На равнине тем временем продолжается сражение, но солдат его прадеда, а это они, как догадался герцог, становилось все меньше и меньше. Наконец, последний из них падает бездыханным. Враги ловят разбежавшихся лошадей, роются в седельных сумках. И в руках одного из них появляется серебряный череп. Воин радостно кричит, это видно по его губам и улыбке. Он передает череп старшему рыцарю, судя по плохо видимому гербу на его доспехах, какому-то барону. Тот любуется на находку, ее передают из рук в руки несколько человек, скорее всего, рыцарей из отряда барона, а потом серебряный череп исчезает в седельной сумке барона. Черный шар медленно тускнеет и становится вновь черным.

Герцог схватил жезл и прислонил его острый шпиль к шару.

— Ну! Ну же!

Но ничего не произошло. Он стал вспоминать, что было перед тем, как появилось изображение. Как положил жезл на стол, крутил его, требовал, умолял показать еще что-нибудь. Затем он вспомнил, что шар сменил изображение после того, как он пожелал узнать, где находится серебряный череп. Он задавал вопросы вслух и молча, но ничего не выходило.

Герцог спускался в подземелье почти каждую ночь в надежде, что шар снова заработает, но ничего не менялось. Уже отчаявшись где-то спустя несколько месяцев, когда весну давно уже сменило жаркое лето, Черный Герцог уже почти не надеясь, соприкоснул шпиль жезла с черным шаром и в бесчисленный раз задал вопрос, где серебряный череп. И в этот раз шар немного посветлел, но дальше дело не пошло. Нет, внутри не была безжизненная чернота шара, а была… ночь. Точно, ночь!

Герцог взмолился: покажи еще что-нибудь! И внутри шара что-то стало смещаться, это было скорее ощущение, чем картина, которую можно было разглядеть. Неожиданно появился свет. Свет исходил из факелов. В большой комнате, скорее всего какой-то прихожей, дрались два солдата с несколькими людьми, по виду бандитами. Двое из них уже лежали на полу с раскроенными черепами, еще один лежал, зажимая рану в боку. Вот упал еще один бандит, солдаты теснили оставшихся к открытой двери на улицу. Вот еще один бандит выронил кинжал после удачного удара одного из двух солдат, но удержался на ногах.

И вдруг один из солдат сильно изогнулся, выронил меч и упал лицом на пол. Из его спины торчал арбалетный болт, а шар показал того, кто застрелил солдата. На ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, стоял с арбалетом в руках светловолосый короткостриженый мальчик. Тем временем оставшиеся бандиты добили последнего солдата и разбежались по дому. Шар вновь потемнел, но не до конца. Через некоторое время вспыхнул свет факела и в открывшейся двери появился один из бандитов. Он огляделся, взгляд упал прямо Герцогу в глаза. Бандит алчно ощерился и шагнул вперед. Герцог почувствовал, что бандит взял череп в руки. Показалась холщовая сумка, куда бандит стал засовывать череп. Потом все снова потемнело и уже навсегда.

Черный Герцог понял, что в эту ночь он только что стал свидетелем того, как какие-то бандиты напали на дом аристократа, убили охрану и унесли серебряный череп. Но где это было? Где их искать? Где сейчас серебряный череп?

В один из летних дней Сашка шел с Даром по одной из улиц, примыкавших к герцогскому замку, расположенному в центре города. Собственно, и город появился как пристройка к замку. Вокруг замка располагались, часто в хаотичном порядке, улицы для богатых жителей, были даже кварталы знати. А дальше, к окраинам ютились домишки городской черни. И вот, идя по улице, на которой жили более-менее зажиточные люди, Сашка буквально остолбенел, Дар, шедший вслед за ним, налетел на его спину.

— Ты чего?

— Вон мальчик идет. На нем голубая куртка.

— Ага, вижу. Интересный покрой.

— Это моя куртка. Когда на нас напали орки и взяли в плен, она осталась в доме охотника. И я ее больше не видел. А теперь она здесь.

— А ты уверен, что это твоя куртка? Она хоть и необычна, но мало ли их могли нашить.

— Моя… Она… сшита на заказ.

— Тебе шили на заказ?

— Ну, было дело. Понимаешь, я не знаю, как тебе объяснить.

Дар коснулся руки Сашки своей культей:

— Не надо, я ведь тоже не все тебе могу объяснить. Ну, про меня… Слушай, если это твоя куртка, значит, ее взяли те люди, что были с орками.

— Пошли за этим мальчишкой, прижмем его и узнаем откуда куртка.

— Ксандр, — а так Дар изредка называл Сашку, сократив полное имя Александр, — а если он соврет? Надо бы похитрее что-нибудь придумать.

— Тогда проследим, куда он идет, и потом решим, как поступать дальше.

Друзья почти бегом поспешили вслед за мальчишкой, сократив было увеличившееся расстояние. Но шли недолго, мальчик зашел в дом с находящейся в нем торговой лавкой.

— Судя по вывеске, здесь продают какие-то скобяные изделия. Пойти, купить что-нибудь?

— Пошли.

— Лучше зайду один. Мало ли. Ты оставайся, я пойду.

Сашка зашел в лавку. Действительно, продавалась всякая мелочь. В глубине лавки стоял коренастый рыжебородый мужчина.

— Что желаешь купить?

— Веревки немного.

— Лиан! Где ты там? — из боковой дверцы выскочил тот самый мальчишка в Сашкиной куртке, — Сходил, отнес?

— Да, отец.

— Продай ему веревки, — приказал купец и ушел вглубь лавки.

— Тебе какой веревки? И много?

— Ну, аршина три. И покрепче.

— Потолще, потоньше?

— Нет, толстую не надо. Какая у тебя интересная куртка! Я такой еще не видел.

Мальчишка зарделся от гордости:

— С окраины Атлантиса, гномья работа, таких здесь не делают.

— А материал какой! Ого! Прочный! Куртка для благородных.

Улыбка мальчишки стала шире его лица.

— А где купил? Сколько стоит?

— Это мне отец купил. У нас постоялец живет. Воин! Вот он и рассчитался за постой курткой.

— Здорово! А еще такая у него есть? Я бы купил.

— Я не знаю.

— А узнать можешь. Я заплачу.

— А сколько?

— Смотря сколько он запросит за куртку. Если дорого, то пусть носят благородные. Но если цена меня устроит, то тебе за услугу пять медянок.

— Десять!

— Ну, ты настоящий купец, — сказал Сашка, польстив мальчишке, отчего тот совсем возгордился. — Нет, десять много, это же четверть серебрянки. Даю восемь.

— Девять!

— Эге, что десять, что девять, разница в медянку. А восемь — это пятая часть серебрянки. И работы всего-то узнать, есть ли куртка на продажу.

— Ладно, пусть будет восемь, — мальчишка согласился. Было видно, что он очень доволен всем разговором.

— А когда узнаешь?

— Да, постоялец сейчас уехал к…, - мальчишка запнулся.

— Не знаешь, — разочарованно протянул Сашка.

— Да знаю куда, просто отец строго наказывал никому не говорить. У него это постоянно так, — хмуро ответил мальчишка. — И тут же вскинув голову, гордо заявил:

— Купеческие дела! Мы ведь не простая чернь. Из купцов!

— Это понятно. В такой куртке простолюдины гулять не будут. Самое меньшее, дети баронов.

Мальчишка снова в своей гордости вознесся до небес.

— А когда ты узнаешь про куртку?

— Я завтра снова пойду к тому воину и узнаю у него.

— Так ты же говорил, что он у вас постоялец, а сейчас получается, что живет не у вас. Странно! — Сашка нагнал подозрительности в свой голос.

— Да он по делам сейчас в другом доме поселился. В районе благородных!

— А зачем? Не знаешь!

— А вот знаю! Они с местным бароном что-то делают. Гонцы только туда-сюда и скачут. Даже меня посылали. Но это тайна, ты никому не рассказывай.

— Не буду, да и кому? Мне куртка нужна.

— Ладно, завтра после обеда я пойду туда, в тот дом, тогда ты жди меня здесь. Лучше на улице где-нибудь. Я выскочу и сообщу про куртку.

— Ладно. Тогда до завтра. Тогда и веревку куплю.

На улице его уже заждался Дар.

— Ну как?

— Курткой расплатился с купцом какой-то воин. Тот сейчас живет где-то в квартале знати. Мальчишка к нему пойдет завтра после обеда. Что-то там не чисто. Тайны, гонцы снуют. И этот воин, сдается мне, из тех, кто напал на дом охотника. Меня продали в рабство и курточку мою прихватили. Завтра надо будет проследить куда мальчишка пойдет.