она была запущена в сознании.
Впоследствии был сделан один из основополагающих выводов, ставших основой моей энергетической грамотности. Звучит он так.
Внимание к проблемам, которые человек обозначает для себя как неразрешимые или трудноразрешимые вызывает не только потерю тонкой энергии, но и блокирование соответствующего энергетического канала, лишая силы и трезвости в оценках и действиях.
Возродить угасающий интерес к теме моих исследований оказалось на удивление не сложно. Для начала я очень безответственно провалил все свои текущие обязательства, сказав всем, что заболел и дней пять на меня рассчитывать нельзя. Конечно, это касалось тех дел, проблем и обязанностей, где моё отсутствие не привело бы к какой-нибудь катастрофе, а значит, я мог быть полностью свободен. Я взял этот перерыв, чтобы провести необходимую перегруппировку своих сил, выпав из клинча ежедневной текучки. Требовалось провести переоценку жизненных ценностей и принять соответствующее решение. Казалось бы маловато пять дней на такую-то переоценку. Но дело в том, что идеи и мысли, по которым требовалось принять решение, уже сформировались и были где-то совсем близко, ожидая, чтобы их оформили в конкретные слова и решения. Я уже дозрел. Требовалось лишь снять неизбежный урожай.
Первым вопросом, который требовал решения, стал такой: «зачем я принимаю участие в том, что меня так ослабляет?». Естественным следствием этого вопроса становился вопрос-действие: «как этого избежать, занимаясь тем, что прибавляет силу?». Поскольку обладание силой связано с её течением, то есть получением и расходованием, значит, здесь и следовало искать.
К получению той самой необходимой мне энергии и силы вело несколько путей. Первым и самым важным для меня был путь получения энергии через пребывание в месте силы. Вторым, длительное пребывание просто в чистом природном месте. Третий связан с работой с сексуальной энергией. Существовал ещё и четвёртый, связанный с энергетическим вампиризмом, который я сразу отверг не только из этических соображений, но и из-за того, что на этом пути потерять можно больше, чем приобрести. Возможно, безопасным вампиризмом можно считать лишь состояние взаимной любви, хотя звучит, конечно, чудовищно.
Можно конечно пуститься в долгие философские размышления о том, почему и зачем человек занимается разной пустой и бесполезной тратой времени и сил. Да и могу ли я нравоучительно говорить о каком-то абстрактном человеке или людях. Вероятно, нет, а только о себе.
Мне уже давно не были интересны те игры, в которые мне постоянно предлагали поиграть. Это игры «кто успешнее», «кто талантливее», «у кого машина, квартира круче, дети умнее, жена красивее», «кем гордятся родители» и тому подобное. Эти и многие другие внешние раздражители меня не беспокоили. Тогда что же мне надо? Почему я как какой-то зомби возвращаюсь «с покорённых вершин», чтобы снова испытать состояние тоски и утраты. Я постарался вникнуть в самую суть этого вопроса. И мне кажется, я что-то понял. Это СТРАХ, а кроме всего прочего всё тот же недостаток энергии. Страх перед будущим, страх за завтрашний день, страх смерти. Страх, стыдливо прикрывающийся и оправдывающийся заботой о близких или мнимой эффективностью и нужностью своих действий. Этот страх заставлял постоянно делать какие-то запасы. То денежные, то продуктовые, то запасы отношений и знакомств и так далее. Я всё время работал на какой-то абстрактный завтрашний чёрный день, который никогда не наступал, делая серым настоящее. Это был страх человека, прожившего всю жизнь с рождения внутри человеческой цивилизации, и цепляющегося за неё, как за единственную опору. Я мог сколько угодно долго думать, что куда-то там развиваюсь и двигаюсь. Но мой страх лишь посмеивался над этим. Посмеивался тихонько, чтобы я не мог понять кто мой враг, чтобы я не смог осознать, что он во мне. Страх знал, что пока он держит меня за горло, всё будет лишь игрой со своим эго. Не более того.
Ну что же, я распознал своего главного врага. Но насколько же он силён? Можно ли с ним вообще справиться? Мне захотелось вспомнить, с чего всё началось. И вдруг в моём сознании всплыл эпизод из детства, который, как я потом понял, был самым первым осознанным эпизодом моей жизни. Да, с того момента я начал себя осознавать, то есть я был совсем маленьким. Комната в общаге. Утро. Я описался или чего ещё похуже и лежу в кровати, а мамы нет. Отец, которому или противно было со мной возиться или он решил провести воспитательный момент, не даёт мне вставать. Мои попытки подняться сопровождаются его басистым приказом лежать. И мне страшно от его голоса. Я боюсь и лежу, стараясь не двигаться. Надо же, первое в жизни воспоминание, а в нём уже присутствует страх. Да, страх трудный противник. Но, как говорится «доколе!?»
Решение было принято быстро. Сомнений, метаний и тому подобной смуты больше не было. Требовалось стать максимально независимым. Это касалось всех сторон жизни. Понимая, что подо всем есть энергетическая основа, я знал, что любая патологическая зависимость превращается в воронку, через которую теряется энергия.
У многих людей есть мечта о каком-то особенном образе жизни, ведя который они были бы счастливы, чувствовали свободу, полноту и независимость. И в голове всё складывается вроде бы хорошо, но до тех пор, пока дело не дойдёт до попыток рассчитать такие возможности. И здесь возможные планы, как правило, снова возвращаются на стадию далёкой мечты. Хотя именно такие мечты о свободе не только кажутся, но и являются наиболее простыми в осуществлении. Просто чтобы подойти к пониманию, что всё достаточно просто, нужно сначала освободиться или хотя бы осознать то болото взаимосвязей и самообманов, делающее мечту трудноосуществимой, вызывающее скептическую мысль, что всё это слишком наивно. А болото это не только снаружи, но и внутри человека. Причём подлость ситуации в том, что человек может даже не понимать, что именно сдерживает его полёт. Просто глубина патологических взаимосвязей слишком велика и избавиться от них разом невозможно. Требуется длительная осада. Сначала человек пропитывается тем, что ему впоследствии будет ненужно, называя это приобретением жизненного опыта, а затем по капле выдавливает из себя раба. Но взять верное направление человек всё же способен и без просветления. Каким-то внутренним чутьём.
