— Будешь говорить, потому что я тебе велю, — отчеканила принцесса. — Или тоже хочешь на виселицу? За измену наследнику трона?

Это была совершенно новая Ванда, такой еще Грэм ее не видел. Раньше он знал только капризную избалованную девчонку, а теперь перед ним стояла разъяренная девица несомненно королевских кровей. Еще секунда, потрясенно подумал он, и Ив опустится перед ней на колено, покаянно повесит голову и повинится во всех мыслимых и немыслимых грехах. И я заодно с ним…

И впрям, Ив опустил взгляд и наклонил голову (правда, на колени не стал опускаться).

— Прости, — сказал он сдавленно. — Я забыл свой долг.

— Вот именно, — сухо подтвердила Ванда. — А теперь садись и рассказывай. И вы, друзья, тоже садитесь.

Ив попросил воды и приступил к рассказу. На Грэма он демонстративно не смотрел и делал вид, будто его вовсе нет.

Чтобы встретиться с Клингманном, Ив представился наемником из Истрии и засел в солдатской таверне, расположенной под стенами Северной. Истриец, если копнуть поглубже, из него был никакой, это он и сам прекрасно понимал, но прочие версии, принимая во внимание его экзотическую для северных широт внешность, были еще хуже.

Явившись в таверну, Ив подсел с касотским солдатам, поставил всем выпивку, и через полчаса совершенно сошелся со всей компанией. Предлогом для знакомства стало будто бы его желание поступить на службу в Северную крепость; и он попросил старых вояк поведать, как там живется и служится. На него тут же обрушили целую гору сведений, нужных и ненужных. Ив с большим вниманием выслушал всех говорунов и, улучив минутку, как бы невзначай заметил, что приятель одного приятеля посоветовал ему, если что, обратиться за протекцией к некоему Хельмуту Клингманну. Как бы с ним повидаться? В крепость, вероятно, чужаков не впускают. Есть ли возможность встретиться с Клингманном в деревне? Бывают ли здесь гарнизонные офицеры?

Конечно, бывают, заверили Ива. Где же им и отдохнуть, если не в трактире (конечно, когда нет дежурств, смотров и прочей дребедени).

А возможно ли вызвать Клингманна сюда для разговора? Да побыстрее, поскольку время поджимает…

Согласные и тут нашлись. Обещались (за вознаграждение, конечно) привести герра Клингманна хоть сегодня же вечером. Ива это устраивало как нельзя лучше. Сначала он хотел было вдобавок к вознаграждению присовокупить и серебряный браслет, который вручила ему Илис, но решил не рисковать: вещица дорогая, как знать, увидит ли она адресата или осядет в кошеле развеселого и не очень трезвого касотского вояки… Надежнее предъявить браслет Клингманну, когда тот явится на встречу.

В ожидании вечера Ив спросил комнату и просидел там до сумерек. Затем спустился в зал, предупредил хозяина, что ждет приятеля, взял светлого касотского пива и стал ждать.

Он сидел лицом ко входу и видел всех входящих в зал; заметив, как высокий светловолосый офицер прямо от двери направился к стойке и о чем-то заговорил с трактирщиком, он решил, что это и есть Клингманн. И не ошибся: от стойки офицер подошел к его столу и остановился, вопросительно глядя на Ива.

— Вы желали меня видеть? — спросил он на всеобщем с резким касотским акцентом.

Ив поднялся.

— Вы Хельмут Клингманн?

— Сперва скажите, кто вы. Я вас не знаю.

Ив не торопясь выложил на стол серебряный браслет. Касотец бросил на украшение быстрый взгляд, слегка переменился в лице, потом поднял глаза на Ива.

— Что это значит? Кто вы? Откуда у вас эта вещь?

— Меня зовут Ив Арну. Браслет дала мне Илис Маккин и велела показать вам… как знак.

— Так, — сказал Клингманн и помолчал. — А где сама Илис? Она благополучна?

— Илис в Акирне и вполне благополучна. Присядем?

Клингманн медленно, будто в раздумье, последовал приглашению. Взял со стола браслет и принялся крутить его в пальцах, неотрывно на него глядя.

— У Илис ко мне какое-то дело?

— Дело у меня. Илис сказала, что вы можете помочь.

Касотец наконец поднял глаза и посмотрел на Ива. Лицо у него было странное.

— Говорите, — велел он.

— Мне и моим друзьям нужно попасть в крепость. Незамеченными.

— Зачем?

— Сначала скажите, согласны вы помочь в этом или нет.

— Я должен знать вашу цель, — сухо заявил Клингманн. — В противном случае — прощайте.

Делать было нечего. Ив тут же изложил дело. В зале было шумно, и он ничем не рисковал: чтобы его услышать, нужно было подойти вплотную; так что можно было бы спокойно обсуждать планы убийства Бардена, и никто ничего не заподозрил бы.

Клингманн выслушал его, почти не переменившись в лице, а когда Ив замолк, заключил:

— Вы сошли с ума.

— Возможно, — согласился Ив. — Но у нас нет другого выхода.

— А у меня?.. Ах, как это похоже на Илис! Она обожает загребать жар чужими руками… Вероятно, ей очень хочется посмотреть, как меня вздернут на виселице. Вместе с вами, возможно.

— Я прошу вас только помочь нам попасть в крепость…

— Думаете, этого мало, чтобы оказаться на виселице?..

— У нас есть деньги…

— Зачем деньги мертвецу? — чуть усмехнулся Клингманн. — Подождите. Мне надо подумать.

Он упер локти в стол, сцепил пальцы в замок и опустил на них подборок. Погрузился в размышления. Иву очень хотелось поторопить его, ощущал он себя как угорь на раскаленной сковороде. Что, если этот белобрысый тип решил пренебречь данным Илис словом, и тут же оправит подозрительного иноземца под арест? Как говорится, дружба дружбой, а служба службой…

Наконец, Клингманн заговорил. Он, разумеется, не собирался лично вести медейцев прямо к камере Дэмьена, а только соглашался помочь подсказками, которые помогут им проникнуть в крепость, и кое-какими действиями, которые никто не сможет приписать непосредственно ему. Он рассказал, что изо рва в подвалы форта ведет потайной ход, запертый, но не охраняемый. Клингманн часто ходил в карауле по нижним коридорам и мог достать ключи от нужных дверей. Но доверять ключи Иву он не собирался. Он только согласен был в условленное время встретить медейцев у решетки и впустить их во внутренние коридоры. Там он объяснит им, как добраться до камеры Дэмьена, но и только. Доступа к узникам у него нет.

— Обратно вам придется выбираться самостоятельно, — заключил Клингманн. — Двери я оставлю незапертыми, а там… полагайтесь на удачу.

— Спасибо и на этом, — отозвался Ив. — И когда вы в следующий раз будете в карауле в нижних переходах?

— Полагаю, дней через семь или восемь. Так что у вас будет время привести сюда своих товарищей. Встретимся здесь же, скажем, через пять дней и все окончательно обсудим.

На том и порешили. Ив отправился в обратный путь нимало не обнадеженный, а, напротив, еще сильнее встревоженный. Предложенный Клингманном план представлялся ему ненадежным; кроме того, он опасался, как бы касотец не сдал их. Но все же это было лучше, чем ничего.

Наступила ночь — последняя ночь перед походом. Ванда объявила, что всем необходимо хорошенько выспаться, и сама же первая улеглась и уснула сном невинности. Следом легли и засопели Корделия и Оге, Ив лег и даже закрыл глаза, но, кажется, не спал. Что до Грэма, то он предчувствовал, что поспать ему снова не удастся, и ему заранее было тоскливо.

Как почти всегда, предчуствие его не обмануло. Прошло полчаса, как все уснули, а он все ворочался в своем углу, пытаясь улечься так, чтобы не очень сильно донимало раненое плечо; и тут-то к нему подобрался Ив, у которого сна не было ни в одном глазу.

— Соло? Ты спишь?

— А что, похоже? — проворчал Грэм, садясь. — Чего тебе надо? Ночь на дворе.

— Выйдем? Разговор есть.

— Сговорились вы все, что ли? Не пойду я никуда. Отстань. Не о чем нам говорить, — и он опять улегся и демонстративно повернулся спиной к Иву.

— Очень даже есть о чем! — зашипел тот и безжалостно пихнул его в спину, так что он едва сдержал вскрик и снова вскочил, хватаясь за плечо. — А ну вставай!